Британия. Краткая история английского народа. Том I - Джон Ричард Грин

сражения до тех пор, пока французы не приготовились перейти при Варавилле Див с целью проникнуть с огнем и мечом в богатый округ Лизье. Но едва перешла реку половина армии, как Вильгельм напал на ее тыл, и сражение, как и предвидел герцог, продолжалось до тех пор, пока подъем воды не разделил французов надвое. Столпившиеся на узкой плотине всадники, пехотинцы и обозы гибли под дождем нормандских стрел. Никто не спасся, и французский король, беспомощно смотревший с другого берега на поражение своей армии, отправился умирать домой.

Смерть Жоффруа Мартела избавила Вильгельма от соперника среди князей Франции. Лежавший между Нормандией и Анжу Мен признал без борьбы его власть, а Бретань, приставшая к союзу его врагов, была приведена в покорность одним походом.

Эта внешняя деятельность не отвлекала внимания герцога от положения самой Нормандии. Трудно было обеспечить мир и порядок в стране, полной буйных и хищных баронов. «Нормандцев, — говорил один из их поэтов, — надо держать под пятой; тот только может распоряжаться ими, кто умеет обуздывать их». Вильгельм «никогда не любил разбойников». Его покровительство торговцам и крестьянам в первые десять лет его правления вызывало постоянные восстания баронов. Во главе недовольных становились его собственные родственники, призывавшие на помощь французского короля. Но победы при Мортемере и Варавилле отдали мятежников в его власть. Одни из них томились в темницах, другие подверглись изгнанию и присоединились к завоевателям Апулии и Сицилии.

Упрочив в стране мир и порядок, Вильгельм обратился к реформе церкви. Архиепископ Руанский, большой любитель охоты и пиров, был поспешно сменен, и на его место поставлен ученый и благочестивый француз. Частые соборы под руководством герцога заботились об улучшении нравственности духовенства. Школа в Беке, как мы уже знаем, стала центром просвещения, и Вильгельм с тонким пониманием людей, составлявшим выдающуюся черту его гения, сделал Ланфранка своим главным советником.

В споре с папой, вызванным браком герцога и Матильды Фландрской, Ланфранк принял сторону Рима, и в наказание за это Вильгельм повелел ему оставить Нормандию. Пока приор садился на свою единственную хромую лошадь, он был застигнут герцогом, нетерпеливо ожидавшим его отъезда. «Дай мне лошадь получше, тогда я и уеду поскорее», — невозмутимо сказал ломбардец, и гнев герцога перешел в хохот и расположение. С этого времени Ланфранк стал его министром и советником не только по делам герцогства, но и по исполнению более смелых планов, внушенных ему положением Англии.

В течение последнего полувека Англия и Нормандия сближались все теснее. В конце правления Ричарда Бесстрашного нападение датчан на Англию было поддержано Нормандией, и их флот зимовал в ее гаванях. В отместку за эту поддержку Этельред послал свой флот опустошить Котантен, но нападение было отбито и спор прекращен браком Этельреда и Эммы, сестры Ричарда Доброго. Затем Этельред с детьми нашел себе в Нормандии убежище от преследований датчан, и, если верить нормандским рассказам, только мерзкий ветер помешал нормандскому флоту восстановить изгнанников на английском престоле. Мирное призвание Эдуарда, казалось, открывало Англию норманнам; лишь только произошло изгнание Годвина, как герцог Вильгельм появился при английском дворе и, как уверял он впоследствии, получил от короля обещание передать ему престол.

Если такое обещание и было дано, то оно ровно ничего не значило без утверждения «собранием мудрых». К тому же возвращение в Англию Годвина положило конец надеждам Вильгельма. Говорят, они возродились снова благодаря буре, прибившей Гарольда во время его плавания по Ла-Маншу к французскому берегу. Вильгельм вынудил его поклясться на мощах святых и обещать поддержку его притязаниям в отплату за разрешение вернуться в Англию. Но вслед за известием о смерти Эдуарда пришла весть о восшествии на престол Гарольда; после бешеного взрыва гнева Вильгельм решил поддержать свое требование силой оружия. Вильгельм требовал себе не короны, а лишь права, которым воспользовался после своей победы, — явиться на нее претендентом, и он думал, что оно дано ему прямым обещанием Исповедника. Мешавшее этому поспешное избрание Гарольда он не признавал законным. Но такое конституционное притязание было нераздельно соединено с гневом на Гарольда и желанием отомстить ему за клятвопреступление.

Трудности предприятия Вильгельма были огромны. Он не мог рассчитывать ни на какую поддержку в самой Англии, у себя же ему приходилось выпрашивать согласие на поход у недовольных баронов, собирать людей со всех концов Франции и готовить их в течение нескольких месяцев; приходилось также создавать флот, рубить деревья, строить и спускать на воду корабли, формировать для них экипажи и среди всего этого находить время для дел правления и переговоров с Данией, Францией, Бретанью, Анжу, Фландрией и Римом. Затруднения его противника были едва ли меньшими. Гарольду грозило вторжение не только Вильгельма, но и его собственного брата Тостига, укрывшегося в Норвегии и выпросившего себе помощь у ее короля Гарольда Хардрада.

Собранные Гарольдом сухопутные и морские силы уже несколько месяцев охраняли берега. Его постоянное войско составлял отряд гвардейцев, но их численность позволяла им служить только ядром армии. С другой стороны, общее ополчение легко было собрать для одной битвы, но трудно было содержать долгое время. Собрать ополчение — значило на время прекратить все работы: люди, собравшиеся под знаменами короля, были земледельцами. Его военными кораблями были простые рыболовные суда. В сентябре удерживать их вместе оказалось невозможным, но, едва они разошлись, как над государством разразилось две бури, так долго собиравшихся; перемена в направлении ветра облегчила действия флота Вильгельма, но еще раньше ветер, удерживавший герцога, принес к берегам Йоркшира армию Гарольда Хардрада. Король с наличным войском поспешил к северу и отразил пришельцев в решительной битве при Стамфордбридже близ Йорка, но прежде чем он успел возвратиться в Лондон, нормандское войско переправилось через море, и Вильгельм, высадившись 28 сентября в Певенси, стал опустошать берег с целью принудить Гарольда к сражению.

Страшное разорение берегов, действительно, заставило Гарольда поспешить из Лондона на юг, но король все-таки благоразумно воздержался от битвы теми силами, которые он наскоро успел собрать под свои знамена. Если бы ему пришлось дать сражение, то он думал дать его на избранной им самим позиции и потому, подойдя к берегу, чтобы остановить опустошения Вильгельма, укрепился на холме, известном под названием Сенлак, вблизи Гастингса. Эта позиция прикрывала Лондон и заставила Вильгельма стянуть свои силы. Но стягивать армию, существующую за счет грабежей, значило обрекать ее на голод, и потому для Вильгельма не оставалось выбора между решительной победой и гибелью.

Ранним октябрьским утром герцог повел свои войска по возвышенности от Гастингса к устью Тельгема. С этого места нормандцы увидели английскую