Русские распутья, или Что быть могло, но стать не возмогло - Сергей Кремлев

Так походы и набеги ушкуйников стали элементом русской жизни на века. Новгородские бояре и купцы использовали ушкуйников – а их число всегда было немалым – как для захвата и колонизации новых земель, так и для организации торгово-разбойничьих экспедиций на Каме, Волге и т. д.

Ушкуйники – как и вообще любые пираты, представляли собой серьёзную военную силу, но, как и любые другие пираты, были силой, по сути, вненациональной, космополитической. Ушкуйники грабили волжских булгар, но так же они грабили и суда русских купцов, и русские города. В летописи отмечено, что в 1088 году камские булгары взяли Муром, и Татищев и Соловьёв считают, что это было сделано в отместку за разбои ушкуйников по Оке и Каме, вредившие булгарской торговле.

Ушкуйничество было явлением неоднозначным и разноликим. Скажем, в 1174 году дружина ушкуйников основала самостоятельную Вятскую землю, а это уже – некоторая оседлость, администрация, развитие городов.

В период становления ушкуйники оказались элементом борьбы в Новгороде различных политических противников, но затем приобрели и самостоятельное значение, а разбои ушкуйников нередко становились причиной неприятностей для Новгорода и претензий к нему со стороны других русских земель, особенно – Москвы.

Приход на Русь монголов и возникновение в Поволжье Золотой Орды не изменили преимущественно разбойничьего характера ушкуйничества и даже усилили в нём элемент чистого разбоя. Походы ушкуйников – они и на монгольскую столицу Сарай-Бату набеги совершали – подрывали экономические ресурсы Золотой Орды, но, в то же время, осложняли и развитие русской торговли по рекам Волжского бассейна.

Показательно, что активность ушкуйников усилилась с ослаблением Золотой Орды. Но она была обременительна и для Руси. В 1360 году ушкуйники во главе с боярином Анфалом Никитичем взяли город Жукотин на Каме и перебили там множество татар и армянских купцов. В результате князья Суздальский, Нижегородский и Костромской были вынуждены, по приказу хана, предпринять против ушкуйников репрессии и изловленных направлять в Орду. Имел неприятности из-за ушкуйников с монголами и московский великий князь Дмитрий Иванович Донской.

В 1363 году ушкуйники под начальством Александра Абакуновича и Степана Ляпы воевали Обь, в 1366 году побили татар под Нижним Новгородом, в 1369 году грабили по Каме, в1370 году – по Волге. Состав и число ушкуйников, как и масштабы их набегов, менялись в достаточно широких пределах – от тысячи до двух-трёх и более тысяч человек на когда десятке, а когда и на сотне ушкуев.

В 1371 году ушкуйники разграбили Ярославль и Кострому, в 1374 году – Вятку, Засурье, Ветлугу… А в 1375 году полторы тысячи ушкуйников под начальством некоего Прокопа разбили пятитысячную рать костромского воеводы Плещеева, захватили и вновь неделю грабили Кострому, а потом спустились вниз по Волге, взяли Нижний Новгород и пошли далее вниз, грабя всех подряд до Астрахани, где ушкуйную экспедицию перебили татары.

Как видим, активность ушкуйников приобретала всё более разбойный смысл по отношению к русским же городам. В то же время они досаждали и булгарам, и татарам. В 1379 году «Новгородци и Устюжане и прочие, к тому совокупишася, и идоша в насадах и рекою Вяткою на низ и взяша Жукотин и Казань, и паки въидоша на Волгу и пограбиша гостей всех, и так возвратишася во свояси со многою корыстью и богатством».

Английские пираты в Карибском море стали угрозой для Испании, а пиратские капитаны получали из Лондона адмиральские звания, но предводителей ушкуйников московские великие князья боярами не делали – не за что было. Впрочем, как видим, во главе ушкуйников становились порой «природные» новгородские бояре.

С усилением противостояния Новгорода с Москвой – о чём в своём месте будет много поводов поговорить, ушкуйники стали прямо антинациональной силой, питающей, в меру своих возможностей, новгородский сепаратизм. Окрепшая Москва, ликвидируя вольность Новгорода, ликвидировала заодно и новгородское ушкуйничество.

Художественная литературная традиция придаёт мировому пиратству ту или иную романтическую окраску, в том числе и потому, что пиратами становились головы, конечно, отчаянные, смелые, бесшабашные, не ценящие свою жизнь и в копейку. Но пираты и чужие жизни не ценили и в грош. Поэтому русским, а точнее – новгородским, ушкуйничеством особых оснований гордиться у нас нет. Ушкуйники не столько открывали новые земли и сопротивлялись монголам, сколько просто были элементом разрушения и разора.

