Рассказы об оружии - Герман Смирнов

В 1944 году конструкторы разработали снаряды улучшенной кучности — М-13УК с дальностью стрельбы 7900 м и М-31УК с дальностью 4000 м. В результате рассеивание 132-мм снарядов уменьшилось в 3 раза, а 300-мм — в шесть раз. Но самым важным достижением в реактивной артиллерии в этом году было создание БМ-31-12, боевой машины, способной выпускать одновременно 12 300-мм снарядов. Не уступая в подвижности БМ-8 и БМ-13, эти машины могли сопровождать пехоту и танки во все периоды боя, благодаря чему резко возросла маневренность и скорострельность тяжелой реактивной артиллерии.

Спустя три года, в период подготовки к летнему наступлению, солдаты 2-го Белорусского фронта сконструировали так называемую летающую торпеду. Для этого брался снаряд М-13 и к нему железными обручами притягивали деревянную бочку обтекаемой формы. Внутрь бочки заливали расплавленный тол, а для устойчивости приделывали деревянный стабилизатор. Запуск производили из ящика с железными полозьями, врытого в землю. Когда командованию фронта была продемонстрирована стрельба торпедами, оно тут же приказало изготовить их в количестве 2 тысяч штук: при дальности 1400 м торпеда давала взрыв такой силы, что в плотном суглинистом грунте получалась воронка диаметром 6 метров и глубиной 3 метра. Эти необычные творения солдатской смекалки, по мнению специалистов, ускорили прорыв вражеской обороны.

В 1863 году единомышленник К. Константинова Н. Вроченский в «Карманной справочной книжке для артиллерийских офицеров» в числе прочих достоинств боевых ракет упоминал следующие:

1. «Удобство перевозки ракет через реки на судах ничтожных размеров, с возможностью безопасного действия с них во время самой переправы».

2. «С занятием домов во время битвы окна всякого этажа, крыши и балконы могут удобно служить боевыми позициями».

Великая Отечественная война подтвердила правоту русского артиллериста. Накануне войны лейтенант Г. Терновский выдвинул хорошо обоснованное предложение о вооружении реактивными установками катеров и специальных судов для огневой поддержки морских десантов. И в первые же месяцы войны завод «Компрессор» получил заказ флота на создание реактивной установки для бронекатеров. Предназначенные для пуска 82-мм снарядов, такие установки в первую очередь были смонтированы на бронекатерах Волжской речной флотилии, сыгравшей такую важную и героическую роль в Сталинградской битве.

Второе пророчество Вроченского оправдалось в последние месяцы войны, когда советские наступающие части вели тяжелые уличные бои в крупных городах. Так, во время освобождения Познани наши солдаты применяли для выкуривания фашистов из зданий одиночные реактивные снаряды, запускаемые прямо из укупорки. Для этого снаряды устанавливались в окнах или проломах зданий, находившихся напротив штурмуемого объекта, а затем производился пуск… 38 снарядов оказалось достаточно, чтобы очистить от гитлеровцев 11 домов.

Семьдесят пять лет понадобилось для того, чтобы, как писал Константинов, «оценили могущество ракет». К концу войны немцы оценили его в полной мере. Если в августе 1941 года директива фашистского верховного командования предписывала немедленно докладывать о каждом появлении «катюш» на любом участке фронта, то в апреле 1945 года такая директива была бы неисполнима: советские реактивные установки вели огонь по самому Берлину со всех направлений. В действующей армии насчитывалось в конце войны 40 отдельных дивизионов, 105 полков, 40 бригад и 7 дивизий реактивной артиллерии. А чтобы представить себе, что означают эти цифры, надо лишь учесть: залп всех установок был эквивалентен одновременному залпу 5000 артиллерийских полков!

ГЛАВНЫЙ КОРАБЛЬ «МАЛОЙ ВОЙНЫ»

Летом 1944 года во время горячих боевых схваток на подходе к Выборгскому заливу произошло событие, не случавшееся дотоле в истории войн: фашистские подводные лодки стали стрелять торпедами по советским малым морским охотникам. Торпедами, предназначенными для поражения линкоров, крейсеров, эсминцев, крупных транспортов, — по маленьким катерам! Что лучше, чем эта стрельба, могло бы показать, как крепко насолили фашистам за три года войны наши малые охотники, или «мошки», как прозвали их советские моряки? Что лучше, чем эта стрельба, могло бы показать, в какого грозного противника превратились катера, предназначавшиеся первоначально только для сковывания действий вражеских подводных лодок в прибрежных районах?

