Франческа, строптивая невеста - Бертрис Смолл

– Немедленно извинись и отправляйся есть в пивную. Следующие несколько дней будешь ужинать там. И завтракать тоже. – Бернардо встал, подошел к плачущей Франческе, заботливо поднял котелок и черпак.

– Возвращайся в кухню, Кара.

Франческе удалось остановить слезы. Она забрала посуду и присела в коротком реверансе.

– Большое вам спасибо, синьор.

Бернардо не привык к подобным тонкостям в обращении, а потому лишь скупо кивнул и неловко проворчал:

– Иди, иди.

Франческа поспешила спастись бегством, даже не пожелав выслушать извинения Пеппино.

Алонза услышала плач, вернулась из пивной и уже ждала на кухне.

– Сейчас наполню котелок и сама раздам жаркое остальным, – сочувственно успокоила она.

Франческа всхлипнула, но предложила:

– Тода я вынесу миски с печеными яблоками.

Довольная отходчивостью служанки, Алонза кивнула.

Октябрь сменился ноябрем. Постепенно Франческа освоилась среди охотников и начала чувствовать себя более свободно и даже уверенно. В то же время Бернардо добровольно взял на себя роль ее защитника. Наказанному Пеппино через два дня было разрешено вернуться в общую столовую, так как Франческа обратилась к великану с просьбой простить обидчика. Кстати, Бернардо оказался главным охотником герцога. Со временем новая служанка научилась избегать ненужных проявлений внимания, например: приобрела способность ловко пробираться между столами с несколькими тяжелыми кружками в руках. Избежать всех щипков все равно не удавалось, однако число их заметно сократилось.

Она выучила имена охотников и осмелела настолько, что даже начала дружески пикироваться во время завтраков и ужинов, дерзко и остроумно отвечая на любые реплики. Одно печалило: от работы руки заметно огрубели. Алонза поручала проворной девушке те дела, с которыми уже не могла справиться сама, потому что суставы болели и отказывались слушаться. Дочь торговца шелком мыла полы и стирала. От холода на руках появились цыпки, и она часто думала, что до сих пор даже не представляла, насколько тяжело трудились другие, чтобы сделать ее жизнь удобной и приятной. Зато теперь, если родители вдруг откажутся принять и пустить домой, можно будет наняться горничной или прислугой на кухню. Мысль заставила улыбнуться: мать, несомненно, придет в ужас, но даже если не простит, все равно разрешит вернуться в семью.

Но действительно ли ей хотелось снова оказаться во Флоренции, в оковах привычной замкнутой жизни? Ничто не мешало остаться здесь, у Алонзы. По вечерам, конечно, от усталости болели все косточки, но зато жизнь стала интересной. Франческа вздохнула. Выбора нет: придется вернуться. Что ни говори, а она – вторая дочь уважаемого гражданина Флоренции Джованни Пьетро д’Анджело и рождена не для того, чтобы прислуживать неотесанным охотникам в забытой Богом и людьми лесной гостинице. Вспомнился Рафаэлло, но с обычной деловитостью она тут же отогнала бесполезную мысль: он ее не любит, а провести жизнь без любви она не готова.

Однажды холодным ветреным вечером дверь распахнулась, и на пороге показался высокий бородатый человек. Бернардо заметил его первым.

– Карло! – громогласно приветствовал он. – А я-то уже и не надеялся увидеть тебя этой зимой. Входи и устраивайся поудобнее. Алонза! Твой любимец явился! – окликнул он хозяйку.

Она радостно выбежала из кухни.

– Карло, дорогой! Как же давно ты не приходил! Есть ли новости, хорошие или плохие? – Она тепло его обняла.

– Свадьбу герцогского сына пришлось отложить, – сообщил охотник. – Нежная невеста решила, что не успеет подготовиться к такой свадьбе, о которой мечтала всю жизнь. К тому же она не может выйти замуж без родителей, а им предстоит приехать из Флоренции. Поэтому всем нам придется подождать радостного события до весны. – Он рассмеялся. – Герцог Тит недоволен, однако синьор Рафаэлло решил уступить красавице. Говорят, он бешено в нее влюблен. Так что первого декабря вместо пышной герцогской свадьбы тихо и спокойно пройдет свадьба Валианта Кордасси и Луизы ди Генуя. Этот парень с четырех лет рос вместе с синьором Рафаэлло и всегда оставался рядом с ним. Да, а еще, кажется, Франция снова собирается воевать, а Венецианская республика заключила какой-то тайный договор с османским султаном. Папа в ярости, однако Венеция упорно отрицает слухи об измене.

Все, кто был в пивной, слушали затаив дыхание, а Франческа боялась пропустить хотя бы слово. Значит, свадьбу отложили до весны. Что ж, родители скорее всего действительно приедут. Она не просила об их присутствии в декабре: ее победа сделала Орианну невыносимой. Судя по всему, вороной мерин вернулся в конюшню, и вот уже два месяца продолжались поиски сбежавшей невесты. Бедные Терца и маленькая Роза! Франческа знала, что они ужасно волнуются, но знала и то, что Терца не смирится до тех пор, пока собственными глазами не увидит мертвое тело госпожи.

Карло продолжал рассказывать сплетни. Он принял кружку пива, но даже не взглянул на служанку. Тем лучше, подумала Франческа.

– Кто это? – шепотом спросила она Пеппино.

– Парень, который охотится на самых дальних делянках, – пояснил тот. – Иногда приходит сюда на зиму, а иногда остается в своей глуши. Говорят, у него там своя хижина. Видим его время от времени, нечасто. Карло – как тень в ночи, но Алонза его обожает, потому что он всегда приносит лучшую дичь. Когда вернешься в кухню, сразу увидишь его добычу.

Пеппино оказался прав. В кухне Франческа обнаружила шесть жирных кроликов, уже полностью готовых к жарке, а также трех крупных уток и гуся. Алонза наверняка обрадуется. Внезапно за спиной раздался глубокий голос.

– Это еще не все, в холодной кладовке повесил оленью тушу. А вы кто? Точно не Серафина: у той был нос крючком, и ходила она вперевалку.

Франческа обернулась и увидела охотника, которого все называли Карло.

– Меня зовут Кара, – ответила она. Его пышная борода была аккуратно подстрижена, а слегка прищуренные глаза казались скорее темными, чем светлыми.

– На служанку вы совсем не похожи, – заметил Карло.

– И все-таки я служанка. Просто Кара, которая заблудилась в лесу и набрела на гостиницу вскоре после ухода Серафины. Алонза меня приютила, и теперь работаю на нее за пищу и кров. Я и в самом деле никто, синьор.

– Вы прекрасны, Кара, – серьезно, даже торжественно произнес Карло. – Не хотите ли разделить со мной постель?

– Нет, не хочет! – прогремел Бернардо, входя в кухню. – Алонза с самого начала строго-настрого предупредила, что Кара – хорошая девушка и приставать к ней нельзя. А кто нарушит запрет, поплатится самым дорогим, что есть у мужчины. Так что даже не пытайся соблазнить малышку своим обаянием, а не то мигом лишишься благосклонности Алонзы. – Великан усмехнулся.