Абарат: Первая книга часов - Клайв Баркер

Плохо пропеченное тесто сильно отдавало дрожжами, зато растительная начинка оказалась сладкой и сочной. Кэнди поначалу смутил какой-то странный, необычный привкус, напомнивший ей черный перец, но, проглотив пару кусочков, она решила, что именно эта добавка придает выпечке пикантность и нежный аромат. Утоляя голод, Кэнди разглядывала большой рекламный щит на противоположной стороне улицы. На нем был изображен до безумия счастливый мультипликационный малыш в широких полосатых панталонах и с высоченным, вздыбленным, как морская волна, хохолком голубых волос посередине головы. Неоновые трубки, составлявшие это изображение, попеременно вспыхивали и гасли, придавая картинке эффект движения: мальчик вышагивал на месте, размахивая поднятой рукой.

Рядом с его фигурой на щите было написано: Прислушайтесь к совету Малыша Коммексо:

ПАНАЦЕЯ ИЗЛЕЧИТ ЛЮБУЮ

ГОЛОВНУЮ БОЛЬ — ОТ ЗАПАХА СТАРЫХ НОСКОВ

ДО НАЛОГОВИКОВ

Шутка показалась Кэнди забавной, она засмеялась, и от былой грусти, навеянной воспоминаниями о событиях на шоссе номер 94, на душе у нее и следа не осталось.

И тут краем глаза она заметила, что к ней кто-то идет. На незнакомце был синий плащ, из-под которого виднелся пятнистый комбинезон. Неторопливо подойдя к Кэнди, мужчина негромко произнес:

— А я все видел.

— Что именно?

— Как ты стащила булки.

— О, боже!

— Но я никому не скажу, — пообещал незнакомец, усаживаясь рядом с ней, — если поделишься.

Он произнес это с такой искренней и простодушной улыбкой, что Кэнди тут же поверила — ничего плохого незнакомец ей не сделает. Она вытащила из кармана лепешку, разломила на две половинки и одну из них протянула мужчине.

— Угощайтесь.

— Премного благодарен, — церемонно отозвался тот. — Позволь полюбопытствовать, кто ты такая?

— Кэнди Квокенбуш. А вы кто?

— Сэмюель Гастрим Клепп Пятый. Вот, погляди.

Он вытащил из кармана брошюру, напечатанную на скверной серо-коричневой бумаге.

— Что это?

— «Альменак» Клеппа, впервые составленный и опубликованный моим прапрапрадедом, Сэмюелем Гастримом Клеппом Первым. А это — последний, самый свежий выпуск.

Кэнди взяла брошюру и стала с любопытством ее листать. Это оказался справочник, составленный и оформленный довольно сумбурно, но содержавший в себе множество полезных сведений. Здесь были географические карты, правила всевозможных игр, астрологические таблицы, а также несколько страниц с изображениями (черно-белыми) всевозможных живых существ, которых автор отнес к числу «Ранее неизвестных видов животных». Дальше шли перечисления астрономических явлений (метеоритных дождей и затмений светил) и кулинарные рецепты. Все эти в высшей степени познавательные статьи перемежались заметками истинно абаратского содержания: «Собор Кошачьей Шерсти: миф или реальность?», «Добыча драгоценных камней в навозных кучах Ифрита: рассказ старателя». А также: «Золотой Воин: жив ли он?».

— Так вы, значит, составляете и издаете этот сборник? — спросила Кэнди.

— О да. И продаю его здесь, в Гигантской Голове, и в Тацмагоре, и в Фатонмасе, и в Пинкадоре. Но в последнее время он раскупается куда хуже, чем прежде. Каждый ведь может выяснить все, что угодно, у него.

И Клепп сердито ткнул пальцем в направлении Малыша Коммексо.

— Но в реальности его ведь не существует, правда? Я имею в виду этого мальчишку.

— Пока нет. Но уверяю тебя, это всего лишь вопрос времени.

— Вы шутите.

— Ничего подобного, — засопел Клепп. — У этих деляг из Коммексо, у Роджо Пикслера и его банды, свои планы относительно всех нас. И я уверен, что никому из нас эти их затеи не придутся по душе.

Кэнди, виновато улыбнувшись, пожала плечами.

— Ты не поняла, о чем я, верно?

— Боюсь, что нет.

— В таком случае откуда ты?

— О... Как вам сказать... Вообще-то издалека... Сэмюель легонько сжал ее руку у локтя.

— Доверься мне. Я умею хранить секреты.

— Ладно. Не вижу причин скрывать это от вас, — сказала Кэнди. — Я попала сюда из другого мира. Здесь его называют Иноземьем.

Лицо Сэмюеля Клеппа расплылось в широчайшей улыбке.

