С первого взгляда - Галина Романова

– Прекратите, бессовестные! – выпалила она, тяжело дыша. – Судьба человека под угрозой, а они тут драку устроили!

– Человека?! Кто говорит тут о человеке?! Денис засранец! – снова завопила Воробьева и попыталась достать Сашу ногой.

Влада не позволила. Она теперь стояла между ними и удерживала их на расстоянии вытянутых рук.

– При чем тут Денис? Речь идет об Антоне, – спохватилась она, когда Светлана повторила попытку ударить Сашу. – Его посадили, он под подозрением, а он ни в чем не виноват, вы это понимаете?!

– Плевать! Плевать мне на твоего Антона! Он такой же засранец!

– Нет, – возразила Влада, на всякий случай откатывая носком туфли вазу для цветов к стене, еще огреют друг друга ею, что тогда делать?

– Что нет? Что нет? Если он не засранец, чего ты тогда ему по лицу надавала у качелей, а?

Никакого лоска в ней теперь не осталось. Растрепанная, взъерошенная, с мокрыми волосами и в располосованном на плече платье. Помада смазана. Тушь растеклась по лицу грязными разводами то ли от злых слез, то ли тоже от воды. Саша выглядела не лучше.

Но на ее стороне была правда, и Влада ей сочувствовала.

– Я люблю его, – обронила она в полной тишине, нарушаемой лишь шумным дыханием соперниц. – И мне все равно, какой он. Я просто люблю его, и все. И я готова заплатить, если понадобится.

– Кому? За что?! – Пухлый кровоточащий рот Светланы пополз вбок.

То ли она пыталась ухмыльнуться, то ли не зареветь.

– За информацию, Света. Я могу заплатить за информацию. Вы же сказали Денису, что…

– Да идите вы все!

Все же не до ухмылок ей было, слезы пыталась сдержать. Всхлипнула и бегом в ванную. Влада попыталась ее удержать, но Света выпихнула ее и с силой захлопнула дверь, тут же ее заперев.

– Что делать, Сашка? Что делать?!

Влада сползла по стене, усаживаясь рядом с подругой на пол. Потрогала синяк у нее на скуле.

– Больно? Что вы тут устроили, сдурели, что ли?!

– Не знаю, что на меня накатило, – устало проговорила Саша, откинув голову назад. – Она такая… Наглая и… красивая! Вот я и…

– Красивая! – вдруг громко фыркнула от двери в ванную Светлана, как-то вышла бесшумно, они даже не услышали. – Толку-то от той красоты! Он ведь все равно с тобой остался. А я… К чему только не прибегала, чтобы его удержать, все бесполезно. Как это тебе удалось, Александра?

– Что удалось? – Кряхтя и охая, Саша медленно поднялась по стене.

– Как удалось удержать его? Что ты делала? Какие такие секреты у тебя имеются?!

Светлана смотрела на нее теперь совсем по-человечески, не было ни вызова, ни агрессии в ее мечущихся глазах. Тоска и интерес и еще, быть может, зависть к той, что вдруг оказалась более удачливой, чем она.

– Ничего, – нехотя призналась Саша, потеснила ее от двери в ванную. – Дай умыться.

Та отступила безропотно. Смотрела на Сашу исподлобья, без конца хватаясь за порванное платье на плече.

– Ничего я не делала. Просто терпела и ждала. Ждала и терпела, – закончила Саша, наклоняясь над раковиной. – Нашла фотографию, которую ты подсунула для меня ему в штаны, и…

– И?! – подалась вперед Светлана.

Влада тут же перепугалась, охнула и поспешила удержать ее за подол платья. Странно, но Воробьева послушно притормозила.

– И стала ждать конца. И молчала. И ждала… Знаешь, как это страшно и больно?

Саша так резко повернулась к ней, что Светлана испуганно отпрянула и попятилась.

– Это очень страшно и больно каждый день ждать его звонка и думать, что он может быть последним. Прислушиваться к тому, что он делает в другой комнате, и догадываться, для чего он полез на антресоли. Уж не вещи ли собирает?! Ты знаешь, как это бывает, нет?! Это все равно что… Все равно что он умер!

Отпихнув ее от двери, Саша вышла из ванной и направилась в кухню. Безошибочно угадав, где у Воробьевой может быть выпивка, достала бутылку коньяка и отхлебнула прямо из горлышка. Потом выглянула в окно, увидела Дениса, послушно поджидавшего их в машине на стоянке. И усмехнулась.

А ведь в самом деле он для нее почти умер. И ей теперь как-то надо научиться любить его заново. Не так, как когда-то, а совсем иначе. Как после воскрешения. Станет ли он оттого дороже для нее – еще вопрос…

– Александра, – позвала ее Воробьева, остановившись в метре за ее спиной.

