Шаги в темноте. Убийство Адама Пенхаллоу (сборник) - Джорджетт Хейер

Селия сидела в кровати, накрывшись шалью.

– Слава богу, явились, – вздохнула она. – Вас так долго не было, что мы уже стали воображать всякие ужасы. Ну, нашли что-нибудь?

Чарльз с Питером обменялись взглядами.

– Они все равно узнают, когда начнется дознание, – сказал Питер. – Лучше сообщить им.

– Дознание? – ахнула Маргарет. – А кто умер? Надеюсь, вы не…

– Дюваль, – ответил Чарльз. – Мы не обнаружили его у нас в саду, и Питер предложил отправиться к нему домой. А там мы нашли его труп.

– Его убили? – дрожащим голосом спросила Селия, кутаясь в шаль.

– Пока неизвестно, – произнес Чарльз, присаживаясь на край кровати. – Похоже, он повесился, но только следствие покажет, как все происходило в действительности.

– Какой ужас! – воскликнула Маргарет. – Нет, только не убийство.

– Возможно, так оно и есть, – утешил Чарльз. – Мы с Питером поедем завтра в полицейское управление и постараемся все разузнать. Сейчас нам только известно, что доктор не удовлетворен осмотром и собирается делать вскрытие.

– Да расскажите же, что случилось! – взмолилась Маргарет.

Чарльз коротко изложил события, не упомянув о странной находке доктора. Выслушав его, Селия убежденно произнесла:

– Ясно, что его убил Монах, и теперь мы точно знаем, что никакой он не призрак. Живых людей я не боюсь, но, может, нам тоже грозит опасность?

– Нет, не грозит, – возразил брат. – Монах мог убить Дюваля из-за того, что тот разоблачил его. Или ему стало известно, что художник ходил к нам. Вряд ли он будет нападать на нас. Во-первых, это слишком рискованно, а во-вторых, нет смысла.

– А как он узнал, что Дюваль приходил сюда? – спросила Маргарет. – Следил за ним до дома?

– Дюваль не исключал такой возможности. Хотя при желании Монах мог легко выяснить, что мы с художником общались и раньше. Я не скрывал, что был у него дома, и множество людей видели нас вместе в самое разное время, – пояснил Чарльз. – Уилкс, Экерли, чета Рутов – все они знали об этом, не говоря уже о местных жителях, видевших нас в «Колоколе».

– И мистер Стрейндж, судя по вашим рассказам, – добавила Маргарет, встретившись взглядом с братом.

– Да, – подтвердил Чарльз, взглянув на часы. – Не знаю, как вы, а я засыпаю на ходу.

Она неохотно поднялась:

– Да, надо немного поспать. Подождем, пока все прояснится. Спокойной ночи. Ты идешь, Питер?

Брат с сестрой разошлись по комнатам, и вскоре в доме воцарилась тишина.

На следующее утро молодые люди отправились в Мэнфилд. Было воскресенье, и торговый городок застыл в оцепенении. Даже полицейский участок выглядел безлюдно, и дежурный немедленно провел их в кабинет инспектора. Вскоре там появился и сам Томлисон. Поздоровавшись и поблагодарив их за приезд, он сел за стол.

– Выяснили что-нибудь новенькое? – спросил Чарльз, пододвигая поближе свой стул.

Инспектор покачал головой.

– Похоже, дело здесь серьезное, сэр. Дознание будет проводиться во вторник, и, боюсь, джентльмены, вам придется давать показания.

– Мы готовы в любое время, – заверил Чарльз. – А что еще вы можете нам сообщить?

– Строго говоря, сэр, я не имею на это права, но поскольку вы и так уже достаточно знаете, могу сообщить, что наш врач закончил вскрытие, и теперь нет сомнения, что это убийство. Только прошу вас данные сведения не разглашать.

– Разумеется. А что он обнаружил?

– Кусочек ваты, сэр. Похоже, Дюваля усыпили хлороформом, а потом повесили. Доктор Патток обнаружил в теле следы хлороформа. А также ссадины на коже, будто была борьба, и Дюваль налетал на разные предметы – вероятно, на стол или нечто подобное. Еще доктор нашел под ногтями у трупа кусочки кожи. Похоже, художник царапался и повредил нападающему лицо или руку.

– А отпечатки пальцев?

– Нет, сэр. Только те, которые принадлежали умершему, – на стекле, тарелке и прочем. Злоумышленник явно работал в перчатках.

Открыв ящик стола, инспектор вынул конверт и вытряхнул оттуда черную костяную пуговицу.

– После вашего ухода я тщательно все осмотрел и под ящиком для угля нашел ее. Вероятно, она туда закатилась.

Чарльз с Питером внимательно изучили пуговицу. Она была величиной с фартинг, дешевый кружочек с оттиснутым рисунком.

– Обычная перчаточная пуговица, – пожал плечами Питер.

– Верно, сэр. Французского производства, но это мало что дает нам. Я проверил всю одежду умершего и не нашел там вообще никаких перчаток, не говоря уже о той, на которой была пуговица. Это, конечно, ничего не доказывает, но все же какая-то зацепка. – И инспектор опустил пуговицу в конверт.

