Меня не изгнать - Б. Котовский

сирень и не менее блевотный крыжовник. Чувство эйфории. Чувство наслаждения. Горячее чувство, которого раньше никогда не испытывал так ярко.

Жара. Помню, что я стою у распахнутых створок окна своей комнаты. Я дышу, но перед глазами все еще плывет так, словно я под водой. Из трех лун видна только одна, и та закатывается уже за горизонт. Снова темнота, удушливая и тесная. К моему телу пристает чье-то еще. Нежное, теплое, мягкое и упругое. Но все, как в зыбком песке. Память хватается за фрагменты, как за соломинку, но ничего не помню.

Я открыл глаза в тот момент, когда день давно перевалил за середину. На моей груди лежала рука. Бросил аккуратный взгляд: человеческая. И даже женская. Либо очень женственная…

Выбравшись из-под этих объятий, предельно тихо собрался, надел свои вещи и впервые за то время, когда мое сознание прекратило кавалькаду картин и стало целостным, я взглянул на ту, что лежала рядом. Это была Мия. Умытая она была еще красивее, чем со своим кошмарным гримом. Я подтянул одеяло ей до шеи, от чего она сонно поерзала, умащиваясь поудобнее, и вышел, притворив за собой двери, моля бога, чтоб не скрипнули петли.

Не скрипнули.

На первом этаже было пусто. Розетта, бодрая, как нив чем не бывало, протирала столы и шустро семенила между оными, готовя свое заведение к посетителям и новому рабочему дню. Я поздоровался с ней. Она любезно предложила мне своего чудодейственного рассольчику. Не отказывался.

Сделав несколько глотков, вышел на улицу и сел на первую ступеньку, подперев тяжелую голову кулаком.

— Хорошо погудели, — громыхнул рядом Роналд и хлопнул меня дружественно по плечу да так, что я чуть не скапотировал мордой вперед. Он успел схватить двумя пальцами меня аккурат за рубаху и посадить на место. — Да тише ты, гроза рычащих вепрей, — рассмеялся он.

Я поднял голову и взглянул на огра. Он сидел, приложив огромный сверток к своему виску, с которого стекала вода.

«Лед», — пронеслось в голове.

— Последний раз мы так отжигали, когда я был еще дома, — сказал он и помассировал свою шею.

— Когда это было? — спросил я ненавязчиво.

— Да… лет сто назад, пожалуй, — ответил Роналд житейски.

— А тебе сколько?

— Совсем память отшибло? — усмехнулся он. — Ничего, бывает с перемою такого-то. Помню, мы с друзьями как-то деревню одну в детстве обнесли, там у одного деда был схрон с самогонкой. Ну так мы его весь и умяли за пару часов. Как домой добрался и как меня звали — пару дней вспомнить не мог, хех. А лет-то мне… — он положил сверток себе на колени, выставил одну руку перед собой и принялся считать на пальцах. — А, о! Так вот давеча перевалило за третье столетие.

Я покивал головой.

— Солидно.

— Ну, так. Нормально. Еще столько же протарахтеть и на покой можно. А то как вспомню деда Альбуса, которому уже за тыщу лет. Сидит в своей пещере, ссыться и срется под себя, прости меня за мой грязный язык. Ну разве это жизнь? Тьху.

— Согласен, друг мой.

Дверные створки скрипнули и из дверей вышел еще один человек. Я не поворачивал головы, догадывался. Чувствовал мозжечком.

— Доброе утро, — сказала она и похлопала Роналда по огромной спине.

— И тебе здравица, Мия. Как голова?

— Тьфу-тьфу, на месте. Не то, что у Аскеля-Без-Головы.

Роналд расхохотался, а затем ойкнул и схватился за свою голову.

— Ты так не шути после такой ночки-то. Бо-бо же.