Трудности иммиграции в волшебный край (СИ) - Жданова Алиса

Попытавшись выбросить из головы лишние мысли, я взяла в руки чайник с миниатюрной жаровни. Однако отрешиться от переживаний было сложно, и я то и дело то проливала кипяток на стол, то кидала слишком много заварки, хотя дракон предупредил, что нужна всего щепотка. Зачем так экономить, неужели чай стоит так дорого? Тут же его выращивают, наоборот, он должен стоить дешевле, чем у нас...

Дракон, которому я озвучила свои соображения, фыркнул и разразился получасовой лекцией о высокой культуре чая, которая, кстати, оказалась очень интересной. Оказалось, что такой чай, в котором плавает всего несколько листочков, ценится именно за то, что он лишь слегка оттеняет вкус воды, а по стоимости вот эти три листочка превосходили целую банку обычной коричневой заварки. Впечатлившись, я немедленно просыпала бесценную заварку на стол.

— Ничего, — невозмутимо отозвался Хесо на мой виноватый взгляд, — наверное, у меня не очень получается обучать. Может, мне отвести тебя к Азуми? Она прекрасно разбирается в чайной церемонии и обучит тебя всему необходимому.

Это предложение подействовало лучше всяких терпеливых объяснений — я тут же безупречно разлила чай, выплеснула первую порцию на специальные керамические фигурки и, заварив вторую порцию, аккуратно нацедила ее в подставленную драконом чашечку, даже не ошпарив ему пальцы. Идти к Азуми и чувствовать свою ущербность на фоне ее плавных движений мне совершенно не хотелось.

После обеда, к счастью, мы перешли к магии, и, в первый раз почувствовав весь бездонный потенциал Хесо, я замерла от восторга. Он вел себя настолько.. по-человечески, что я и воспринимала его, как обычного человека, совсем забыв про то, что он является волшебным существом с необъятными, как выяснилось, магическими возможностями.

Он начал с того же места, где мы остановились с магом, и научил меня изменять энергию так, чтобы делать из нее нож. Оказалось, когда он освобождал меня из храма дракона, он воспользовался именно этим способом, а не отрастил когти, как я наивно предполагала.

Нож у меня получился, кривой, прозрачно-зеленый и не очень острый, но веревку, принесенную Мори из кладовки, он все-таки перепилил. Донельзя довольная собой, я повернулась к Хесо, но он лишь вздернул бровь и предложил мне перепилить веревку, созданную его магией. Это было сложнее, и я пыхтела с полчаса, пытаясь разрезать полупрозрачное синее учебное пособие, лежащее передо мной, пока невозмутимый дракон сидел рядом, попивая чай. Наконец мне это надоело, и, протянув руку, я втянула бледноголубую энергию в ладонь. К моему удивлению, она не только впиталась, но еще и на глазах преобразовалась в зеленую энергию моего элемента.

— Неплохо, — сдержано одобрил дракон, — в магии нужна фантазия. А теперь все-таки иди тренируйся резать что-нибудь материальное, если у тебя пока не хватает сил разделить энергию. Должно получаться вот так, — дракон подошел к ближайшему дереву и потряс тонкий ствол, и, пока сверху планировал один-единственный лист, успел создать в руке меч, взмахнуть, разрезая лист напополам, и растворить меч в ладонях до того, как обе половинки листа коснулись земли. Впечатляюще.

Так я и провела остаток дня — разрезая принесенные с кухни овощи, веревки из кладовой и все, что попадало под руку. Опытным путем я выяснила, что ножом вполне можно порезаться и что мори-но сен испуганно шарахаются от него — наверное, магическое оружие могло навредить им, в отличие от материальных предметов, которые они почти не замечали, пропуская сквозь себя.

К тому моменту, как маг вернулся домой со своих «семейных дел», мрачный и раздраженный — скорее всего, он ездил в свой родовой особняк и все родственники выговаривали ему за то, что он был неосторожен и вызвал недовольство императора — я уже абсолютно выбилась из сил. Учителем Хесо оказался совершенно безжалостным, и за столом я вяло ковырялась в тарелке, мечтая побыстрее оказаться в кровати и изредка бросая на мага тревожные взгляды, словно цзинлин могли утащить его прямо с ужина, не дождавшись назначенного дня и не позволив даже доесть жареные баклажаны. Маг тоже был не в настроении разговаривать, а Хесо и вовсе ушел ужинать домой, так что ужин прошел в довольно-таки похоронном настроении.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вечером я думала, что не усну и до утра буду рассматривать потолок, сходя с ума от вины и тревоги — но Хесо так вымотал меня днем, что я уснула, лишь коснувшись головой подушки, и открыла глаза уже утром.