Саша оглянулась. Истерзанная ее ревностью, красота женщины поблекла, взгляд больше не казался надменным, скорее затравленным. Она ведь проиграла? Да, получается так. Приз достался сильнейшему, то есть ей. Она проявила чудеса выдержки, понимания, терпения и выиграла. Что-то вот только радости-то от этого нет никакой. Ничего, кроме горечи и пустоты.

– Ты прости меня, – вдруг выпалила Светлана. Она опустила голову. – Прости. Когда тебе хорошо, не задумываешься, что в этот момент может быть кому-то плохо. Счастье эгоистично. Даже такое быстротечное, как у меня. Прости…

Влада бочком протиснулась в кухню. Понаблюдала, послушала и говорит:

– Девочки, я прошу вас! Нет, я вас просто умоляю!.. Давайте к делу, а!

– Ну вот, а я что говорила! – фыркнула без зла Светлана. – Ей хочется быть счастливой, и ей все равно, как при этом остальным. Ладно, переходите к делу вашему, раз уж пришли.

– Давайте сразу обговорим размер гонорара, – деловито молвила Влада и полезла в сумку за кошельком.

– Да иди ты! – разозлилась вдруг Воробьева, выхватила у Саши коньяк и тоже приложилась к горлышку. – Это я с Дениса денег требовала, чтобы позлить его. Да… Да, думала, что еще придет. А он вот вас вместо себя прислал. Красавец!

– Урод он, – вдруг вставила Саша и подошла к столу. – Правильно Антоша сказал, урод он и есть… Света, нам нужно, чтобы ты рассказала нам, что и как происходило тогда. Ну… Ты ведь наблюдала за всеми, когда ждала его. Наверняка подмечала все мелочи.

– Например? – перебила та, наморщив лоб. – Ничего и не происходило. Бабы какие-то на веранде визжали, в карты резались. Одна потом под стол полезла. Подследственный ваш по лицу от барышни этой вот получил. – Она кивнула в сторону Влады. Ты потом с ним говорила, целовала. Помню, я позлорадствовала по этому поводу. А так ничего больше привлекающего внимание. Тусовался народ туда-сюда и только. Кто-то подъезжал, кто-то отъезжал. Нет, ничего, кроме визга и пощечины, заслуживающего внимания.

Саша с Владой переглянулись, и на стол легла пластиковая упаковка с фотографиями. Саша вытряхнула их на стол.

– Давай, пожалуйста, составим эту мозаику: кто – куда – с кем и когда. Идет?

– Попробуем.

Все сели к столу. Светлана начала рассматривать фотографии.

– Этот красавчик и есть твой любимый? – ткнула она пальчиком в фотографию Антона, на которой он смотрит на кого-то, подбоченившись.

– Он, – кивнула Влада.

– А эта сладкая парочка кто такие?

– Это Сергей – юрист, это его… подруга, – чуть помявшись, объяснила Саша. – Она погибла той ночью.

– Ого! Как же это получилось? – Она снова взяла в руки фотографию, где Сергей обнимал Аллу за талию. – Красивая пара. Правда, она измученная какая-то. Изможденная. Кстати, этот вот твой красавчик с нее глаз не спускал. Куда она, туда и его голова поворачивала.

– Она его бывшая жена, – недовольно поджала губы Влада. – И его теперь обвиняют в ее смерти. А он этого не делал и…

– Понятно, – с нажимом перебила ее Воробьева и ухмыльнулась неприятно. – Это ведь могла сделать и ты запросто. От такой любви-то! Видала, как мы с Александрой полосовались? Вот и я о том же…

– Эксперты установили, что убийца был мужчина, – вставила с неудовольствием Саша.

Еще не хватало, чтобы в их грязном белье копалась эта дрянь. Ее извинения совсем ее не извиняли и совсем уж не давали права считать себя причастной к их общей беде.

– Да ну! – удивленно отозвалась Воробьева, продолжая рассматривать снимки.

И снова в ее возгласе прозвучал отвратительный намек. Нет, противная она все же. Даже без предвзятости противная. Как мог Денис ею увлечься?

– Женщины тоже иной раз о-го-го… На тебя, Александра, никогда не подумаешь, что ты кулаками можешь махать. Такая с виду вся утонченная и интеллигентная. А как за живое укусило, так сразу жало прорезалось, да? И примитивно защищать свое собственное захотелось. Я, конечно, не утверждаю, что это непременно она убила эту изможденную красотку. – Воробьева снова кивнула в сторону притихшей смущенной Влады. – Но баб со счетов тоже снимать не следует. Там ведь еще одна истеричка крутилась. Ох и орала!

– Какая истеричка?! – выпалили в один голос подруги.

– Так, давайте я стану рассказывать по порядку, – загородилась она от них ладонями. – А то запутаюсь. Итак, вот эти приехали первыми…

Воробьева подробно рассказала, кто, когда и во сколько приблизительно приехал. Это им было и без нее известно, но слушали внимательно, не перебивали. Потом она еще раз с удовольствием вспомнила, как голова Антона все время была повернута в сторону его бывшей жены, а голова Влады в его сторону.