Убийство из тюбика с кремом - Кира Медведева

— Кажется, я на него наткнулась…

В этот момент солнце начало садиться. И по небу разлилось такое сияние — золотое, оранжевое, а на краю облаков розовое. Сердце замерло от восхищения. Мы оба были заворожены представшим перед нами небесным зрелищем. Когда я перевела взгляд на Ниро, он уже смотрел на меня. Наши руки сплелись… и неожиданно мы оказались на траве. Земля была такая горячая… Я не знала, что это так сладко, на горячей земле, при закате, быть в объятиях любимого.

Глава 22

ГОСТИ СТОЛИЦЫ

К Гилиему Жаккардье персонал недавно открывшейся пятизвездочной гостиницы «Палас-отель», что на Тверской-Ямской, относился с великим почтением. Чаевые, списываемые с его многочисленных кредитных карточек, были очень внушительны даже по московским меркам. Наличных этот господин с собой не носил никогда. «В вашей стране это так опасно», — делился он с портье, благо тот понимал по-французски.

Мсье Гилием Жаккардье был француз. Высокий темноволосый мужчина лет тридцати пяти. Безумно обаятельный. Его белозубая улыбка, легкий загар и мягкий баритон действовали гипнотически на всех. Ему смотрели вслед, когда он шел по коридору. Что и говорить — для женщин он был просто чумой.

По-русски он не говорил. Но только через неделю его пребывания в Москве рядом с ним появилась очаровательная переводчица, русская девушка. Кем он был, никто не знал. В карточке гостя значилось: бизнесмен. Судя по выбранной гостинице, мсье был птицей высокого полета.

В полдень его ожидала в холле женщина интеллигентного вида. Минут через пятнадцать ожидания она подошла к портье и, извиняясь, спросила, не видел ли он мсье Жаккардье. Портье смотрел на нее выжидающе и не отвечал, тогда женщина, покраснев, начала, запинаясь, объяснять, что для мсье Жаккардье заказана экскурсия в Ясную Поляну, что она экскурсовод и их ждет внизу машина. Портье кивнул и набрал номер телефона. Сказав что-то по-французски и получив ответ, он положил трубку и передал женщине, что мсье сейчас выйдет.

Прошло еще пятнадцать минут, и мсье Жаккардье появился в холле, за ним семенила переводчица. Подойдя к регистрационной стойке, он поинтересовался, кто его спрашивает. Найдя глазами указанную женщину, он расплылся в своей чертовски обаятельной улыбке и, пойдя прямо на нее широким шагом, протянул руку для приветствия. Он стал быстро говорить по-французски, переводчица вторила ему по-русски. Это были слова извинения.

Изнервничавшаяся женщина-экскурсовод совсем растаяла, когда этот красавец в нижайшем поклоне уважения целовал ей руку. Через пять минут они вышли из гостиницы и сели в машину.

Ниро в это время у себя дома принимал факс. Это было полотно длиной метров пять. Паша постарался на славу. Он прислал адреса и имена всех возможных кустарей-одиночек в Москве и Московской области, которые не гнушались криминала. Список был внушительный, нечего сказать. Я думала, что они найдут два, может, три таких человека, но я сильно ошибалась.

При таком раскладе искомого человека могло даже и не быть в списке вообще. Но Ниро так не думал. «Такие зацепки могут многое дать. Надо только правильно подойти к этому. И время. Время очень важно здесь».

Теперь я расставалась со своими косичками. Вновь я появилась в африканском салоне в новом костюме и с хорошим загаром, что позволило парикмахерам оценить по достоинству мой доработанный вид. Мастер даже пожалела, что приходится «снимать прическу», — так она выразилась.

Но все же мы ее сняли. Она с такой же легкостью придала моей голове европейский вид, и я, довольная собой, покинула парикмахерскую.

Оттуда я направилась на свою московскую квартиру, позвонила в гостиницу «Палас-отель» и попросила соединить меня с номером мсье Гилиема Жаккардье.

Трубку долго не снимали, наконец я услышала женский голос, явно недовольный, видно, я от чего-то их оторвала. Я начала говорить скороговоркой, что я журналистка и что я хочу взять интервью у господина Гилиема Жаккардье по поводу его пребывания в нашей стране.

На середине моей фразы в трубке что-то бухнуло, потом зашуршало, потом на том конце провода включилась громкая связь.

Похоже, я застала их в разгар постельной сцены. Нда… Из трубки разносились звуки, явно не предназначенные для посторонних ушей. Мне пришлось громко напомнить о себе. Девушка опять взяла трубку. Я повторила все сначала. Она перевела французу. Уже по его возмущению я поняла, что что-то не так, переводчица под-твер-дила мои опасения. «Мсье Жаккардье не дает интервью», — ответ был короткий. На другом конце провода повесили трубку…

Я была очень расстроена. Мне казалась, что я придумала очень хороший ход. Но он сорвался!

