Внутренняя красота - Маргерит Кэй

Джованни совершил бы неверный шаг, хотя чувствовал себя хорошо всякий раз, когда касался ее. Это будет неправильно, хотя он почти не мог спать, ибо все его мысли занимала Кресси. Совсем неправильно, потому что он не заслуживал ее, а она, без сомнений, не заслуживала того, чтобы на нее позорным пятном легло его прошлое.

Джованни протер глаза и встал. Сейчас она, вероятно, ненавидела его. Почти не оставалось надежды, что она позволит ему закончить портрет. Кресси не станет его музой, поскольку он не даст выхода страсти, которую они испытывают друг к другу. Она видела все не так, как он, не догадывалась, на какой риск ему пришлось пойти бы, если бы отказался от карьеры художника и стал просто мужчиной. От досады он стукнул кулаком по полу. Его жизнь отнюдь не совершенна. Еще до встречи с Кресси его угнетало разочарование и ощущение удушья. С первой же встречи с ней он почти все понял. Ему захотелось написать ее. Желание все усиливалось. С помощью ее портрета ему хотелось вернуться к настоящему искусству, стать художником, а не исполнителем заказов. Ему стало невыносимо смотреть на чистый холст. Однако после многих лет умышленной самоизоляции, уединения Джованни уже не мог без содрогания прислушаться к малейшей критике. Придется серьезно поразмыслить над тем, как исправить оплошность.

Кресси расхаживала по пустой классной комнате. Мальчики находились на улице с Джейни. Уже второй день подряд она не приходила в студию. Два дня разговаривала с Джованни с холодной вежливостью, когда учила в галерее братьев, а он писал их. Два дня испытывала то гнев, то досаду из-за того, что не удалось побороть его скрытность. Два дня выжидала, тщетно надеясь, что он передумает, скажет, что не сможет закончить портрет, если она снова не станет позировать ему.

Она пыталась работать над вторым детским учебником, пользуясь бесценным опытом, который приобрела во время преподавания, но ей не удавалось сосредоточиться. Работа стала невозможной. Даже отвечая на письма читателей, Кресси обнаружила, что ее мысли блуждают.

Наверху серванта, куда она складывала книги, грифельные доски и мелки, стояли два глобуса, небесной сферы и земного шара. Красивые глобусы, произведенные фирмой «Кэри». Интерес Кресси к звездам означал, что первый глобус использовался гораздо чаще, чем второй. Она стерла отпечаток пальца рукавом платья. Действительно, надо уговорить отца, чтобы тот дал деньги на телескоп. Наверное, если попросить Джеймса написать ему письмо…

— Крессида! Вот ты где. Я разыскивала тебя повсюду. — Раскрасневшаяся Белла ворвалась в классную комнату.

Кресси подвела мачеху к креслу. Белла опустилась в него, обмахиваясь письмом, которое держала в руке. Она очень побледнела, пот струился по ее лбу. Казалось, она на грани обморока.

— Почему вы не послали за мной слугу? — спросила Кресси, раздумывая, разумно ли оставить ее одну, чтобы сходить за нюхательной солью.

— Я не могла… я хотела, чтобы ты увидела… Вот, прочитай это.

Белла протянула ей письмо. С замирающим сердцем Кресси узнала паукообразные каракули своей тети Софии.

— Корделия?

Белла, уже немного пришедшая в себя и дышавшая ровнее, с трудом кивнула.

Кресси отошла к окну и начала читать послание тети. Похоже, Корделия, покоряла высший свет. Тете Софии уже пришлось отказать пятерым совершенно неподходящим претендентам на ее руку. «Лично я думаю, что Корделия решила привлечь к себе внимание как можно большего числа претендентов, — писала тетя София. — Ходят слухи, будто ее имя уже внесли в книгу ставок Уайта напротив дочери Валерии Уинворд. Столь унизительное пари бледнеет в сравнении с весьма низким происхождением ее соперницы. Всем очень хорошо известно, как Валерия Уинворд подцепила своего мужа».

Худшее ожидалось впереди. Склонность Корделии заводить знакомства уже привела к мелким скандалам. Причиной одного стало ее присутствие на соревновании по кулачному бою. Тетя София, твердый оплот общества, не на шутку испугалась, что письменные рекомендации, данные ей для вступления в клуб «Олмак», будут отозваны. Читая между строк, Кресси еще больше опасалась того, что сестра либо по своей, либо по чужой воле вступит в трагический неравный брак.

— Она требует, чтобы я приехала в город, — нерешительно сообщила Белла, — пишет, что снимет с себя ответственность за последствия, если я не приеду. Крессида, что мне делать? Твой отец в России… Почему София не обговорила эти вопросы с ним?

Кресси снова просмотрела письмо. Было бы ошибкой недооценить тетю, одного из тех членов семьи, кто мог перехитрить лорда Армстронга. А это означало, что ее письмо заранее продуманная хитрость.

— Интересно, — задумчиво протянула Кресси. — Как вы думаете, не желает ли тетя просто избавиться от забот, связанных с выходом Корделии в свет?

— София страдает подагрой, — ответила Белла, надув губы, — к тому же ей уже за шестьдесят, она на несколько лет старше твоего отца, поэтому не удивлюсь, что ей тягостна роль сопровождающей… особенно если учесть резвость подопечной. Я очень хорошо знаю, что Корделии по силам измотать целый батальон сопровождающих.

— Должна признаться, мне не верится, будто Корделия могла таким образом воспользоваться ситуацией.

— Правда? А я верю, — скептически возразила Белла.

— Что вы имеете в виду?

— Корделия не желает заключать брак с мужчиной, избранным отцом, так же, как и вы все, кроме Кэролайн. Я думаю, Силия… Тот глупый мужчина, который стал ее первым мужем, а потом погиб, наверное, тоже был подобран твоим отцом. Что же касается остальных… — Белла сделала широкий жест. — Сначала Кэсси, затем ты, а теперь я уже не сомневаюсь, Корделия тоже решила идти против воли отца. Правда, не знаю, по какой причине.

Кресси раскрыла рот, Белла прыснула со смеху.

— Думаешь, я ничего не замечаю, раз оплыла жиром и выгляжу неважно. Думаешь, ничего не вижу, раз ты такая умная. Крессида, я вижу, что происходит под моим носом, несмотря на внешний вид. Например, я знаю, ты позволяешь этому очаровательному и довольно искусному художнику писать свой портрет. Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что делаешь?

Кресси была ошеломлена и потеряла дар речи. Щеки залились густым румянцем. Ей было стыдно не потому, что она недооценила мачеху, а потому, что судила о ней столь черство и действительно считала не только глупой, но и жирной.

— Я не знала… мы не хотели… правда. Белла, это просто… — Кресси окончательно запуталась, видя на себе критический взгляд мачехи.

— Крессида, будем откровенны друг с другом. Мы никогда не станем близкими подругами, а я не собираюсь играть роль матери, ведь ты этого не желаешь. Мне бы очень хотелось, чтобы вы все вышли замуж и исчезли отсюда, ибо тогда твой отец, наверное, уделил бы мне и сыновьям больше внимания. Мне все равно, за кого вы выйдете замуж. Мне наплевать, за кого выйдет Корделия при условии, что вы обе обзаведетесь мужьями.