– Вы не предъявите ее на дознании? – поинтересовался Чарльз.

– Нет, сэр, – улыбнулся инспектор. – Полицейские не настолько тупоголовы. Мы намерены попросить об отсрочке. Вы ни у кого не видели перчаток с такими пуговицами?

Молодые люди покачали головами.

– Я так и думал, но на всякий случай решил спросить, – сказал инспектор, убирая конверт в стол. – Прошу вас никому не говорить об этом.

– Разумеется, – пообещал Чарльз, оглянувшись на дверь.

В кабинет вошел человек с напечатанными на машинке листками и положил их перед инспектором.

– Спасибо, Дженкинс. А теперь, сэр, будьте добры, прочитайте свои вчерашние показания и проверьте, все ли верно. А вы, мистер Фортескью, пока дадите мне свои показания, чтобы все у нас было как положено.

Питер кратко описал свое участие в ночном происшествии. Когда он закончил, Чарльз отложил напечатанные страницы.

– Все верно. Я должен это подписать?

Вынув из кармана ручку, он вывел свою фамилию в конце протокола и проговорил:

– Мне кажется, инспектор, когда мы в первый раз пришли к вам со своими жалобами, вы не придали большого значения нашим рассказам. А что вы теперь скажете?

– Напрасно вы так считаете, сэр. Ваше сообщение меня весьма заинтересовало. В противном случае я бы не стал так откровенничать с вами сегодня. Я уже не впервые слышу о вашем Монахе. Скажу прямо: он меня просто заинтриговал.

– Думаю, бесполезно спрашивать вас об источниках информации?

– Да, сэр. Но смею вас уверить, я отношусь к данному делу очень серьезно. Догадываюсь, о чем вы подумали. Вы, вероятно, считаете, будто Дюваля убил Монах. Не в моем обычае высказывать свое мнение, не имея достаточных доказательств, однако постарайтесь вспомнить, что именно говорил вам Дюваль о Монахе.

Чарльз попытался передать суть высказываний художника, однако они были столь туманны, что ясной картины не получилось. Одно он запомнил четко: Дюваль считал, что единственный человек, видевший лицо Монаха, был убит, и сознавал, что сильно рискует, стараясь установить его личность.

– Он настолько боялся, что всегда носил с собой внушительных размеров нож, – закончил Чарльз.

– Тогда возникает вопрос, – вмешался Питер. – Если прошлой ночью он был убит, там, вероятно, происходила борьба. Об этом свидетельствует и частица кожи под ногтями. Чтобы усыпить человека хлороформом, необходимо лишить его возможности сопротивляться. Если Монах напал на Дюваля, почему тот не схватился за нож? У него было на это время. Увидев в доме Монаха, он не мог не насторожиться. При нем нашли нож?

– Да, сэр. Но на это можно посмотреть и с другой стороны. Нам известно, что в день своей смерти Дюваль рассказал мистеру Малкольму, что никогда не видел лица Монаха. Он кого-то заметил, но это был явно не Монах. Ведь с того момента, когда он покинул ваш дом, и до того, как вы обнаружили его повешенным, прошло мало времени. За такой короткий промежуток он вряд ли сумел раскрыть инкогнито Монаха. Учитывая, что художник был застигнут врасплох, не успев воспользоваться ножом, не кажется ли вам, что тот, кто явился к нему, ничем не напоминал Монаха? Получается, что зашедший к нему человек не возбудил в нем подозрений. Дюваль не знал, как выглядит Монах. А к нему в дом, возможно, под самым благовидным предлогом, пожаловал человек, которого у него не было оснований подозревать. Художник впустил гостя, и тот сразу прижал к его лицу кусок ваты с хлороформом. Между ними завязалась борьба. Судя по всему, убийца был очень силен. Дюваль же хилый, и к тому же был ослаблен алкоголем и наркотиками. Но попробуйте держать салфетку на лице человека, который сопротивляется. Это нелегко, и конечно, там завязалась борьба. Как вы понимаете, Дюваль думал лишь о том, как освободиться от прижатой к носу ваты, и ему было не до ножа. Не знаю, насколько это важно, но я обнаружил в кухне разбитую тарелку. Однако там такой хлев, что вряд ли можно утверждать, будто ее туда положил именно убийца. Однако такое вполне возможно, тем более что, покончив с Дювалем, он попытался привести комнату в порядок. Хладнокровный тип. Такие встречаются нередко. Он постарался инсценировать самоубийство, и у него хватило ума убрать все следы ваты изо рта жертвы. Однако в правой ноздре застрял маленький кусочек, который доктор сумел извлечь с помощью пинцета. Если бы не это, версия самоубийства не вызвала бы ни малейшего сомнения, тем более что личность Дюваля к этому располагала. Но человек, собирающийся повеситься, не усыпляет себя хлороформом, тем более что флакона и ваты мы не обнаружили. Нет, это убийство, совершенное человеком, от которого Дюваль не ждал нападения.