Во тьме - Максим Шаттам

Бролен кивнул:

— Я тоже так думаю. Первый — крепыш, легко справляется с женщиной, второй — маленького роста и хилый. — Он посмотрел на Аннабель горящими глазами. — Почему, по-вашему, он сжег жертве влагалище?

Это был вопрос, но тон, которым Бролен его задал, уже предполагал ответ; было ясно: частный детектив ждет, что его коллега догадается сама.

— Жестокость, садизм.

— Возможно, но признайте, что, если бы он хотел заставить ее страдать, он мог бы пойти иным путем — например, отрезать соски, чтобы она дольше мучилась, втыкать иглы в особенно уязвимые участки тела. А он начал жечь ее, зная, что после этого она перестанет сопротивляться. Если речь идет о садисте, почему он поступил таким образом, сократив удовольствие? Странно, не так ли? Да, он жесток, но в нашем случае говорить о садистских наклонностях неверно. Итак, почему огонь?

— Чтобы заставить ее заплатить. Изнасиловав ее, он обнаружил, что она больна СПИДом. Если, конечно, он думает так же, как мы, он пришел в бешенство и, чтобы отомстить, спалил ее влагалище — так сказать, источник зла.

— Если он был так разозлен, почему он не убил ее собственными руками?

— Откуда нам знать? Возможно, это и был тот маленький тщедушный тип…

— А если мы оставим в покое его гнев, зачем он мог это сделать? Подумайте, с какой стати ему жечь гениталии автогеном?

Внезапно в голове Аннабель мелькнула догадка.

— Чтобы убрать все следы спермы.

— Точно. А зачем?

— Чтобы мы не смогли определить его с помощью ДНК-экспертизы. Он… Вот черт! Поскольку он есть в базе данных. В нашем архиве!

Бролен одобрительно кивнул и добавил:

— И потому, что его уже на этом ловили, и он извлек урок. Это — насильник, чистюля, часами размышляющий о преступлениях; когда же он переходит к делу, то не собирается перечеркивать свои фантазии, пользуясь презервативом, — ему надо чувствовать плоть, свою власть над ней, полностью контролировать тело. И цена, которую за это приходится платить, высока, он об этом знает. Он засунул ей автоген во влагалище и сжег все внутри, в том числе матку. Если прошло некоторое время, часть сперматозоидов могла подняться по трубам, а, согласно отчету о вскрытии, они были пустыми. Судмедэксперт ничего не обнаружил, убийце просто повезло. Он не знал, что может на этом проколоться, значит, он не медик. Давайте подумаем, где насильник мог общаться с людьми, больными СПИДом, чтобы узнать, каковы его признаки — в частности, как проявляется саркома Капоши?

Аннабель в нетерпении переминалась с ноги на ногу. И вдруг ее снова осенило.

— В тюрьме! Там вообще нет никакой гигиены, присмотр за больными оставляет желать лучшего. Тюрьма.

— Итак, мы ищем человека, сидевшего в тюрьме за изнасилование, чье имя есть в базе данных ДНК.

— Типичный случай; не хочу показаться слишком пессимистичной, однако…

— Детектив, давайте объявим его в розыск, но не раньше, чем завтра в полдень.

Аннабель нахмурилась:

— Что вы хотите этим сказать?

— Я знаю, кто это. Все это лишь предположения, и не думаю, что судья согласится выписать вам ордер на арест, руководствуясь только моими выводами. Арест по вероятному подозрению — дело крайне деликатное. И если полиция нагрянет к нему или установит за ним слежку и «проколется», он сможет предупредить сообщников, и те уничтожат все улики. Знаете, что я думаю? Мы противостоим организации психопатов, похищающих людей и зачем-то держащих их взаперти. Если же мы обманем их, то, возможно, освободим жертв, в том числе и Рейчел Фаулет.

— Горько об этом говорить, но шансов, что она жива, очень мало…

— Даже если будет всего один шанс из тысячи, я не стану им пренебрегать. Слушайте, завтра утром человек, которого я подозреваю, уйдет из дома, я проникну к нему и обыщу его жилище, может, ничего и не найду, но попробовать надо. Прошу вас довериться мне и закрыть глаза на то, что я влезу к нему в дом. В полдень я вам позвоню, и тогда полиция может действовать. — Бролен заглянул ей в глаза. — Аннабель, мы с вами знаем, что эти сумасшедшие должны быть арестованы, и в данном случае цель оправдывает средства! Мы никому не причиним вреда, речь идет о спасении жизней!

В первый раз он назвал ее по имени, и она отметила это — он старался расположить ее к себе. Есть ли у нее выбор? Желудок сжался; в глубине души Аннабель разделяла замысел Бролена: все, чего он хотел, — взять эту банду уродов.