Мои дальнейшие рассуждения привели меня к тому, что раз он не согласен заявлять о себе на публике, значит, он что-то скрывает. Из этого следует, что я напала на верный след. Какая я хорошая! И умная, главное! Надо рассказать об этом Ниро.

Единственно, чего мне было жаль, — это того, что я сделала прическу и вообще хорошо выглядела, а с «мсью» мне так и не удалось встретиться…

Примерно в это же время в Москве, в одном из корпусов трехзвездочного гостиничного комплекса «Измайлово» вот уже два месяца снимал номер-люкс иностранный господин какой-то… Он, в отличие от мсье Жаккардье, не любил центра. Его интересовали окраины. К тому же господин старался не выделяться из бизнесменов среднего слоя, хотя у него был свой водитель-охранник и переводчик, хорошо говорящий по-русски. Господин интересовался народными промыслами и часто бывал на измайловском вернисаже. Он ничего не продавал и ничего не покупал.

Но однажды его видели в обществе Ларисы Кудриной — директрисы лопнувшей пирамиды «Лариса». И его миссия сразу стала ясна. Отмывает деньги для нее за границей. Банкир или мошенник. А шкатулками да подносами интересуется так, для прикрытия.

Глава 23

МОЗГОВОЙ ЦЕНТР

— Кустарь кустарю рознь, — бормотал Ниро, изучая список, который ему прислал Паша. Выборочные данные он заносил в компьютер, в специально сделанную таблицу.

Я сидела здесь же, в кабинете, на диване, читая очередную авторскую рукопись. Мое занятие не сосредоточивало меня настолько сильно, насколько кустари города Москвы занимали внимание Ниро. Периодически отрывая глаза от чтения, я смотрела на Ниро почти с обожанием. Я люблю его всего, без остатка. Как же мне хотелось, чтоб он отвечал мне взаимностью, таким же сильным чувством…

Из моих сладких дум меня вывел егб голос.

— Круг сужается. С этими уже можно работать… — Он ждал моей реакции.

— Да? — получилось у меня как-то растерянно.

Он посмотрел на меня вопросительно, что означало: «А о чем еще можно сейчас думать?»

— Конечно, дорогой, — ответила я опять невпопад.

Спас меня от негодования возлюбленного телефонный звонок. Ниро взял трубку, послушал и остался явно недоволен услышанным. После чего он переключил телефон на автоответчик.

— Кто звонил? — В ответ я услышала бульканье.

Я поняла, что это была очередная девица. Давно я на них не натыкалась. От этой мысли мне стало теплей. И я опять погружалась в радужные иллюзии…

— Ева! Ты меня слушаешь? — Он недоволен моим невниманием…

— Что, дорогой?

Телефон вновь зазвонил. Автоответчик прокрутил вступительную фразу и включился на запись, мы услышали голос: «Я тебя найду… Можешь не скрываться от меня. Неужели ты не хочешь повторить это? А? Позвоню завтра. Целую. Твоя навсегда. Бай-бай».

Ниро что-то крякнул раздраженно, но только потому, что его отрывали от любимого компьютера. И тут же телефон опять зазвонил, на этот раз был Паша. Ниро взял трубку. Подготовленные для меня соображения по поводу кустарей были высказаны Паше. Договорились, что он приедет через полтора часа.

На это же время Ниро вызвал и Филиппа.

Меня не переставало поражать, с какой легкостью и желанием люди сами принимали лидерство Ниро. Он был мозговым центром вот уже второй нашей с ним операции, а сколько их было раньше! Если сравнивать, скажем, с Филиппом и другими ребятами, то Ниро, конечно, больше времени проводит дома. Но его работа, какое бы здесь подобрать слово, важнее, главнее…

Скажу так, он, мой (!) Ниро, является мозговым центром, который, как известно, есть основа любого организма. Добавлю, что финансовое обеспечение всех операций тоже решает Ниро. И платит он исключительно из собственного кармана.

За полтора часа — время до приезда ребят — он с головой ушел в подготовку к встрече. Организация предприятия его так захватила, что он даже поручил приготовление еды мне, что свидетельствовало о чрезвычайной занятости моего любимого.

И Паша и Филипп пришли точно вовремя. Филипп приехал на машине, Паша своим ходом. Мы все собрались в кабинете. Меня, после операции с путаной, мужчины считали полноправным членом нашей группы расследования. Я разлила кофе. Сначала Филипп доложил об адвокатах. Мы считали, что эта версия как бы повисла в воздухе, но вдруг она сделала неожиданный поворот…