Сны Землян - Дмитрий Савчатов

от Енисея только то, что ею можно было управлять, моделируя все, что угодно. Ну, в известных пределах. А чтобы она сама себя воссоздавала, как ты говоришь — вспоминала, не знаю.

Из деревеньки, на которую они смотрели, донесся трескучий рык, над скопищем техники заклубился дым и к полю пополз какой-то трактор. Сестры, не сговариваясь, поспешили укрыться в колосьях пшеницы.

— Надо выяснить где мы, — решительно предложила Эйра. — Надо потвердеть или опровергнуть версию о том, что это все ее воспоминание. От этого будет зависеть, как нам действовать дальше.

— В таком виде нас за блаженных примут и запрут в лечебницу, — напомнила Юки и выразительно оглядела спутницу. — Надо придумать почему мы здесь и в таков виде. А для этого нужно хотя бы понять в каком мы времени.

Они посмотрели на комбайн, что медленно вполз на поле, переглянулись и тихонько отползли к лесной кромке.

Часа через два комбайн, время от времени опорожнявший собранную пшеницу в подъезжавший грузовик, подобрался к месту засады, но разглядеть отчетливо водителя и кабину все равно не удавалась. Сам комбайн выглядел старовато, но, памятуя мастерскую Енисея и ее убранство, внешний вид мог быть и обманчивым. Юки подумала, что было бы неплохо, если, скажем, комбайн остановится у опушки, и водитель пойдет в лесок справить нужду. Тогда бы им легко удалось разглядеть и самого водителя и, чем черт не шутит, заглянуть в кабину его косилки.

Минут через десять комбайнер ссыпал золотую добычу в подоспевший грузовик, подождал пока тот отъехал, выключил двигатель и вприпрыжку заспешил к лесу.

— Пс-т, — шикнула Эйра, — Я за ним послежу, а ты сбегай в кабину глянь, что там у него.

Юки кивнула и торопливо на полусогнутых засеменила к застывшей технике. Приблизившись, она оглянулась — водителя видно не было, привстала, обозреть округу — тоже пусто. Тогда она проворно вскарабкалась по блестящей от обуви железной лесенке, открыла дверцу и юркнула внутрь.

Первое во что уперся ее взгляд был геолокатор. Маленькое табло светилось схемой окрестностей с синей стрелочкой самого комбайна по центру. На экране отображалось еще и время… Но без даты. Юки подавила желание потыкать в экран (мало ли что произойдет?!) и бегло оглядела кабину: щель кондиционера, старомодная магнитола с гвоздиком флешки, фотокарточка. Все! Она припала к полу, заглянула под кресло, пошарила рукой, выгребая завалившийся туда мусор. Бумажка, целлофановая упаковка, и…

— Удача!.. — восторженно выдохнула она разглядывая упаковку от «Ролтон», на шве которой был выбит срок годности. — Семнадцатое, ноль девятое, шестьдесят девятое.

Вдруг со стороны леса раздался пронзительный птичий крик. «Эйра!» промелькнуло молнией в голове у Юки, она скомкала пакетик и, стараясь не высовываться, выскочила через противоположную дверь. Припала к земле, притаилась, нещадно поколотая стерней. Чуть приподняв голову, она оглядела скошенное поле. Грузовик только-только въехал в деревеньку и водитель ее заметить никак не мог. Она отползла чуть в сторону, за комбайн и вновь притаилась. Хруст шагов, бряцанье сапожищ по стальным ступенькам, скрип и хлопанье двери… Наконец, зарычал двигатель и Юки, что змея, утекла в спасительную пшеницу.

Дождавшись, пока комбайн отъедет на почтительное расстояние, она, наконец, скривилась от боли и осмотрела ободранные ладони. Затем ступни. Все было исколото в кровь. На коленках она отползла к леску, где ее поджидала Эйра.

— Ну, что? — нетерпеливо спросила сестричка.

— Да вот, — пожаловалась в ответ Юки, — искололась вся.

— Ах ты ж, бедная, — без тени издевки или сарказма, а вполне натурально, пожалела ее Эйра. — Как же так ты… Больно?

— А, ничего, пройдет, — казалось, что от одного сочувствия Юки полегчало. — Вот смотри!

И она, наконец, предъявила ей скомканный пакетик.

Пока Эйра внимательно изучала документ, Юки успела вытащить почти все соломенные занозы из голых ступней и даже что-то обработать слюной.

— Что ж, выходит, что мы в недавнем прошлом очутились.

— Ага, — согласилась Юки, все еще морщась. — За десять лет до нашей смерти.

— Я так и подумала, что где-то в этом временном промежутке, — задумчиво проговорила Эйра. — Я понаблюдала за тем мужиком, что облегчиться сел. Он все время разговаривал с кем-то, хохотал и, прости, пукал. Мозгошин у него есть, но первого уровня. Примитивный. В наше время таких уже нет ни у кого.

— Почти ни у кого, — ответила Юки и под сердцем у нее вновь кольнуло от воспоминаний о Мастере.

— Так, — Эйра выпятила нижнюю губу, причмокнула и вздохнула, — пойдем таки-все в деревню.

— Но…

— Но не просто так, а с легендой. Теперь мы знаем в когда мы очутились, или, выражаясь вернее, в какой временной период гениза Земли вспоминает себя сейчас, а, значит, знаем в каких пределах можно сочинять. Итак, мы с тобой воздушные дайверы. Да. Прыгнули за сто километров отсюда, в воздухе нас трепанул неожиданный вихревой поток, мы чудом выжили…

— …Упали в реку…

— Точно! Потеряли все и теперь нам надо в город! А там разберемся, как дальше действовать. Хм… Лучше отсрочить наше появление до вечера. Так, мне кажется, натуральней будет. Да и ты отдохнешь немного. Вон, вся искололась. Пойдем в лес, там прохладней. И я где-то родник слышала.

* * *

Сумерки долго не наступали и, до их прихода, Юки успела передумать всякое. Но все ее мысли неизбежно сводились к одному: живы ли здесь, в этом всепланетарном воспоминании, ее родные? Помнят ли они свою смерть? Помнят ли они Юки… Ведь она, вот, умерла, но помнит их. Помнит вообще все. Но насколько реальными можно считать ее воспоминания? Может ведь оказаться, что «действительность» из которой она умерла — точно такой же сон Земли, но только другого уровня. И таких уровней один в одном как матрешек натыкано.

Она вздохнула и украдкой глянула на Эйру, лежавшую рядом на траве и в задумчивости мочалившую травинку. Добрая Эйра. Принесла ей воды в лопухе, омыла ее исколотые ноги. Прямо как настоящая…

— Сестренка. Я вот все думаю, — вдруг заговорила Эйра, да так внезапно и на мысль, что Юки невольно вздрогнула. — А почему именно десять лет назад? Что такого особенного могло тогда произойти, что мы очутились именно в этом воспоминании генизы?

— Погибла вся моя семья. А больше я ничего не знаю.

Эйра перестала жевать травинку, приподнялась и села.

— Прости. Я не знала.

— Ах, ничего… Я уже давно с этим живу. Хотя странно, что ты не знала. Я считала, что теперь ты меня всю насквозь видишь.

— Ну, то что я наэлектризовала твои капельки еще не значит, что я их понимаю. Я просто… Живу благодаря тебе, вот и все. Как паразит.