— Как его зовут? — спросила она. — Я хочу знать, кто он, и обещаю не вмешиваться до завтрашнего полудня.

— Его зовут Лукас Шапиро. Он сидел вместе со Спенсером Линчем, думаю, это он «рекрутировал» Линча.

— Только не говорите, что вы узнали все это из отчета о вскрытии.

— Нет. Я лишь размышлял. До того как вы пришли, я перебирал в голове способы пробраться к Шапиро. На самом деле мне помог выйти на него священник из церкви Святого Эдварда, где бывал Спенсер Линч. Сегодня он позвонил мне, он был напуган. Хотел, чтобы я пришел ему на помощь, поскольку… один из витражей в его храме кровоточит.

— Витраж?!

— Да. Это случилось шесть раз. Ночью. Он обнаруживал это по утрам. Это длится уже несколько месяцев, но он боялся об этом кому бы то ни было рассказывать. Полагаю, ему не хотелось подвергнуться насмешкам и в то же время его страшило совсем уж мрачное объяснение причин этого явления, оно вряд ли пришлось бы ему по нраву. Вначале я ответил «нет», но появление крови в конечном счете показалось мне любопытным фактом, особенно в связи с тем, что в эту церковь ходили Спенсер Линч и одна из его жертв. Я отправился туда после обеда, желая проверить, нет ли между нашим делом и странным поведением витража каких-либо совпадений. Попросив у священника список всех прихожан, имеющих ключи от храма — поскольку странные события происходят, когда церковь заперта и никаких намеков на то, что замок взламывали, нет, — среди десятка имен я обнаружил имя Джанин Шапиро, которая присматривает там за порядком.

— Жена Лукаса?

— Сестра. Я уточнил, они живут вместе. Она — женщина маленького роста. И у нее руки ребенка. Результаты вскрытия согласуются с этим, сами видите.

Аннабель молчала. Джошуа Бролен был просто превосходен.

— Утром я встречался с Лукасом, он пытался намекнуть мне на Джеймса Хупера, их сокамерника-педофила, который все еще сидит. Хотел обмануть.

Бролен не раз мысленно возвращался к той встрече. Расставшись с Шапиро, он дополнил свою «фотосъемку» тщательно нарисованным психологическим портретом. Сложный тип, очень злобный, улыбка слишком слащавая, чтобы быть искренней. Шапиро почувствовал опасность и предпочел перевести стрелки на другого человека. Конечно, Бролен понял это не сразу — вначале он просто подумал, что Шапиро — чересчур странный парень, но ведь он провел в тюрьме восемь лет за изнасилование и год за ограбление, а тут к нему с вопросами является частный детектив… Однако, когда в списке прихожан оказалось имя Джанин Шапиро, все встало на свои места.

Голос Аннабель вывел его из задумчивости; казалось, она негодовала.

— Если вы все знали, почему играли со мной в «угадайку»? — возмутилась женщина.

— Потому что, если бы я сразу выложил вам свою версию, вы бы тотчас бросились его арестовывать. Лучше действовать не спеша. Вы сами прошли весь этот путь, я лишь помогал вам, поддерживая за локоть.

Ни хрена себе! Ты на самом деле играешь со мной!

Аннабель подавила гнев — впрочем, совершенно неоправданный. Бролен поделился с ней всеми фактами, но она ощущала себя «на вторых ролях», завидуя его уму. Следствие вела группа несчастных копов, прошедших обучение в академии, но именно он разыскал всю информацию. Не забывай, он преследует иные цели.

Словно отвечая на ее мысли, Бролен объяснил:

— Такая у вас работа — вы приносите мне факты, а я их анализирую.

— Я скажу то, что думаю: я соглашусь вступить в вашу игру, но сделаю это только потому, что вы не действуете у меня за спиной, потому что вы со мной откровенны. Вы были коном и знаете, что такое меры предосторожности. Завтра Шапиро не будет дома, о'кей, но не зарывайтесь — просто войдите, осмотритесь, определите, есть ли там что-нибудь интересное, и быстро исчезайте, чтобы мы могли его арестовать. Но что вы рассчитываете там найти?

— Убийцы такого рода любят всякие тайные убежища, они часто прячут там своих жертв… — Повернув голову, он оглядел номер. — Чтобы быть до конца честным, я надеюсь найти там людей. Живых.

25

У демонов было свое капище.

Они постоянно обитали тут, совсем рядом, прячась в нишах в коридоре. Ибо Ад просторен, слишком просторен… и перенаселен. Там живут не только крики, но и демоны.

К своему ужасу, Рейчел увидела его лицо.