— Неужто правда? — воскликнул он. — Вот так штука! То-то я еще подумал, когда впервые тебя заприметил, — ты как раз воровала булки с прилавка, — мол, есть в ней нечто необычное, в этой девчушке... — Он зажмурил глаза от восторга и помотал головой. — Видишь ли, многие считают Иноземье вымышленным миром, мифом, а вот я всегда верил, что оно существует. И мой отец в него верил, и отец отца, и все мои предки включая Сэмюеля Гастрима Клеппа Первого. Ну, рассказывай же, что помнишь. Я хочу знать все об Иноземье.

— В самом деле? — усмехнулась Кэнди. — Рассказывать пришлось бы слишком долго. А к тому же там совсем неинтересно.

— Это тебе так кажется, потому что ты там родилась. Но моим читателям необходимо получить как можно больше сведений о твоем мире. Должны же они наконец узнать правду!

— Но если они считают Иноземье мифическим миром, как вы заставите их поверить в его существование?

— Я тебе на это вот что скажу: гораздо лучше попытаться убедить их в реальности того, что и в самом деле реально, чем допустить, чтобы Коммексо руководил их жизнями и снабжал их знаниями. «Излечим любую головную боль — от запаха старых носков до налоговиков». Слыхала?! Вот ведь до чего можно дойти!

Шум и крики далеко внизу усилились. Вероятно, с берега привели еще нескольких спасенных из воды людей. Клепп скорчил гримасу.

— Так вопят, что я ни слова не смогу расслышать из того, что ты мне будешь рассказывать. Пойдем-ка лучше в мою типографию.

— В типографию?

— Ну да. Там я печатаю свой «Альменак». Я многое тебе расскажу о моем мире, а ты мне — о своем. Годится?

— Еще как! — улыбнулась Кэнди.

Она была рада убраться подальше от шума толпы, ей было необходимо побыть в тишине, чтобы привести мысли в порядок.

— Не будем мешкать, не ровен час, булочница вернется к своему столику и начнет пересчитывать плюшки, — не без ехидства произнес Сэмюель и потащил Кэнди вверх по длинной лестнице, которая вела в центр города.

РАССКАЗ О ГАВАНИ АППОРТ

По пути к типографии Клеппа им время от времени встречались изображения Малыша Коммексо. На плакате, приклеенном к стене одного из домов, Малыш собственной персоной рекламировал свои кинематографические приключения: «Малыш Коммексо и Псы Войны», а кроме того, на глаза Кэнди не раз попадалась уже знакомая реклама Панацеи. Портрет Малыша Коммексо был оттиснут на футболках детишек, пробегавших мимо Кэнди и Клеппа, в руках многие из них держали игрушечных Малышей из резины или пластика.

— У вас в Иноземье есть что-либо подобное? — мрачно поинтересовался Клепп.

— Вроде этого Малыша?

— Да. Тут от него, как видишь, деваться некуда. Кэнди на мгновение задумалась.

— Похожего много. У нас повсюду рекламируются разные товары и услуги многих фирм. Но такого однообразия, как у вас, конечно же, нет и быть не может. От этого Малыша просто спасения нет!

— Именно! — проворчал Клепп. — Видишь ли, «Компания Коммексо» как-то пообещала, что будет заботиться о каждом из нас буквально с колыбели и до гробовой доски. А вслед за этим везде пооткрывались родильные дома Малыша Коммексо и его же похоронные конторы. А в промежутке между рождением и смертью, пока здешние обитатели проживают свои жизни, Коммексо берется снабдить их всем, что только может для этого понадобиться. Продукты к вашему столу. Одежда для прикрытия вашей наготы. Игрушки для ваших ребятишек...

— И чего он этим добивается, этот Коммексо?

— Не Коммексо, а человек, который владеет этой фирмой, Роджо Пикслер. Речь идет о его желаниях и планах.

— Ну и в чем же они состоят?

— Ему необходим контроль. Над всеми нами. Над всеми островами. Он хочет быть королем всего мира. Нет, конечно, «королем» он себя называть не станет, слишком словечко старомодное, на его вкус. Но суть его планов от этого не меняется.

— И вы думаете, он их осуществит? Клепп пожал плечами.

— Вполне возможно.

К этому моменту они почти уже взобрались на вершину холма, и Сэмюель остановился, глядя на скульптурную версию Малыша Коммексо, установленную на крыше здания, к которому, судя по всему, и лежал их путь. Малыш был устрашающе огромен.

— За этой простодушной улыбкой, — сказал Клепп, — скрывается холодный ум. Холодный и очень изощренный. Потому-то Пикслер и сумел стать самым богатым человеком на островах, а нам только и остается что обогащать его и дальше, покупая Панацею.

— Неужто и вы тоже ею пользуетесь?

— А как же! — Клепп выглядел смущенным. — Стоит мне заболеть, и я сразу принимаю Панацею, как и любой другой житель Абарата.