Однако они были, и показательно, что они оказались в русской истории порождением именно новгородского строя жизни…

Феномен Новгорода стоит в русской истории отдельно и уникально, составляя в ней особую многовековую главу. Материальная, археологическая история Новгорода уходит в дорюриковы времена, а летописная начинается с Рюрика, зримо соединившего Новгород с Киевом.

Особое положение Новгороду в составе Киевской Руси обеспечили так называемые Ярославовы грамоты – грамоты Ярослава Мудрого. Когда после смерти великого киевского князя Владимира его сын Ярослав – будущий Мудрый, получил поддержку новгородского веча в борьбе против Святополка Окаянного, он даровал Новгороду особые льготы. В «Кратком Российском летописце» Ломоносов оценил этот факт очень верно: «Новгородцам пожаловал (Ярослав. – С.К.) вольные грамоты и тем к разделению России подал немалый повод».

Городское вече, то есть – народное собрание, как политический институт существовало на Руси давно, и корни его уходят в традиции совета племени. Вече было характерно для всех русских городов, однако в Новгороде оно имело исключительные права и служило инструментом избрания органов повседневного управления. На вече избирались посадник – глава магистрата Новгорода, и тысячкий – глава городского ополчения.

Впрочем, реально вече – по крайней мере в летописные времена, давало права не всей массе горожан, а лишь боярской верхушке, поэтому представлять себе «Господин Великий Новгород» как демократическую республику так же некорректно, как и считать киевскую, например, Верховную Раду образца 2015 года демократическим институтом, выражающим интересы населения Украины. Надо хорошо понимать, что Новгородская республика была боярской республикой, и новгородская верхушка имела большой опыт манипулирования простонародьем. К тому же, в Новгороде сидел и князь, который не мог не конфликтовать с вече уже потому, что вече хотело бы видеть в нём лишь «наёмного сторожа» безопасности города и Новгородской земли, а князь – как князь – претендовал и на административные права, на управление…

Просто ли совпадением, или особой приверженностью новгородских бояр к имени «Ярослав» объясняется тот факт, что на новгородском столе так густо сидели именно Ярославы – ещё до Ярослава Мудрого, тоже сидевшего в Новгороде. В более позднее время в Новгороде княжили Ярослав Изяславич (1148–1154 гг.), Ярослав Мстиславич (1176–1177 гг.), Ярослав Владимирович (1182–1184, 1187–1196, 1197–1199 гг.), Ярослав Всеволодич (1215–1216, 1223–1224, 1226–1228, 1230–1236 гг.). Перерывы в княжении объясняются порой отзывом князей вышестоящим великим князем владимирским, но чаще – склоками между новгородским князем и боярами.

Ниже приводится показательный и поучительный пример…

Ярослав Владимирович, третий сын великого князя киевского Владимира Мстиславича Мачешича от брака с двоюродной сестрой венгерского короля Гезы II, впервые попал на новгородский стол в 1182 году после того, как новгородцы послали к великому князю владимирскому Всеволоду Большое Гнездо с просьбой дать им князя, и Всеволод дал им своего свояка Ярослава Владимировича.

Однако уже в 1184 году Всеволод вывел Ярослава из Новгорода – как в наказание за то, что тот не смог дать отпор набегу литовцев, опустошивших псковские земли, так и по требованию новгородцев, заявивших, что Ярослав «творяше пакости волости новогородчкой».

А в 1187 году новгородцы вновь обратились к Всеволоду Большое Гнездо с просьбой дать им на княжение… Ярослава Владимировича. На этот раз он укрепился надолго, ходил с новгородцами морем в Швецию, где они разорили окрестности Стокгольма и взяли город Ситуна, откуда вывезли церковные серебряные врата, установив их в новгородском Софийском соборе. Тем не менее, в 1196 году князь и бояре рассорились, и последние послали к Всеволоду во Владимир посадника Мирошку Нездинича, тысяцкого Бориса Жирославича и сотского Никифора, прося заменить Ярослава Владимировича на одного из сыновей Всеволода.

Так в Новгороде появился ещё один свояк Всеволода – Ярополк Ярославич, младший сын черниговского князя Ярослава Всеволодича, но – всего на шесть месяцев, по истечении которых новгородцы Ярослава выгнали и «послаша опять лучших людей из Новагорода, и поя Ярослава, свояка Всеволожа, и пояша его со всею правдою и честью».