Если он опасен - Ханна Хауэлл

Смелые прикосновения не пугали Лорелей; она лишь откровеннее прижималась, боясь упустить хотя бы миг близости. Вот губы Аргуса отстранились, и она что-то разочарованно пробормотала, но тут же удовлетворенно вздохнула: поцелуи возобновились, теперь они согревали шею. Сильные ласковые руки Аргуса поднялись и легли ей на грудь. Дерзкая ласка развеяла чувственный туман, но только на мгновение: удивление утонуло в потоке наслаждения, ставшего в десять раз острее, когда за ладонями последовали горячие губы.

Не прекращая поцелуев, Аргус прижал Лорелей к стене. Опустив корсаж платья, он обнажил ее грудь и лизнул твердую вершинку соска. Лорелей запустила пальцы в его густые непослушные волосы и замерла, уступив новым, ни разу в жизни не испытанным ощущениям.

И вдруг все томительное счастье внезапно оборвалось. Не успела она сообразить, что ее снова отвергли, как оказалась на свободе. Аргус торопливо привел в порядок корсаж, а сам отскочил на несколько футов и принял непринужденную позу.

В душе Лорелей вскипела обида, однако высказать негодование ей не довелось: в коридоре послышался голос отца. Ах, только бы ее не выдал предательский румянец!

— Абсолютно детский способ, ваша светлость, — произнес Макс, открывая дверь и пропуская герцога вперед.

— Не отрицаю, — согласился лорд Санданмор, — тем более что позаимствовал я его у Корнелиуса.

— Что же ты сделал, папа? — поинтересовалась Лорелей и с радостью услышала, что волнение не отразилось ни в голосе, ни в интонации.

— Едва миссис Бентон начинала говорить, его светлость тут же заходился кашлем, — ответил за господина Макс. — Гостья вскоре ушла. Подозреваю, что побоялась заразиться.

Подозрительно быстрые, цепкие взгляды отца и Макса смутили Лорелей: оба посмотрели сначала на нее, а затем — столь же внимательно и оценивающе — на сэра Уэрлока. Кажется, ни тот ни другой не поверили, что юная леди и джентльмен провели время в рассудительной беседе и просмотре старинных книг. К счастью, комментариев не последовало, а потому мисс Сандан позволила себе расслабиться и даже улыбнулась мальчишеской проделке герцога.

— Учти, она обязательно вернется.

— Хочется верить, что хотя бы не очень скоро, — развел руками лорд Санданмор.

Работа продолжилась, однако вскоре Лорелей сослалась на усталость и ушла. Спустя некоторое время она посмотрела в окно спальни и увидела сэра Уэрлока — тот возвращался в садовый дом. Конечно, она понимала, что должна благодарить Аргуса за то, что даже в минуты страсти он сумел сохранить рассудок и услышал шаги и голоса, но почему-то особой признательности не ощущала. Обида заслонила и мысли, и чувства: сколько же можно терпеть откровенное пренебрежение? В очередной раз с ней позабавились, а потом оттолкнули, как надоевшую игрушку.

Сэр Аргус Уэрлок ушел, но Рональд продолжал задумчиво смотреть на дверь.

— Скажи, Макс, моя дочь действительно выглядела так, как будто общение с этим джентльменом не ограничилось разговорами?

— Да, сэр. То же самое относится и к сэру Аргусу, хотя с его стороны была предпринята восхитительная попытка скрыть очевидный факт, — уверенно подтвердил дворецкий.

— Должен ли я вмешаться?

— Пока нет, ваша светлость. Уэрлоки располагают серьезными основаниями для сомнений относительно брачных уз. Как только джентльмен поселился в садовом доме, я просмотрел собранную вами литературу и пришел к выводу, что в этом семействе свадьба неизбежно приводит к катастрофе. Подозреваю, что гость боится достойного института семьи как огня. Впрочем, скоро страх испарится, поскольку он без ума влюблен в нашу девочку, хотя пока еще и не готов принять собственные чувства.

— У меня сложилось аналогичное мнение, однако отец обязан сомневаться, дабы защитить своего ребенка от возможных страданий.

— К сожалению, даже отцам не всегда удается это сделать. Впрочем, если я не ошибаюсь в суждениях, в данном случае все будут счастливы.

По дороге в садовый дом Аргус не переставал себя корить. Прижал дочку герцога к стене как дешевую потаскушку! Да еще и едва не попался на месте преступления. С каждым днем безумие укоренялось все основательнее, а похоть бесстыдно набирала силу. Отвратительно!

На пороге гостиной он решительно отбросил размышления о сладких губах, нежной коже и риске оказаться у алтаря. Кузены и сестра уже вернулись. Судя по их усталым, опустошенным лицам, экспедиция успеха не принесла: или не удалось найти вообще ничего, или находки оказались крайне огорчительными. Аргус налил себе бренди и сел на софу возле бледной, вялой Олимпии.

— Ну что, неудачно?

— И да, и нет. — Сестра поднесла к губам бокал. — Знаю, как выглядит сам Корник, и представляю его сообщников. Выяснила, что дом ему не принадлежит, хотя какая-то связь все-таки существует. В воздухе витало презрение, а вот ощущения собственности не чувствовалось. Неприятно, что мы там обнаружили труп.

— Одного из сообщников?

— К сожалению, нет, — вступил в разговор Яго. — Пожилой женщины. По словам сквайра Данна, знахарка собирала травы и не брезговала снадобьями, далекими от целебных. — Он кратко передал рассказ мирового судьи. — Дух ее вел себя крайне агрессивно, однако, к счастью для будущих жильцов дома, задержаться там ему не удалось. Старуху застрелили в упор и бросили на месте преступления. Похоже, убийца даже не беспокоился о том, что труп когда-нибудь обнаружат.

— Должно быть, это и есть та самая ведьма, которую грозил привезти Чарлз, — задумчиво предположил Аргус. — Он собирался заставить ее украсть у меня дар и передать ему — что-то в этом роде.

— Она неосторожно потребовала обещанные деньги и заявила, что бегство пленника ее не касается. Ну, а Корник выстрелил ей прямо в лоб. Судя по всему, в могущество ведьм он не очень верил.

— Мне кажется, сам он никогда и не верил. Однако кто-то из вышестоящих лиц решил попробовать и это средство.

— Еще мы узнали, что дом принадлежит некоему мистеру Уэндаллу. Он живет в Лондоне, там же обитает и его стряпчий. Ни тот ни другой в поместье не появляются, а за рентой периодически приезжает управляющий. Этого человека мистер Данн не знает.

— Немедленно поручу своим адвокатам разыскать обоих, — заметил Леопольд. — Если верить воспоминаниям сквайра, хозяина зовут Генри; возможно, уточнение облегчит поиски.

— А я обдумаю все, что удалось увидеть и узнать, и наверняка обнаружу какие-нибудь важные подробности, — пообещала Олимпия.

Обсуждение продолжалось больше часа. Внезапно леди Уэрлок встала, извинилась и вышла из комнаты. Встревоженный Аргус поспешил следом и догнал уже на лестнице.