Кондор принимает вызов - Сергей Соболев

— Ах вот оно что, — задумчиво произнес Долматов. — Пал Семеныч, могу я узнать, зачем он вам так остро понадобился? И почему это вдруг сыскари так дружно отвалили в сторонку?

— Так нужно, — веско сказал Кульчий. Он побарабанил пальцами по гладкой крышке стола, затем потянулся к селектору. — Петр Романович, Долматов вернулся.

— Зайдите ко мне оба, — прозвучал из динамика начальственный бас.

— Присаживайтесь, чекисты, есть разговор.

В кабинете начальника управления окна были плотно зашторены, верхний свет погашен, письменный стол освещал неяркий свет настольной лампы. Сквозь гнетущую тишину отчетливо слышен ход маятника напольных часов. Тихомиров характерным жестом пригладил седеющие виски, затем строго посмотрел поверх водруженных на переносицу очков в сторону Долматова.

— Алексей Николаевич, мне нужен этот Бушмин. Что подсказывает ваш охотничий инстинкт? Где нам его искать? Какие шаги следует предпринять? И учтите — времени у нас в обрез.

Долматов потер ребром ладони побагровевший рубец.

— Зацепки есть, Петр Романович. Для начала следует проверить все его ближние связи. Родственников здесь у него нет, зато есть друзья-товарищи. Фамилии двух мы уже установили, один из них наш, Юрий Калайда. Если удастся переговорить с компетентными людьми из «Балтии», желательно с теми, кто знает его подноготную, то это обстоятельство способно облегчить нашу задачу. Должен существовать какой-то узкий круг людей, скажем так, самые близкие его друзья, к которым он может обратиться за помощью.

По мере того как мы будем отслеживать эти связи, подозрительных субъектов нужно ставить «на кнопку» и по возможности организовать за ними наружное наблюдение. Отработку прочих версий можно временно приостановить. Я видел список, из всех, кто там числится, один Бушмин вызывает у меня подозрение. Да и транспорт уже весь осмотрели, только бушминской «девятки» недостает, она как сквозь землю провалилась вслед за хозяином. Так что зацепки у нас, Петр Романович, есть. Но если вы поручите мне вплотную заняться Бушминым, понадобится информация...

Тихомиров пристально посмотрел на него из-под кустистых бровей, затем перевел взгляд на Кульчего.

— Организацией поиска и техническими мероприятиями вроде «прослушки», думаю, займется Пал Семеныч...

Кульчий в знак согласия кивнул.

— А для вас, Долматов, найдется другая работенка. Я бы сказал, сдельно-аккордная, — мрачно пошутил Тихомиров. — Не забыли еще контактный телефон, который вам дали в июне девяносто четвертого?

Долматов заметно побледнел: в этом самом кабинете, где они сейчас беседуют, несколько лет назад произошло «странное», как его впоследствии назвали, самоубийство прежнего главы УФСБ. Долматов был одним из активнейших участников тех трагических событий. Теперь, кажется, все пошло по новому кругу. Для некоторых людей время закручивается в смертельную спираль-удавку.

Ему быстро удалось справиться с эмоциями.

— У меня хорошая память, Петр Романович.

Ответ прозвучал довольно двусмысленно, но Тихомиров не стал обращать внимания на это обстоятельство. В конце концов, они все здесь двойники, люди с двойным сознанием, живущие в городе-призраке.

— Долматов, отберите из числа сотрудников самых надежных людей. В роли контактера выступает уже известное вам лицо, в прошлый раз, насколько я знаю, у вас получилась достойная связка. Уверен, что и на этот раз вы найдете друг с другом полное взаимопонимание.

Человек со шрамом выслушал сообщение с невозмутимым видом. Он уже давно просчитал направление, в каком будут развиваться события. Гораздо больше, чем начальственные речи, его сейчас занимала природа странного феномена, с которым ему уже не раз доводилось сталкиваться. Один из исследователей истории Восточной Пруссии назвал Кенигсберг «балтийским призраком». Определение это прочно врезалось в память Долматова. Он не был мистиком, не боялся ни бога, ни черта, но вместе с тем подспудно верил в существование этого самого «балтийского призрака» — сурового стража Янтарного края.

Иногда создавалось впечатление, что сам древний город, практически полностью исчезнувший с лица земли более полувека назад, жестоко преследует каждого, кто лишь осмелится приоткрыть его сокровенные тайны. Определенно над этими краями довлеет губительное заклятие...

