Противостояние - Дженнифер Арментроут

Когда дверь за нами закрылась, и единственной, кто вошел, была Нэнси, я понял, что происходило что-то странное. До этого у женщины было сопровождение.

— Ты в порядке, — выдохнула Кэт, как только она освободилась, прихрамывая вокруг стола. — Я так волновалась.

Арчер спустил свои длинные ноги со стола и поднялся. Секундой позже, он заключил Кэт в объятия.

— Я говорил тебе оставаться на месте, но нет, ты не послушала, — он посмотрел поверх ее головы на меня.

— Я точно ей говорил оставаться.

Люк нахмурился.

— Почему меня никто не обнял?

Его проигнорировали.

— Прости, — голос Кэт звучал приглушенно.

— Я должна была, ты знаешь?

— Я понял. Но, черт возьми, девочка, это могло не сработать так хорошо, — ответил Арчер.

— Все могло бы пойти к черту и кто бы, потом повел меня в "Олив Гарден", чтобы попробовать бесконечные хлебные палочки?

Кэт рассмеялась, но ее смех был хриплым и сдавленным.

Я стоял на месте, говоря себе, что, то уродское тепло, вторгнувшееся в мои вены, было несварением желудка, а не ревностью. Точно не ею, потому что Арчер был ничем по сравнению со мной. Но ему действительно нужно было так долго обнимать ее? И так крепко? Катись в Ад. Аметистовый взгляд Арчера встретился с моим поверх ее плеча. Да.

Да, я вроде так и делал.

Я сузил глаза. Ты мне все еще не нравишься.

Улыбаясь, он отстранился, отказываясь от ее объятий, и потом вернулся на стул.

— Выглядишь так, слово ты вот-вот упадешь. Почему бы тебе не присесть?

Кэт и правда выглядела изнуренной, она присела на один из металлических стульев.

— Что происходит, ребята? Почему вы все здесь с ней?

Арчер опять посмотрел на меня и сел.

— Где Ди?

Напряжение нарастало, когда я сел рядом с Кэт. Когда я сел, напряженность мелькнула на лице Арчера, собираясь вокруг глаз.

— Она... — я покачал головой, в растерянности от того, как объяснить то, что с ней произошло.

Его руки сжались на столе.

— Она не... она не ушла, ведь так?

— Нет, — заговорила Кэт, — она теперь не такая, как прежде. Теперь она сражается за другую команду.

Арчер открыл было рот, но закрыл его, когда сел на место. Я не был уверен, как много они знали обо всем, но не мог повлиять на вещи, пока не узнаю что, черт возьми, здесь происходит.

Я повернулся к Люку, выгнув бровь, когда увидел, как он укладывал ломтики сыра и ветчины на крекер.

— Что происходит?

— Нэнси будет вести себя хорошо, — сказал он, подталкивая сыр к центру.

Она села рядом с Люком и выглядела так, словно хотела начать крушить вещи. Ее взгляд встретился с моим.

— Поверь мне, если бы у меня был выбор, то вы все были бы мертвы.

Люк спросил мягко.

— Так вот, это не очень приятно.

Я ничего не понимал. Пока Люк откусывал кусок от своего сэндвича, я наклонился вперед.

— Что же останавливает тебя от мести?

— Давайте просто скажем, что у каждого есть слабое место, и я нашел ее.

Люк принялся делать еще один сэндвич.

— Это не красиво. Совсем не то, до чего я бы хотел опускаться. Но что уж тут поделать.

Это ничего нам не говорило.

Кэт наклонилась ближе.

— Как же вы, в конце концов, собрались вместе?

— Я вернулся в дом. И после того, как рассказал Люку о том, что произошло в магазине, мы решили свалить, — объяснил Арчер. — Но у нас не было никакого шанса, пока не появился Дедал.

Нэнси сжала губы в тонкую линию.

— Она думала, что поймала нас.

Люк положил мини Орео на вершину своего ветчина-с-сыром крекера, и что ж, это было просто отвратительно.

— Но...

— Ты говорил, что работал над этим, — сказала Кэт, глянув на притихшую Нэнси.

— Способ борьбы с Дедалом? Ты что-то нашел?

— Я человек, имеющий очень большие связи, — сказал Люк, с набитым всей этой гадостью ртом.

— Когда они выбили нашу дверь, и Нэнси шагнула внутрь, будто она была самой большой, крутой вещью в этой стране, я просто доказал, насколько у меня хорошие связи.

— Как?

Я наблюдала за Нэнси.

— Как я уже у каждого есть слабое место. У Нэнси оно довольно очевидно.

Люк вставил трубочку в свой Капри Сан.

— Есть только одна вещь во всем этом мире, которая заботит ее, ради которой она бы бросила свою семью под танк — если у нее вообще есть семья, потому что я уверен, что она вылупилась из яйца — и это дети Истоки.

— Дети Истоки? — повторил я.

— Как Мика? Такие? — спросила Кэт.

Люк кивнул. — Да.

— Самая забавная часть заключается в том, что большинство гибридов и взрослых Истоков, те, кто остался с ней, чтобы поймать вас, ребята, на самом деле не были в восторге от обработки Дедала, — улыбнулся Арчер, но в это не было ни капли юмора. — Те, кто были лояльны, ну...

— Ублюдки, — прошипела Нэнси.

— Знаешь, сколько времени потребовалось, чтобы вырастить что-то, что было таким верным и проверенным... ?

— Что-то? — вскрикнула Кэт.

— Видишь, вот почему ты так облажалась? Гибриды и Истоки, они не что-то. Они живые, дышащие люди.

— Ты не понимаешь.

Нэнси посмотрела на Кэт темным взглядом.

— Ты никогда ничего не создавала.

— А ты значит создала? Просто потому, что ты заставила двух человек, завести детей, а затем разлучила их, не означает, что ты что-то создала.

Губы Кэт сжались от злости.

— Ты не их мать. Ты ничто, только монстр.

Что-то похожее на боль промелькнуло на лице Нэнси.

— В любом случае, они много значат для нее, и я знаю место, где они находятся, — пояснил Люк, доедая свой последний сэндвич.

— Расскажи им, чего хочет большая шишка, Фэнси Нэнси.

Она схватилась за край стола.

— После прибытия Лаксенов, мне приказали ликвидировать проект Дедал.

— Ликвидировать? — прошептала Кэт, я уже знал, что она имеет в виду. Возможно, Кэт тоже знала, но не хотела верить в это.

— Мне приказали очистить программу, стереть все, — объяснила Нэнси.

— О, Боже, — прошептала Кэт.

Я закрыл глаза. Ликвидировать. Стерпеть все. Другими словами, кто-то свыше дал ей приказ уничтожить любые доказательства программы.

— Они хотели, чтобы ты убила их?

Шумно выдохнув, она кивнула.

— Правдоподобное отрицание, вот, что они сказали. Общественность не должна узнать, что мы не только знали о других формах инопланетной жизни, но и работали с ними в течение десятилетий.

— Иисус.

Я потер рукой свой лоб.

— Они хотят уничтожить не только детей, верно? Каждого Лаксена, кто был там по своей воле? Тех, которые позволяли проводить вам свои тесты? И даже тех, кто не поддерживает вас?