Мир коллекционера - О. Рачков

И. Колташев. РАССКАЗЫВАЮТ БУМАЖНЫЕ ДЕНЬГИ

Бумажные деньги — объективные и беспристрастные документы истории. Текстовые надписи на них точно фиксируют, когда, где и кем они выпущены, степень и фонды их обеспечения, районы обращения и т. д.

Эти сведения дают возможность с помощью исторических летописей восстановить картину политической жизни страны, открытые и скрытые пружины закулисных влияний, а также экономическое благополучие государства и народа.

В художественном отношении денежные знаки часто представляют собой целые собрания образцов графического искусства. Здесь можно встретить национальные рисунки, орнаменты, символические и реалистические изображения, характеризующие степень развития изобразительного искусства в данной стране. Далее техническое исполнение денежного знака многое может рассказать пытливому уму человека, остановив его внимание на качестве бумаги, четкости печати и художественного изображения — всем том, что характеризует уровень развития бумажной, химической и полиграфической промышленности.

Печатаются денежные знаки, как правило, на специальных сортах бумаги, нередко для прочности соединенной сеткой из шелковых нитей.

В Европе бумага появилась в XI–XII веках, где до этого многие столетия для письма использовали пергамент, изготовлявшийся из шкурок животных.

Впервые бумажные деньги новой эпохи были выпущены в Северной Америке в штате Массачусетс в 1690 году, а затем в XVIII веке они появились во Франции.

В России первая попытка выпустить бумажные деньги–ассигнации была сделана при царице Елизавете Петровне. Архивные сведения сообщают, что в те времена главное место в денежном обращении на Руси занимали тяжеловесные медные деньги, создававшие большие затруднения для сборщиков подушной подати. Собранная одна тысяча рублей представляла такую кладь, которую можно было разместить только на двух подводах. При более же крупных расчетах нужно было снаряжать целые обозы гужевого транспорта и нести большие расходы по их охране, что создавало огромные и ничем не оправданные трудности при транспортировке на большие расстояния, затрудняло и затягивало расчеты на длительное время.

Учитывая все неудобства, генерал–фельдмаршал Б. X. Миних, игравший при Елизавете важную роль в государственных делах, внес в сенат проект о введении бумажных ассигнаций.

Проект Миниха был рассмотрен. Большинство высказалось против него, поскольку бумажные деньги «есть дело, необычное на Руси». Подчеркивалось, что они вредны: обмен их сопряжен с убытком для казны, так как бумага не представляет цены. Введение их опасно, они могут возбудить неприятные толки.

Этим решением сенат не только отверг проект Миниха, но и похоронил его на два десятилетия.

Вторая более решительная попытка в этом направлении была предпринята во время царствования Петра III. 25 мая 1762 года Петр III подписал указ об учреждении Государственного банка и возложил на него задачу выпустить в обращение ассигнации на 5 миллионов рублей достоинством в 10, 50, 100, 500 и 1000 рублей. Указ этот, однако, не был выполнен в связи с тем, что подписавший его Петр III вскоре был свергнут и убит сторонниками его жены Екатерины II. Через семь лет Екатерина восстановила указ «в бозе почившего мужа» и учредила «Променный банк» с капиталом в 1 миллион рублей. Лишь в 1769 году первые бумажные денежные знаки–ассигнации были выпущены достоинством в 25, 50, 75 и 100 рублей.

Пятидесятирублевая ассигнация образца 1785 года. Перечеркнуто при погашении в банке.

Вновь выпущенные деньги имели полный успех. Они упростили расчеты, облегчили хранение их и без ограничения разменивались банком на медную монету. Однако здесь уместно заметить, что простота рисунка и примитивность печатания ассигнаций привели к тому, что уже на следующий год на русском рынке в массовом количестве появились фальшивые дублеры и главным образом 75–рублевого достоинства, удачно переделанные из 25–рублевой ассигнации.

Фальшивые ассигнации почти невозможно было отличить от настоящих, в связи с чем уже в 1771 году выпуск ассигнаций в 75 рублей был прекращен, а в 1780 был запрещен ввоз и вывоз ассигнаций за границу ввиду того, что оттуда сплошным потоком шли фальшивые, но уже разных номиналов.

