Наемники Судьбы - Юлия Федотова

Из рассеченной щеки дисы густо сочилась кровь, но вид она хранила невозмутимый.

– Вы повинны в гибели сотни моих подданных, – грозно ответил верховный кобольд.

На самом деле рычание его скрывало некоторое замешательство. Пленники вели себя неправильно. Они должны были либо гордо молчать, либо молить о пощаде. В крайнем случае сыпать проклятиями и вырываться, но никак не задавать правителю вопросы с таким видом, будто просто заглянули поболтать.

– Твои подданные сами на нас набросились, – возмутилась сильфида, – иначе их никто пальцем бы не тронул!

– Вы осмелились вторгнуться в мои владения!

– Там, знаешь ли, таблички «Частная собственность» не висело! – подхватил Хельги. – Откуда нам было знать, что это твои владения? Если мы вам помешали, вышли бы и сказали по-хорошему – мы бы тут же ушли. А вы как психопаты…

Град ударов прервал его речь. Правитель махнул рукой. Он не знал, что ответить, и решил просто отделаться от нахальных пленников.

Их поволокли дальше, в соседнюю пещеру. Следом втащили и сложили кучей в углу все их имущество: оружие, мешки с едой, плащи. Пленных обыскали, отобрали всякую мелочь вроде ножей и носовых платков (у эльфа). Медальоны и личные амулеты оставили – кобольды боятся трогать такие вещи. Затем последовал допрос.

Вопросы кобольды задавали странные. Складывалось впечатление, будто подземные жители очень хотят выведать что-то, но не говорят напрямую, что именно, а пытаются подловить на слове. Хельги в один момент почему-то показалось, что речь идет о рыбе. Или он просто проголодался?

Промучив часа три всех вместе и каждого в отдельности, их вновь согнали в кучу и повели в глубь горы. Люди, эльф и сильфида были подавлены, но Меридит и Хельги обменялись радостными взглядами. Оба немного понимали тайный язык кобольдов, на котором те разговаривали между собой, и смогли уловить, что пленников разместят всех вместе, а не разведут по камерам.

Рагнар нехотя открыл глаза.

Новый день… или ночь? – он давно утратил счет времени – не сулил ничего нового. Все будет как обычно. Из коридора, уходящего в подземную черноту, появится тюремщик-кобольд. Лязгнет маленькая створка окошка, проделанного в зарешеченной двери. Через него в камеру-пещеру швырнут два куска малосъедобной, невесть из чего состоящей кобольдовой пищи. Вновь звякнет железо. Тюремщик, гулко шлепая по камню лапами, канет во тьме до следующего дня… или ночи?

Они будут есть – с отвращением, не подавляемым даже чувством застарелого голода, – потом будут вспоминать: землю, свет, жизнь.

Могут повести на допрос. Те же самые вопросы, бессмысленные и для человека, и для гнома. Побои – уже не сильные – так, для порядка. И снова зарешеченная пещера. И все сначала. И никакой надежды на спасение из подземного плена.

Вот заворочался, застонал гном. Даже его, полуподземного жителя, гнетет их тюрьма-пещера. Чего уж говорить о нем, Рагнаре?

К чему она, такая жизнь?

Вдруг в тишину подземелья, нарушаемую лишь тихим звоном капель воды, ворвался звук. Совершенно новый звук! Шум, топот, ругань, крики. Звук нарастал. Рагнар вскочил на ноги, гном тоже. Не сговариваясь, оба отступили в глубь пещеры, укрылись за выступом скалы.

Толпа кобольдов катилась по коридору, пинками гнала кого-то перед собой. Лязгнула тяжелая дверь, впуская новых пленников. Старые вытянули шеи, рассматривая пришельцев.

Их было шестеро.

Девица высокого роста, крепкая, но стройная, со светлыми стрижеными волосами. Наверное, она была бы красивой, если бы не полнейшее отсутствие женского обаяния. Другая девица – пониже, рыжая, тощая и всклокоченная. Обе в мужской одежде явно с чужого плеча: одной – длинна, другой – коротковата. Двое перепуганных подростков – долговязый, нескладный мальчишка в обносках, хранящих следы прежней роскоши, и девчонка, одетая огородным пугалом, замызганная, но хорошенькая. Двое парней-нелюдей, скорее всего эльфов – слишком уж красивы по человеческим меркам. Одного из них, обладателя жутких светящихся глаз, тут же заковали в цепи и подвесили под потолком на крюк. Рагнар однажды долго думал, зачем там этот крюк? Теперь вопрос прояснился.

– Ну это уж вообще! – завопила рыжая девица. – Это ни в какие ворота не лезет! Какого демона вы так с ним обращаетесь?!

– Мы умеем обращаться со спригганами, – перекосил в усмешке рожу один из кобольдов, – от нас не уйдет!

Значит, подвешенный парень – никакой не эльф, а спригган. Вот почему от него разит такой жутью. Девицы тоже не очень похожи на людей. Ничего себе компания!

Побранившись немного с рыжей девицей, кобольды удалились, унося факелы. Пещера вновь погрузилась во мрак, который едва рассеивала лучина у входа.

– Вот! – изрекла высокая девица, вглядываясь. – Это я называю «вляпались». Эй, Хельги, как ты там?

– Как птичка! – ответил спригган довольно бодро для своего положения, но непонятно что имея в виду.

– Тебе больно? Ты долго сможешь продержаться? – спросил эльф.

Спригган подергал конечностями и от этого стал похож на насекомое, попавшее в паутину.

– Ну что тебе сказать? День-другой провишу, потом точно скончаюсь. Вы, главное, попробуйте выяснить, как мне быть с туалетом. Станут меня спускать, или я прямо здесь… сверху вниз?

Рыжая захихикала:

– Ничего, мы не упыри, отвернемся!

– В данном случае уместно не отворачиваться, а, наоборот, следить, чтобы не попасть под раздачу, – возразила высокая.

– Я на вас сейчас плюну! – оповестил подвешенный. – Если не прекратите. Могли бы при посторонних вести себя культурнее.

– А где здесь посторонние? – удивились все.

– Вон там, за камнем. Двое.

Скрываться дальше не было смысла. Рагнар и Орвуд вышли из укрытия.

– О! Привет аборигенам! – помахала рукой рыжая. – Не побеспокоили? – спросила она у двух существ, вылезших из-за камня. По всему было видно – эти тут давно. Обросшие, свалявшиеся, худые и вонючие.

– Какой сегодня день? – вместо ответа хрипло каркнуло существо, невысокое, коренастое, широкоплечее и с бородой до пояса.

– Пятница! – брякнула Энка. – Мне почему-то так кажется.

– Среда, – сказал эльф, – двадцать пятое мая.

– Год?

– Двадцать седьмой по староземскому летоисчислению.

Существа принялись считать, шевеля губами.

– Четыре месяца! – прошептал высокий. – Всего четыре месяца! А казалось – годы!

– Отметки на стенах делать надо, – крикнул Хельги сверху, – первый раз сидите, что ли?

На него посмотрели недоброжелательно.

– Давайте познакомимся, раз уж судьба свела нас вместе, – предложил Аолен примиряюще.

Предложение было принято.