У любви семь жизней (СИ) - БризЪ Галина

Не может быть, чтоб на самом деле была дорога ему…

Почему не пойдёт навстречу её требованию и не перестаёт беспокоить? Наверное, если б не мучил, не напоминал о себе, тогда бы легче пережила расставание.

А сейчас — нет. Ей не справиться одной… Да, она — тряпка. Она маленькая и слабенькая влюблённая девочка, ей не выстоять против двоих — самой себя и его напора.

Если Давид позвонит… Больше не бросит трубку. Хочет слышать и видеть его!

Только один раз… Встретимся ещё раз — и всё!

И пусть весь мир клеймит позором. Согласна со всеми грязными и унизительными словами в свой адрес. Они заслужены. Она и сама себя ненавидит.

Несмотря ни на что единственное, что сейчас нужно и что спасёт её — посмотреть и постоять рядом… Недолго.

Встретились… Лера с опущенной головой, без улыбки с погасшими глазами. Опустошённая, обиженная, бесконечно презирающая себя.

Давид растерянный, грустный. Выдохнул, обнял, молча прижал к себе.

Со стыдом и страхом напряжённо ждала подтверждения того, что он насмехается над её непоследовательностью и неумением следовать собственному зароку.

Видела серьёзное, измученное лицо и больше всего хотелось оказаться на необитаемом острове. Вместе с ним. Забыть о нравственности, нормах… Где не будет осуждающих и оценивающих взглядов, предательства, боли. Где нет других людей. Ни женщин, ни мужчин. Только они вдвоём…

Утопия. Сказка. Которая так и не началась, но из которой предстояло выбраться.

Всё закружилось заново с удвоенной силой. Они были ненормальными…

Только теперь Лера ни на что не надеялась и не полагалась на волю случая. Права на ревность у неё нет. И, вообще, если подумать, в случае с Давидом у неё нет никаких прав. О чём тогда речь? Существует одна единственная проблема — её неистребимая любовь к чужому мужу. Чужому мужчине.

Чужой. И это ему не простит. Никогда. Невзирая на то — есть право или нет.

Встречалась, копила силы и ждала неизбежно приближающегося краха.

Робкая надежда жёстко выветрилась после подтверждённого факта измены.

Общего будущего у них точно нет. Если раньше несмело допускала неопределённость и возможность нескольких вариантов развития отношений, то теперь обречённо знала, что впереди ничего нет. Обрыв.

Капкан из которого предстоит выбираться с минимальными потерями, уцелеть и желательно не отгрызть себе конечности.

Давид добровольно не отпустит. Будет пытать и убивать звонками. Пока она опять не сломится и не помчится как одержимая, чтоб втянуть пару исцеляющих вдохов и наполнить свою вселенную его флюидами.

Было не до учебников, не до других чувств. Она равнодушно знакомилась с молодыми людьми, прогуливалась с ними по паркам, ходила в кино, на машинах с компаниями катались по растаявшему весеннему Подмосковью.

Поддерживала лёгкие приятельские отношения, без заморочек и претензий. Была не против того, чтоб её встречали после работы, провожали до дома, приходили в гости, дарили маленькие ни к чему не обязывающие подарки.

Но как верная Сивка- Бурка по первому зову отодвигала все дела, без колебаний меняла договорённости и летела на крыльях непобедимой любви к Давиду. Это было наваждением.

Прекрасно знала, что так нельзя. Марков НЕ её мужчина. Между ними находится непреодолимый барьер. Он рядом, с ним можно поговорить, прикоснуться, но в то же время — он на другой стороне.

Он окончательно чужой и, как оказалось, никогда не был только её…

С первого дня принадлежал другой женщине, как бы ни морочил ей голову и что бы ни говорил по этому поводу. Лера для него — временная игрушка.

Хотя… Про свои начальные планы по отношению к нему она может сказать то же самое…

Всё стало сложным и запутанным. Она с сарказмом вспоминала свой первичный замысел — от безделья, ради избавления от скуки скоротать зиму безопасной дружбой со взрослым мужчиной.

Никак не предполагала, что её мир перевернётся и за пару встреч каждой клеточкой организма безвозвратно влюбится в Давида. И вытравить это из себя не было ни малейшей возможности.