В 1786 году Екатерина II учредила вместо променго ассигнационный банк и обнародовала манифест, в котором «… самодержавною от бога данною властью»

обещала «святостью слова царского за нас и наших преемников Императорского Российского престола, что число банковых ассигнаций, выпущенных в обращение, никогда ни в коем случае не будет превышать 100 миллионов рублей».

Однако же вскоре после этого Екатерина II под предлогом недостатка в ассигнациях выпустила новую эмиссию, увеличившую сумму обращавшихся денежных знаков в два раза.

Ассигнации нового образца имели более сложные водяные знаки и рисунки и более совершенные текстовые надписи. Чтобы пустить их в широкое обращение, в этом выпуске появились ассигнации достоинством 5 и 10 рублей. Таким образом, вся серия новых ассигнаций состояла из пяти номиналов: 5, 10, 15, 50 и 100 рублей.

В дальнейшем свой первый указ Екатерина II подтвердила еще раз, однако «святость царского слова» вскоре же снова была забыта и выпуск ассигнаций был доведен до 157 миллионов рублей. Преемники же Екатерины довели выпуск ассигнования до такого количества, которое потрясло всю денежную систему самодержавной России. Например, Павел I за время своего царствования довел выпуск ассигнаций до 212 миллионов рублей, а Александр I пошел еще дальше, что кончилось банкротством ассигнационной системы вообще.

Систематическое падение курса ассигнаций привело к тому, что цены на промышленные товары и продукты сельского хозяйства стали расти, жизнь вздорожала, а государственный бюджет, который хотели выровнять путем налогового процесса и усиленного выпуска ассигнаций, стал сводиться, как правило, все с большим дефицитом.

Наконец очевидное банкротство заставило Александра I издать в 1810 году манифест, которым находящиеся в обращении ассигнации признавались государственным долгом. Их предлагалось погасить в самое короткое время специально созданной комиссии.

Царь обещал прекратить в дальнейшем их выпуск.

В этом же манифесте было объявлено обращение к купечеству о присылке своих представителей в директо–раты ассигнационных банков гг. Санкт–Петербурга, Москвы и Риги.

Этот документ говорил о том, что дворянское правительство, признав свою несостоятельность, готово было отдать свое детище — «Ассигнационный банк» — под контроль торгового капитала, но, так как вскоре после обнародования этого документа русское правительство получило тревожные известия о неизбежности войны с наполеоновской Францией, действие манифеста было приостановлено. Началась подготовка к войне.

В ночь на 12 июня 1812 года французы без объявления войны перешли русскую границу. Имея в первые дни численное превосходство, они 18 июня заняли г. Вильно.

Несмотря на упорные атаки, армия Наполеона не смогла взять Смоленск, и тогда был дан приказ поджечь город. Захватчики вошли в безлюдный, оставленный русскими Смоленск. И, как писал впоследствии адъютант Наполеона граф Сегюр, «…кровавая слава, дым которой окружал нас, была, казалось, единственным нашим приобретением».

Французы продолжали продвигаться к Москве, но в беспримерном по героизму Бородинском сражении силы противника были обескровлены — французы потеряли убитыми и ранеными около 59 500 человек. «Сей день пребудет вечным памятником мужества и отличной храбрости российских воинов, где вся пехота, кавалерия и артиллерия дрались отчаянно, — писал М. И. Кутузов. — Желание всякого было умереть на месте и не уступить неприятелю».

Из тактических соображений русское командование на военном совете в Филях решило временно оставить Москву без сражения во имя спасения армии, во имя спасения России. 2 сентября столица была занята французами. Наполеону не удалось поставить на колени русский народ. Бесславно и трагически закончился для него этот поход.

В дальнейшем, во время военных действий, русские в одном из штабов наполеоновских войск обнаружили ряд документов, красноречиво говоривших о том, что свою подготовку к походу на Россию Наполеон начал задолго до наступления. Один из этих документов свидетельствует, что еще весной 1812 года Наполеон отправил своему варшавскому банкиру фальшивые русские ассигнации на 20 миллионов рублей с заданием закупить на них продовольствие и фураж для французской армии.

После занятия Москвы фальшивые ассигнации печатались в штабе Наполеона на привезенном туда станке, который при бегстве из Москвы французы бросили в Кремле. Этот станок долгое время хранился в доме на Преображенском кладбище, но дальнейшая его судьба неизвестна.