И это снова мы - Владимир Геннадьевич Кротов

надо заранее позаботиться, никто за тебя суетиться не будет. Маги в нашем Пограничье огромная редкость, в скором временем этот парень взлетит очень высоко, помяни мое слово. И самое главное, он из нашего времени, значит образованный, с ним найдется много точек соприкосновения, хоть будет о чем поговорить.

— Да он простой водитель грузовика, о чем с ним говорить?

— Напрасно ты так. Андрей тоже не интеллигент в третьем поколении, но в здешних реалиях он ого — го какая величина. Я общалась с местными благородными господами, графами и баронами, по интеллекту и манерам они простые, даже примитивные, как наши водители, никакой разницы. До Ренессанса этому миру еще далеко, культура слабенькая, малоразвитая. Литература, музыка, живопись, находится в зачаточном состоянии. Ремесла только развиваются, да и то, сплошная кустарщина. Так что не теряй время, скорее цепляй парня. Сейчас промедлишь, будешь потом локти кусать. Вот попомни мои слова, если станешь долго думать, эти две возрастные мадамки мигом запрыгнут в его постель, потом их оттуда ничем не вышибешь. И в итоге окажутся выше тебя по положению в здешнем обществе. Тут все как в спорте, слушайся тренера, не совершай ошибок на старте, финиш будет более удачным.

Озадаченная Марика задумалась а молодая советчица не желая терять времени, занялась пожилым отельером, который находился в беспамятстве. Размотала аккуратные повязки на ноге и груди, провела лечебный сеанс. Чемпионка во все глаза наблюдала за ее действиями и кажется только сейчас слова молодой коллеги нашли отклик в ее сознании. Слова словами, а когда смотришь своими глазами на голубое свечение руки с лечебным артефактом, поневоле впечатляет. Сразу добавляет весомости ранее сказанным словам. Прямо на глазах, не заживающая красно — черная рана на ноге стала казаться не такой серьезной а ее края покрылись тонкой розовой кожицей. Затем магичка прошлась артефактом по груди и присела передохнуть. После небольшого перерыва занялась Марикой. Там дело пошло еще быстрее, ранения были несерьезные.

— Повязки можно не наматывать, они больше не нужны. Ни тебе, ни ему. Дядечке скоро станет лучше, еще один сеанс перед отъездом и он будет почти здоров. Уже сейчас опасность миновала, скоро запрыгает как козлик на лужайке.

— Вы что, уже собираетесь уезжать от нас?

— У нас дела в столице соседнего графства, ехать надо обязательно. Но на обратном пути снова у вас остановимся. Как бы там не решили мужчины между собой, все равно мы будем оказывать вам поддержку и всячески помогать и защищать.

— Слушай Валерия, я хотела спросить, у тебя часом нет патронов к Анщютцу? У меня осталось всего 35 штук. Знала бы что случится такая беда, набрала бы с собой пол машины боеприпасов.

— Кто же думал про то что внезапно провалишься в чужой мир? Я пока сама здесь не очутилась, считала подобные рассуждения дичайшим бредом. А патронов к винтовке у нас осталось больше тысячи. При удобном случае передадим тебе сколько надо. Тем более мы не используем такой калибр, перешли на настоящие, серьезные стволы. Биатлонка в здешних реалиях слабое оружие, как там говорят герои американских боевиков: — Здесь нужны пушки побольше. Ладно, пошли послушаем, чего нарешали наши мужики.

Глава 8. Встреча 2

В кафе мы остались впятером. Я, Василий, Збигнев и две молодые женщины. Старший брат все равно не понимал по немецки и поэтому покинул нас вместе с Куртом и Свальтом. После некоторого вводного курса, а также вопросов — ответов, сделал небольшой перерыв, чтобы новая информация как следует улеглась в головах слушателей. Агнета приготовила и налила всем кофе, про которое совсем забыли в ходе беседы. В процессе его неспешного потребления — смакования вернулись Лера с Марикой.

— Какие у кого есть мысли о вашем месте в здешнем мире? — после вкушения божественного напитка, задал я непростой вопрос. Присутствующие молчали и напряженно думали что мне ответить. Наконец Збигнев осторожно высказался.

— Нам пока сложно говорить, слишком много новой информации. Но наверное не ошибусь, если отвечу за всех. Нам бы хотелось сохранить свою свободу и независимость и установить хорошие отношения со всеми соседями.

Я не смог удержать серьезное выражение лица и чуть не рассмеялся в ответ на такие наивные пожелания немолодого мастера.

— С соседями степняками хорошие отношения? Серьезно? Хм-м, очень неожиданно… Ничего не получится, не те это люди. При первой же возможности они вероломно нападут на вас. Мужчин убьют или продадут в рабство, женщин изнасилуют и опустят до скотского состояния. В этом доме вам не выжить при любых условиях, даже если здесь будет больше бойцов и они будут хорошо вооружены. Постепенно слух о местных богатствах распространится по степи и захват гостиницы, это только вопрос времени.

— А как ты видишь эту ситуацию со своей стороны?

— Мое видение такое… Выскажусь начистоту, чтобы между нами не осталось недомолвок. Во первых, это строение находится на земле, входящей в мой феод. Следовательно, независимыми, люди здесь проживающие, де юре быть не могут. Такой порядок установлен везде. Ничьей земли здесь нет, несмотря на огромные степные и горные пространства. Арендаторы платят мне, я в свою очередь выплачиваю подать и служу своему сюзерену, графу Тангельму. Ну а он, уже нашему королю, Вальтеру III. Допустим, мы смогли договориться и я закрыл глаза на ваш неопределенный статус. И вы стали полностью свободны и независимыми. Что будете делать дальше, посреди бескрайней степи, чем заниматься? Где вам брать продукты питания, оружие и патроны? Как укреплять обороноспособность этого строения? А главное, где найти на службу адекватных и верных людей, которые не ограбят и не убьют вас при первом удобном случае? Уехать отсюда в Венцель или Тангельм на автовозах не получится, они не пройдут по горной дороге, весь дом со всем добром на них не увезешь. Да и жизнь в средневековом городе, даже с хорошими деньгами, далеко не сахар. Отсутствие элементарных удобств, примитивизм, презрительное отношение благородных к простолюдинам. Никакой свободой и равноправием в Готенланде не пахнет. Людям из нашего времени свыкнуться со средневековыми реалиями непросто. Единственно, что хорошо, рабства и католических попов здесь нет. За ересь на кострах не сжигают, религиозные воззрения отдельного индивидуума никому не интересны.

— Все верно, свободы как таковой в чистом виде нигде нету. Анархические призывы о ней несостоятельны, мы уже давно вышли из возраста юных бунтарей, скандирующих красивые лозунги. Свободу нельзя пощупать, это состояние у тебя внутри, она не материальна, ее невозможно увидеть. Ни здесь, ни в современной Европе. Да и зачем