«Грязные» методы - Константин Конев

Они долго сидели за столом вспоминая разные военные эпизоды. В том числе и это спасительное «Долг платежом красен».

Владимир Саныч, снова вспоминал:

— Когда доложили нашему руководству, думали будет какая-то предъява. Кто-то негласно обратится с неофициальной просьбой. Но на удивление, прошло время, а никто так и не появился. Так что это осталось загадкой.

— Да нет там никакой загадки. — ответил родезиец. — Дело в том, что еще во время войны в Родезии, северокорейские инструкторы научили боевиков Мугабе сбивать транспортные самолеты. Грабеж имущества со сбитых машин очень понравился гукам. И скоро они стали промышлять этим даже без каких-то военно-стратегических целей. Были случаи, когда они уже на земле добивали пассажиров, не особо обращая внимание белые перед ними или черные. Так случилось что после одного крушения рядом оказались ваши русские коммандос. Не знаю откуда они там взялись — не спрашивайте. Как ветеран я понимаю, что ни один коммандос не выдаст своего присутствия. Но в тот день Бог заставил командира русских не бросить в болоте женщин и детей. И они вывели живых. Среди этих женщин оказались члены наших семей. Так что это был наш долг.

Последнее время в Африке вообще стало каким-то печальным трендом сбивать самолеты. Вон год назад при заходе на посадку сбили президентский самолет в Урунди. Там вообще бог знает что началось. Геноцид похлеще холокоста. За три месяца безграмотные крестьяне вырезали миллион своих же соотечественников, живших в соседних домах. Соседей, с которыми еще вчера они жили бок о бок.

— Но как на ровном месте заставить людей убивать друг друга? — Спросил Владимир Саныч.

— Люди жадные и агрессивные животные, которые не могут уступить. Колонизаторы никогда не старались контролировать население сами. Для этого им были нужны местные князьки. Вначале королевская власть была у тутси. Они поддерживали своих и не особо переживали за крестьян хуту. После второй мировой бельгийцы получили эти территории и сделали ставку на хуту. Те стали продвигать своих оттесняя тутси. Тутси в ответ, начали создавать свой «Патриотический фронт». Каждый шел до конца и пытался взять столько сколько сможет. Вон посмотрите на этих рестлеров. — он показал в центр зала. — Ничего не напоминает?

Рестлеры по-прежнему поочередно били друг друга.

После небольшой паузы он продолжил:

— Люди не могут остановиться, когда чувствуют возможность ударить. Им кажется, что именно в этот момент у них превосходство, их право и они хотят взять всё. Через три месяца геноцид остановили и уже хуту начали бежать из страны, боясь возмездия.

Ветеран опрокинул еще одну рюмку.

— Один мой товарищ из аналитической разведки заметил интересный момент. — Он просматривал карты и обнаружил что основная резня происходила там, где было устойчивое распространение радиосигнала от местной радиостанции.

— Вы хотите сказать?

— Я хочу сказать, что ваш чертов Ленин был прав, когда первым делом захватил средства связи и пропаганды.

В этот момент один из громил в центре зала рухнул на пол, под счастливые возгласы и улюлюканье толпы.

— И что они были готовы сбивать самолеты и убивать женщин и детей? — спросил Красин.

— Когда вождю нужно еще больше власти и богатства, он легко договаривается с шаманом. А тот кого угодно заколдует.

— Прям так и заколдует?

— Юноша, вы думаете так сложно убедить безграмотных и бедных. Они и так злятся на свою судьбу. Но на животном уровне понимают, что если сказать правду, что это их вождь собирает их до нитки, то долго они не проживут. Поэтому они запрещают себе даже помыслить об этом. Они сами придумают нужную философию, а пропаганда им поможет. Но жизнь от этого не станет лучше и злость никуда не исчезнет. Так что все что нужно вождю — это показать на ком сорваться, кто виноват в их бедах.

А на этом континенте шаману не сложно и психотропы добавить в праздничную еду голодному крестьянину? — ветеран засмеялся — Я сам много раз видел. Они могут возбудить человека, что тот будет плясать всю ночь, а наутро и не вспомнит, что с ним было. А может и наоборот: припадочную неврастеничку успокоить и превратить в соляной столб. Я видел, как женщина не могла удержать стакан не расплескав воду. Ее всю било в конвульсиях. А потом она стояла как каменная, держа кувшин на вытянутой руке. И долго стояла.

«Босиз» вытянул руку с маленькой рюмкой и несколько секунд держал ее перед собой. Потом словно целясь из пистолета, он изобразил выстрел: — Пкх..

Взгляд у него был пьяно-потерянный, словно он смотрел прошлое на невидимом телеэкране. Очнувшись, он продолжил:

— Местная элита тысячелетиями практикует свои тайные знания. Здесь колдуны заменяют официальную медицину. Хотя… — он как-то разочарованно протянул.

— И можно встретиться с кем-то из таких шаманов? — поинтересовался Владимир Саныч.

— Боюсь ряды местных немного поредели за последние годы. Теперь вместо таинственных трав продают всякую химическую гадость. Впрочем, шабаши ведьм по-прежнему происходят по всей Африке. — он снова налил себе рюмку.

— Так, а где их найти?

— Я где-то слышал, что в этот раз будет в Бенине.

— А когда?

— Кажется в январе.

За окном уже явно наступала ночь, и «спортсмены» поторопились к себе в отель.

Наступала африканская ночь. Под окнами отеля молились на закат три чернокожих монаха в белых костюмах.

1995 21 июля. Йоханнесбург

Второй день соревнований прошел также скучно и размеренно. Быстро вернулись в отель, и чтобы не скучать в номере, выбрались на смотровую площадку на крыше. Тренер пил чай и смотрел куда-то вдаль поверх крыш, тянущегося до горизонта города.

— Ну как тебе Африка? — спросил Владимир Саныч.

— Не так я ее себе представлял. — ответил Красин, потирая раскрасневшиеся глаза. — И истории ваши, да и ветеран вчерашний.

— Эх, правда жизни. — тренер вздохнул. — Так, а что тебе не так?

— Ну война войной, а когда два родных брата из интеллигентной обеспеченной семьи находятся по разные стороны баррикад, это как-то дико. Нет, я, конечно, понимаю, что у нас тоже была гражданская война. Но казалось это где-то далеко — давно. А тут оно вот — наяву. Здесь и сейчас. И предательство собственной семьи, когда братья по разные стороны баррикад!? Мне это непривычно и странно.

— Ты про командира батальона Буффало? Для кого-то предательство, а для кого-то кажется, что это благородный выбор. Причем, прошу заметить, ему кажется, что это исключительно его свободный выбор. Не навязанный, не стечение обстоятельств, ошибок, не отсутствие опыта и понимания куда идти, а именно свободный и что важно возвышенный и благородный выбор.

— Звучит, как будто вы подтруниваете