Предстояло предпринять что-то кардинальное и избавиться от зависимости.

Дни их «дружбы» сочтены. И Лера скоро сойдёт с дистанции.

О чём с деланно-безразличным видом сообщила Давиду. После обнаруженной параллельной связи с другой женщиной, она специально делала беззаботный вид и при каждом случае с пренебрежением демонстрировала, что ни капли не ценит их отношения, они ей надоели и становятся обузой. И Марков — всего-навсего один из рядовых малозначительных приятелей.

Чтоб не знал, насколько ей страшно и плохо от понимания неизбежности их расставания.

Мужчина схватился за голову, яростно скрипнул зубами и раздражённо прорычал:

— Что ты опять затеваешь, Лера? Какую ерунду выдумываешь? Зачем?! Мы же всё выяснили, я уже решаю все проблемы. У нас с тобой всё будет хорошо. Не начинай снова тот кошмар!

Выразительно посмотрел на неё и простонал:

— Пожалуйста, не мучай меня! Вот чёрт, угораздило же влюбиться в шальную малолетку!

Ах, каков артист, как правдоподобно притворяется!

Это только ей тяжело расстаться с ним. У него есть законная жена… И… ещё эта… настоящая любовница… Ира. С которой занимается с*ксом. Вот пусть и утешается с ними.

Зачем ему Лера? Зачем морочит голову неопытной девочке?

А если Давид и расстроился, то… Так ему и надо! Он сделал очень-очень больно ей — пусть и сам испытает боль!

В голову, измученную поисками выхода из дилеммы, снизошло озарение: надо познакомить его с красивой хорошей девочкой! Он увлечётся, переключится на неё и перестанет тревожить Леру.

И она вылечится от тяжёлой болезни по имени любовь.

Глава 25. Наташа

Такая подруга на примете была. Наташа Иконникова. Стройная, высокая девушка, с огромными голубыми глазами и нежными пухлыми губками. Чистая и впечатлительная девочка, у которой не было ни одного серьёзного романа. Они одновременно с Лерой приехали в Москву, в один и тот же день устроились на работу в сберкассу. Преданно и трепетно дружили с прошлого лета.

У неё были тоже очень строгие и требовательные родители. Папа — партийный работник в небольшом городке, откуда девушка переехала в столицу, а мама работала директором школы.

Взыскательные Наташины предки даже устроили Лере Светловой своеобразный экзамен, когда навестили дочку и она познакомила их со своей новой подругой.

Они усадили Лерку на стул в центре комнаты, сами расположились напротив на софе. Внимательно и придирчиво рассмотрели сконфуженную покрасневшую девушку, загадочно переглянулись. Наташа присела на подлокотник дивана, обняла отца за плечи, тихо хихикнула и подбадривая подмигнула подруге.

Наташина мама со строгим видом, как на экзамене, задавала вопросы из школьной программы по литературе. Имена-отчества писателей, поэтов, даты рождения, произведения, написанные ими. Выслушала, одобрительно приподняла брови, удовлетворённо покачала головой. Осталась довольна познаниями в этой области, сдержанно похвалила.

Затем перешла к несложным вопросам по истории и географии, на которые девушка тоже успешно и развёрнуто ответила.

Женщина ещё около часа беседовала со Светловой о планах на жизнь, о её родителях и на общие темы. Впечатлилась настолько, что не только благословила дружбу дочки с Лерой, но и настоятельно рекомендовала им держаться вместе.

В дальнейшем всегда передавала приветы и с интересом выспрашивала Наташу как складывается судьба девушки.

Лера постаралась взглянуть на Иконникову по-новому. Оценить и рассмотреть подругу со всех сторон с мужской позиции.

Вывод один. Однозначно — такая девушка не может не понравится Маркову! Уж о ней он не скажет брезгливо и недовольно, как обычно: «Почему дружишь с такой?! Мне не нравится ваша дружба!»

Наташа знала обо всех трагических перипетиях её проблемной любви и всем сердцем переживала за Леру. По простоте душевной и искренним желанием спасти, согласилась выручить измученную страданиями подругу и отбить у неё мужчину.