37

Так и проходили все мои дни перед отъездом мага — он отбывал по делам с самого утра, оставляя меня на растерзание кровожадному дракону, одержимому педагогическим рвением, и тот гонял меня до тех пор, пока я не переставала видеть окружающие предметы от утомления. Впрочем, такая тактика дала плоды: вечером я засыпала, как убирая, не успевая попереживать из-за надвигающееся опасной поездки, а утром Хесо заявлялся сразу после завтрака и заваливал меня заданиями. Мы начали проходить знаки — фигуры, в которые нужно было сложить пальцы — и жесты — собственно, траектории, которые нужно было описать руками, когда направляешь энергию. Каждая совокупность знака и жеста служила определенной цели, и я усердно зазубривала, что нужно для рассеянного потока, а что — для сконцентрированного удара. Зачем это все надо, стало понятно, когда дракон подключил вербальную составляющую: заклинания. Знак, жест, энергия и фраза составляли вместе заклинание. В первый раз создав перед собой простейшее заклинание — магическое зеркало — и увидев себя в его голубоватом свечении, я так удивилась, что оно тут же развеялось, но вскоре у меня получилось создавать и более устойчивые зеркала. И заклинание тишины, то самое, похожее на мыльный пузырь.

Со всеми тренировками и зубрением днем и переживаниями вечером я почти забыла о дне рождении Хесо — неделю назад маг обмолвился, что оно у него через неделю. Спохватившись в последний день, я отправила Мори с запиской и деньгами в кондитерскую, и он явился с кривобоким тортом, который мне пришлось собственноручно ровнять: наверное, увидев пролетевший сквозь дверь призрак пододеяльника с грустными глазками, работники так впечатлились, что упаковывали торт ходящими ходуном руками.

Деньги, кстати, он тоже принес обратно, и я впечатала руку в лоб, поняв, что либо работники, потрясенные его эффектно просвечивающими боками, с него их не взяли, либо он сам забыл отдать. По сути, наше домашнее привидение ограбило кондитерскую.

Встретив Хесо в беседке с тортом, я на его изумленный взгляд сообщила, что раз уж он взялся обучать эггерионку, то я поздравлю его по эггерионским правилам, и поднесла торт с воткнутыми свечками ему под нос.

— Хесо, дыхни, нужно зажечь свечки, — скомандовала я в предвкушении, что скоро узнаю, как драконы дышат огнем и не обжигают губы.

— Я водный, — оскорблено отозвался Хесо, и мне пришлось брать щепку и зажигать свечи от пылающей жаровни, греющей на своей плоской голове чайник.

Сев на свое обычное место сбоку от меня — не напротив, то было место мага, и оно по умолчанию оставалось свободным — дракон наблюдал за тем, как я суечусь, поджигая свечи и выравнивая их покрасивее, одновременно придерживая широкие рукава, чтобы они не загорелись, со странным выражением легкого изумления и недоверия не его обычно неподвижном лице. Он что, ни разу не видел торт?

—Хесо, загадай желание и задуй свечи, — я подвинула тарелку с тортом поближе к нему и подняла на него предвкушающий взгляд. Дождь уронил на крышу беседки первые капли, и они дробно застучали по крыше и осыпались с краев вперемешку с отцветающими персиковыми лепестками.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Уезжай, — глядя прямо на меня, сказал Хесо и задул свечи. Все до одной.

— Желание не надо было говорить, а то не сбудется, — с застывшей на лице улыбкой отозвалась я, все еще держась за тарелку с тортом,— зачем? Зачем мне уезжать?

—Тут для тебя опасно, — оглянувшись через плечо, как будто нас мог кто-то подслушать, Хесо снова перевел взгляд на меня, и в его взгляде читалась странное отчаяние, — у тебя тут ни связей, не семьи и друзей, которые могут защитить, а сама ты слишком всем веришь. Кто-нибудь может попытаться навредить тебе или использовать в своих целях. Уезжай.