Без пощады 3 (СИ) - Михайлов Дем (Руслан) Алексеевич

Замолчав, он устало сгорбился и некоторое время молча смотрел в экран, наощупь подкурив следующую сигарету. Сделав пару торопливых затяжек, он бросил сигарету в кювету, придавил сверху дном стаканчика и сердито раздавил, после чего поднялся:

— Больше мне и сказать нечего… За пролетевшие годы я собрал кое-какой компромат на нескольких влиятельных фигур не самых элитных секторов и в свое оправдание скажу, что на этот раз делал это не ради себя, а ради общего дела. Все собранное найдешь на планшете. Там же описание места, где пылится никому ненужная лягушка, держащая в своем брюхе старую мерзкую тайну… Ну и нам том же планшете ты найдешь список кораблей, чьи капитаны любят деньги и не задают вообще никаких вопросов. Удачи тебе, Нортис. И удачи всем нам. Выбери жизнь, а не смерть, Нортис. Выбери жизнь!

37.

Глава 6

37.

Губернатор Томас Виккерсон выглядел живым мертвецом.

Бледная до синюшности кожа, черные круги вокруг глаз, обильная потливость, тремор конечностей — это лишь первое, что бросалось в глаза при быстром взгляде на лежащего в больничной палате особого пациента. Да и сам медцентр был особым — здесь проходила профилактические осмотры, оздоравливающие процедуры и лучшее лечение только элита Астероид-Сити. Никаких призывных вывесок снаружи, никаких красных крестов — обычный прохожий и не поймет, что прошел мимо медицинского учреждения. Попасть сюда благодаря деньгам было невозможно — требовалась рекомендация свыше и давали ее далеко не всегда. Но у Томаса Виккерсона никогда не возникало сложностей с тем, что попасть в безымянный медцентр под длинным безликим номером. Для таких как он — элиты НЭПР — это место и создавалось. Чтобы лечить, поддерживать и улучшать здоровье и… помочь уйти от ответственности или хотя бы выиграть драгоценное время. Да, специальная процедура имелась даже для таких целей и как раз ею и воспользовался губернатор Астероид-Сити несколько часов назад. Он принял решение в буквальном смысле слова на ходу — находясь в сверхкомфортном кресте машины, когда личный водитель вез его к рабочему месту. До конечной цели оставалось еще три перекрестка, когда еще не пришедший в себя после ставших ежевечерними возлияниями спиртного Виккерсон вдруг подался вперед, опустил салонную перегородку и хрипло скомандовал не терпящим возражениям голосом:

— В медцентр! Прямо сейчас, Эндрю.

Возящий его уже долгие годы шофер ответил единственно возможным образом — кивком и вежливым:

— Да, сэр.

Машина мягко сместилась в крайнюю левую полосу, двигаясь вдоль подсвеченным алом разделительной линии.

— Я сказал — прямо сейчас!

Еще один кивок и тяжелый электрокар, едва не задев пару блестящих лаком машин, круто развернулся почти на месте и, наплевав на все правила дорожного движения, вызвав протестующие гудки, рванул к в сторону медцентра, где оказался уже через десять минут. Как только машина оказалась на внутренней закрытой парковке, губернатор живо выскочил и бросил в открытую дверь:

— Если спросят — мне стало очень плохо, и я приказал отвезти меня к госпиталю. Ты возвращайся на улицы. Иди тем же маршрутом, что позавчера, когда я посещал производства.

— Второй, третий и четвертый сектора, затем обратно во второй и по магистральному шоссе до шестого, к французском ресторану Ришелье, сэр?

— Да. В одном из этих мест я оставил золотую зажигалку — отыщи ее. И пусть это заодно будет предлогом. Мне нужна моя зажигалка, Эндрю.

— Я все сделаю, сэр — уверенно произнес водитель.

— Докладывай каждые полчаса. Случится что — сразу докладывай. Понял?

— Да, сэр.

— Двигай! — по-простецки бросил губернатор и, косолапя, заторопился к лифтам, откуда ему навстречу уже спешила целая делегация в белоснежных халатах, с возглавляющим ее главным врачом и с катящейся сзади самой современной медицинской платформой.