Разворачивая неограниченную подводную войну на коммуникациях, фашистское командование возлагало большие надежды на электроакустические самонаводящиеся торпеды. Бесшумные, бесследные, они автоматически наводились на шум винтов атакуемого судна, догоняли его и поражали в самое уязвимое место — винто-рулевой комплекс. Это грозное оружие доставляло массу неприятностей союзникам до тех пор, пока немецкие лодки с электроакустическими торпедами не появились в Финском заливе. Поначалу им и здесь сопутствовал успех. В течение нескольких дней они потопили кабельное судно «Киллектор», серьезно повредили два малых охотника — МО-107 и МО-304 — и уничтожили один — МО-105. МО-105 погиб днем 30 июля 1944 года, а вечером того же дня с фашистской лодкой довелось встретиться другому охотнику — МО-103…

30 июля два катера-дымзавесчика прикрывали катера-тральщики, очищавшие от мин северный вход в пролив Бьёркёзунд. В 19 часов 06 минут наблюдатель одного из них увидел на воде перископ. Взревела сирена, и взмыла в воздух ракета, вызывающая патрулировавший неподалеку МО-103. «Мошка» сразу напала на след противника и сбросила серию глубинных бомб. Из-под воды поднялся огромный воздушный пузырь и расходящиеся по поверхности масляные пятна. Командир МО-103 старший лейтенант А. Коленко приказал сбросить еще две серии бомб. Из глубины всплыли сначала матрасы, подушки и другие предметы, а потом один за другим шесть фашистских подводников, тут же взятых в плен.

Маневрируя, сбрасывая бомбы, вылавливая из воды вражеских моряков, Коленко едва ли мог подозревать, на каком высоком уровне будут обсуждаться некоторые последствия этого быстротечного боя. Когда потопленную катером подводную лодку подняли и доставили в Кронштадт, в ее торпедных аппаратах обнаружили электроакустические торпеды. «…И не кто иной, как У. Черчилль, обратился к И. В. Сталину с посланием, в котором просил передать английскому адмиралтейству одну из трофейных торпед, — пишет в своих воспоминаниях бывший главнокомандующий ВМФ Герой Советского Союза Н. Кузнецов. — Эта просьба была выполнена». Были разработаны средства защиты, и потери союзников от новых торпед резко уменьшились.

И все-таки, несмотря на этот успех, достигнутый летом 1944 года, «мошки» завоевали любовь советских моряков и солдат гораздо раньше — за три года изнурительной повседневной боевой работы.

«Малые охотники при защите наших морских коммуникаций на Балтике в первые месяцы войны испытывали наибольшее напряжение, — пишет бывший начальник охраны водного района КБФ контр-адмирал Ю. Ладинский. — Каждый из них в море находился в среднем около 104 суток. А некоторые катера и того больше». А ведь защита коммуникаций была не единственной задачей, возложенной на малые охотники. Им приходилось тралить и ставить минные заграждения, ходить в разведку, нести дозоры, снабжать островные гарнизоны, высаживать в тылу врага десанты и диверсионные группы, вести огневую разведку береговых батарей, бороться с авиацией и катерами противника. Да мало ли еще обязанностей по необходимости пришлось выполнять малым охотникам, созданным в годы второй пятилетки для сковывания действий вражеских подводных лодок в прибрежных районах…

В течение десятилетия, предшествовавшего первой мировой войне, быстрое совершенствование подводных лодок ни для кого не составляло секрета. И тем не менее начало боевых действий застало моряков, в первую очередь английских, врасплох. Оказалось, что у надводного корабля нет средств для борьбы с лодкой, находящейся в подводном положении. Единственным спасением для могучих линкоров и крейсеров было бегство из тех районов, где подозревалось присутствие подводных лодок, и как последнее, отчаянное средство — таран. Не случайно за первые полгода войны тараном было уничтожено рекордное число германских лодок — 7 из общего числа потопленных 24.

Серьезность положения заставила моряков хвататься за любые средства. В ход пошли противолодочные сети и боновые заграждения. Были выставлены десятки тысяч мин. Для охраны побережья пришлось реквизировать тысячи мелких судов: яхт, траулеров, катеров.

Личный состав одного только «вспомогательного патруля», охранявшего английское побережье, насчитывал 52 тыс. человек — почти столько же, сколько служило на всех кораблях германского флота. Были в экстренном порядке созданы знаменитые ловушки подводных лодок — торговые суда, вооруженные хорошо замаскированными орудиями и торпедными аппаратами.