Гризли в белых носочках - Дарья Донцова

ваще… как сказать «сладкий сахар, когда он лимон». Вроде… ну… поле кретинов… в том фильме…

– Поле дураков, – осенило меня. – Носяра, как у жирафа – это у Буратино, а хвост – у лисы. Но почему мы про этот фильм заговорили?

– Не понял, – признался Боря.

– Не понимаю суть беседы, – смутилась Анна.

– Дык… про художника, – тихо объяснил Гриша, – ща… того… самого… ну… так… вот.

Минут через двадцать, изредка впадая в изумление от слов, которые произносил Григорий, я разобрался в ситуации. Некий живописец пообещал мастеру за ремонт своего дома хорошую сумму, но задаток не вручил. Григорий работает быстро, он живо справился с заданием, потратился на материалы, которые приобрел за свой счет. Шли дни, а художник все не платил. Нет, он не прятался от строителя, обещал: «Будь другом, подожди недельку, сейчас с финансами проблема». Так продолжалось несколько месяцев. И в конце концов хозяин признался, что все деньги, которые следовало вручить Грише, украла его бывшая супруга. Ни рубля у живописца нет, но он может бесплатно обучить мужчину особой технике написания картин на бумаге, холсте, стенах, дверях – на любых поверхностях. А когда Гриша овладеет мастерством, учитель расскажет о нем в своих соцсетях, и к новоиспеченному Репину повалит толпа клиентов.

Со своим предложением неплательщик попал в самую болевую точку. Григорий с детства хорошо рисует, его хвалили и в садике, и в школе. Мальчик хотел посещать кружок, который вел какой-то художник, но у мамы не было денег на оплату занятий. И вот, спустя годы, детская мечта могла осуществиться. Гриша купил специальные краски, кисти и все прочее необходимое для работы и живо освоил технику. А художник сдержал слово, написал пост и выставил его в Интернет. Да только подписчиков у мужчины было всего три человека.

Заказов Григорий не получил, но ему до зуда в пальцах хотелось рисовать, поэтому он украсил снаружи входную дверь съемной квартиры картиной «Африка». Посмотреть на нее сбежался весь подъезд, соседи стали просить Гришу поработать и для них. Но когда люди узнали, что Григорий хочет за свой труд плату, энтузиазм утих. Народ посчитал, что художнику следует работать за «спасибо». Парень не асфальт укладывает, не бетон мешает, просто кисточкой по поверхности водит – брать за такую ерунду гонорар не следует. И вообще, не по-соседски себя подобным образом вести!

Тяга Гриши к рисованию оказалась столь велика, что он украсил кому дверь, а кому стену в квартире бесплатно. Поскольку материалы он покупал на личные деньги, то кошелек мастера опустел совсем. Вот почему Григорий оказался на улице, когда ушел из комнаты, куда пришла с младенцем любовница приятеля.

– Иван Павлыч, – бормотал сейчас мужчина, – ну… типа… ваще… не спросил разрешения… смою рисунок… извините дурака… зарплату скоро дадут… куплю… смою… черт за руку дернул…

Вид у Григория был самый несчастный, и мне стало его жаль. И у мужчины определенно есть талант. Появись Гриша на свет в благополучной семье, родители бы увидели тягу сына к кистям и краскам, определили бы мальчика в художественную школу. Но Господь, дав малышу дар, почему-то не позаботился обеспечить его взрослыми людьми, которые могли бы ему помочь получить нужное образование.

Дверь холодильника не в моем вкусе, но звери как живые, и джунгли прекрасно написаны. Анна в восторге, Борис удивлен росписью. А Григорий сейчас стоит, опустив голову. Ну, Иван Павлович, твой черед выйти на сцену! Я улыбнулся.

– Григорий, поражен вашим талантом. Картину ни в коем случае убирать не следует, она мне очень нравится. Есть предложение. Наш двор закрыт забором из железных листов, поэтому территория выглядит уныло. Подумайте, что вы можете изобразить на них, чтобы дворик стал приятным местом. Обеспечу вас материалом, и начнете трудиться. Непременно составим договор с пунктом, где прописана оплата.

– Дык… того… ваще… ну… не надо денег, – прошептал Григорий, вытирая нос рукавом спецовки. – Типа… много… уже… хорошего… спать уложили… кормите… и… ну… типа.

Григорий убежал. С криком «подожди!» за ним бросилась Аня. Следом помчалась Дема, не забыв прихватить Лерочку. Я посмотрел на Бориса.

– Хотел как лучше, а получилось как всегда.

– Нет, Иван Павлович, – улыбнулся батлер. – Гриша просто не ожидал подобного предложения, поэтому не справился со своими эмоциями. Думаю, он счастлив… Через час должен приехать Леонид, до его приезда надо вам кое-что рассказать.

– Пойдемте в кабинет, – предложил я.

Мы плавно переместились в офис. Боря указал на мой телефон, который лежал около его ноутбука.

– Вы записывали беседу с Эммой и Матреной.

– Конечно, – подтвердил я, – а потом, приехав домой, отдал вам телефон, чтобы сделать копию разговора и отправить ее в хранилище.

– Иван Павлович, когда вернулись домой, вы сказали мне: «Пора принимать таблетки от склероза. Собрался уехать от милых дам без своего “айфона”! Забыл его на столе. Хорошо, что хозяйка заметила оплошность. В противном случае пришлось бы завтра с утра в Яичное мчаться».

– Да, – кивнул я, – имело место такое происшествие.

– После завершения вашей беседы, учитывая долгую дорогу домой, вы решили посетить санузел. Телефон остался на столе, диктофон в нем продолжал работать. Вы его не выключили.

– Так, – протянул я, – слова про таблетки от склероза перестают казаться смешными.

– Прекрасно, что вы не нажали на «стоп», – улыбнулся секретарь, – потому что во время вашего отсутствия диктофон записал интересный разговор. Если правильно понял, уголок задумчивости у них расположен в прихожей?

– Именно так, – кивнул я, не понимая, что заинтересовало Бориса в такой простой ситуации.

– После того, как вы удалились, Эмма и Матрена заговорили, пребывая в уверенности, что вы не услышите их беседу.

– Правильно, – снова согласился я. – Мы сидели в столовой, которая объединена с кухней, в это помещение из прихожей ведет длинный коридор. Войдя в дом, сначала попадаешь в просторную прихожую, там вешалка, зеркало, тумбочка, небольшое кресло, место для уличной обуви и две двери. За одной скрываются унитаз, рукомойник и простая душевая кабина. Вторая ведет в коридор. Пройдя по нему, оказываешься у лестницы на второй этаж, а если пошагаешь вперед, то войдешь в столовую. Дверь в нее не предусмотрена. Если кто-то решит подслушать разговор, который ведут в столовой, то проделать это незаметно не получится. Скорее всего, Эмма это понимает. Учитывая род деятельности дамы, думаю, она специально не поставила дверь. За ней легко притаиться и стать свидетелем чужих откровений. Что же записал телефон?

Боря нажал на экран, и я услышал уже хорошо знакомое сопрано Эммы.

Глава двадцать восьмая

– Милый парнишка. Глуповат, правда.

– Это сейчас всеобщая беда, – подхватила Бессмертная. – Иван еще способен хоть к каким-то размышлениям. Могу поставить ему «четверку» за хорошее поведение и «тройку» за мастерство детектива.

– Ты слишком строга, – рассмеялась Эмма. – Парень вышколен.

– Он выдрессирован, как цирковая собачка. На что угодно спорю, за его спиной