На короткое мгновение все трое застыли: в кабинете главы облуправления ФСБ на почти осязаемом уровне ощущалось чье-то присутствие. В оглушительной тишине явственно прозвучал посвист секиры, в опасной близости от них воздух вспорола остро заточенная смертоносная сталь. Но это была лишь иллюзия, маятник напольных часов описал кривую дугу, после чего мелодично пробили куранты — час ночи.

— Приступайте немедленно, — распорядился Тихомиров. — Вам, Долматов, я даю полный карт-бланш.

Часть III

Балтийский призрак

Подобно Атлантиде Платона, Кенигсберг некогда был частью большой Германии. В настоящее время он превратился в «остров России». Масса древней европейской земли разрушилась, освободив этот «остров России» от материнского континента. Но, в отличие от большой Атлантиды, основная часть Кенигсберга не опустилась на дно моря, а только переместилась под землю. Кенигсберг существует неизменным до настоящих дней, в то время как «остров России» переживает тяжелейшие времена.

Нам нет необходимости возвращать Кенигсберг в лоно матери-Германии, ибо мы уже вернулись в Кенигсберг и определяем геополитику в этом регионе без всяких приглашений и дипломатического свинства.

Глава 1

Две машины: «рафик» с дежурной бригадой по городу и милицейский «Форд» Центрального РОВД практически одновременно подкатили к подъезду жилого пятиэтажного дома на Нарвской улице. Двор зарос липами. Между стволами кое-где натянуты бельевые веревки, в детской песочнице валяются пустые жестянки из-под пива. Покрытый язвами трещин и колдобинами асфальт еще не просох после короткого интенсивного ливня, прошумевшего над городом в предрассветный час. Небо хмурится, но, если верить метеопрогнозу, к полудню должно распогодиться.

У дверей парадного подъезда прибытия стражей правопорядка дожидался плотный коренастый мужчина лет сорока пяти, одетый в пузырящиеся на коленях брюки и спортивную куртку, наброшенную поверх блекло-синей хлопчатобумажной майки. Примерно такого же цвета было его лицо, хотя запаха спиртного от него не исходило.

— Это вы звонили в дежурную часть?

Сотник первым выбрался из микроавтобуса. Привычно зафиксировал по наручным часам время — 08.35. Не дождавшись внятного ответа, скомандовал:

— Показывайте дорогу.

— На пятый этаж поднимайтесь, — выдавил из себя встречавший. — Квартира номер девятнадцать.

Толкнув от себя разболтанную дверь парадной, он немного придержал ее, после чего засеменил вслед за припустившими по лестнице оперативником и сержантом ППС.

— Кто его обнаружил первым? — на ходу спросил Сотник.

— Соседка... То бишь Мария, законная жена Сергея. Она как раз вернулась с ночной, а тут, значит, такое дело...

— Посторонитесь, граждане!

На лестнице между четвертым и пятым этажами сгруппировалась небольшая кучка жильцов, но стоило появиться сотрудникам милиции, как от них и следа не осталось. На площадке задержался лишь худощавый нескладный парень лет семнадцати, он караулил распахнутые настежь двери одной из квартир.

— Это мой сын, — пояснил провожатый. — Леней кличут. А меня, стало быть, Николаем... Так вот, Мария первой на него наткнулась — дверь оставалась незапертой. Стала к нам колотиться, мы по соседству, из семнадцатой квартиры... Дядя Коля, кричит, помогите вытащить Сережку из петли, он еще живой...

Сотник уже намеревался шагнуть в глубь квартиры, но реплика «дяди Коли» заставила его обернуться.

— Так вы его сняли?

— Не-а, решили до вашего появления ничего не трогать. Он уже давно висит... Похоже, что ночью преставился.

А Марию жена моя увела, потому как припадок с ней случился...

Сотник перегнулся через перила, выглядывая среди поднимавшихся по лестнице сотрудников бригады медика. Заметив черную курчавую голову, крикнул в проем:

— Влад, загляни сначала в семнадцатую квартиру, там человек в твоей помощи нуждается!

Хозяина квартиры они обнаружили в гостиной. Зубов качался в веревочной петле, закрепленной на прочном металлическом крюке, намертво вмурованном в потолок. Зрелище потрясло даже видавшего виды Сотника. На теле Зубова, кажется, не осталось живого места, белоснежные некогда майка и трусы успели напитаться кровью, пол в гостиной тоже был покрыт бурыми пятнами. Босые ступни почти касались светло-серого паласа, отчего создавалось жутковатое впечатление, что висельник из последних сил норовит привстать на цыпочки. Из-под штукатурки на потолке торчали оборванные провода электропроводки. Массивная старомодная люстра с подвесками из псевдохрусталя валяется возле тумбы — подставки для телевизора.