Через двадцать минут он уже находился в своей личной палате №2, что всегда вызывало в тихое бешенство, ведь палата №1 принадлежала Витторио Сальвати. Но это во времена прежние, а сейчас он пытался понять причину по которой оказался не в рабочем офисе, где его уже ждал большой и холодный похмельный коктейль, имеющий в составе больше двадцати ингредиентов и немалую дозу алкоголя, а здесь в закрытой больнице. Не было никаких явных и неявных сигналов. Но что-то вдруг заставило его резко выйти из дремы и отдать приказ…

Почему?

Ответа на этот вопрос Томас Виккерсон, ленивый испуганный боров, так и не нашел. Не было внятной и объяснимой словами причины. Он просто сделал это. И вот он здесь… стоит и чувствует себя идиотом.

С неохотой стягивая с плеча дорогой пиджак и с большой неприязнью косясь на разложенное на кровати больничное одеяние, он сомневался, стоит ли здесь задерживаться. Но сомнения длились недолго — все еще защелкнутый на предплечье простой и пустой дешевый браском выдал тревожный долгий сигнал, пару раз зажег красным экран и тут же потух, вырубаясь. Это был условный сигнал, исходящий прямиком из офиса — верный секретарь исполнил свой долг и поднял тревогу, как они и договаривались. Причина сигнала могла быть только одной — в офисное здание явились дознаватели. Они еще даже не дошли до лифта, наверняка едва вошли в блестящие полированным деревом и стеклом двери, когда дожидавшийся у лифта секретарь их увидел и подал сигнал.

Значит, интуиция не подвела — а она никогда не подводила Томаса Виккерсона. Недоброжелатели называли ее «крысиным чутьем», но сам губернатор предпочитал именовать это свое крайне полезное качество не иначе как «осторожностью хищника».

После пришедшего оповещения, он отбросил все сомнения и пиджак полетел на пол. Вскоре губернатор оказался в постели, что лишь выглядела обычным комфортным ложем, скрывая в себе ультрасовременное медицинское оборудование, включающее в себя огромный перечень возможностей по спасению доверенное ему человеческой жизни, а заодно и пару абсолютно программ, что никогда бы не были одобрены министерством здравоохранения, попади на утверждение. Но у корпорации НЭПР свои возможности и способы защиты и вывода из-под удара менеджеров высшего звена и стоило их задействовать, Виккерсон тут же получил несколько соответствующих уколов.

К сожалению, именно, к сожалению, хотя это и противоречит любой логике, медицинские технологии дошли до того уровня, когда при наличии немалых денег или отличной страховки, практически любая болезнь поддается лечению или даже тотальному искоренению. Любой человеческий орган заменяем, равно как и почти любая из внутренних систем организма, не говоря уже о конечностях. Ты можешь попасть на операционный стол раздутым от сепсиса и гангрены рваным кожаным мешком с переломанными костьми, порванными органами и отравленной кровью — но уже через пару часов ты превратишься в чуть бледноватого, но все же вполне бодрого пациента, находящего в сознании и уверенно идущего на поправку. Да за прошедшие часы медицинского вмешательства ты наверняка лишился нескольких родных органов, получив их полноценную замену, тебе перелили всю кровь и заменили часть сожженных артерий и вен, возможно немалая часть кожи отрезана и вместо нее теперь синтетическая или донорская, быть может вместо руки у тебя равноценный по функциям протез, но все эти потери и замены вполне того стоят — ведь твоя жизнь спасена.

Однако эти достижения превращаются в кошмар, если над твоей душой стоят службы правопорядка, жаждущие забрать твою бренную физическую оболочку вместе с запертым в ней разумом на допрос с пристрастием. В наши времена такие слова как «обширный инфаркт», «системный отказ внутренних органов» и «отделение реанимации» уже не останавливают следователей.

Если ты действительно нужен им в качестве свидетеля или тем более обвиняемого — они попросту заменят тебе сбоящие органы за счет средств из своего немаленького бюджета, с помощью продвинутых средств доведут до нормы функционал организма, после чего быстро и жестко допросят, а затем тебе прямая дорога на скамью подсудимых. Ну а дальше все будет зависеть от приговора…