Pink Floyd. Закат дольше дня - Игорь Котин

станут слушать такую музыку с энтузиазмом поклонников «The Piper at the Gates of Dawn». (Сами же флойды, игнорируя тот факт, что студийная пластинка «Ummagumma» достаточно высоко котируется в кругах любителей музыкального авангарда, постепенно пришли к мнению, что её и вовсе не стоило выпускать.) Как бы то ни было, двойник превзошёл по продажам дебютный LP группы в Британии и три предыдущих – в США, впервые попав в этой стране в первую сотню.

Предположительно, названием альбому послужило слэнговое словцо кембриджских студентов, обозначающее занятие сексом. Правда, никто уже не может вспомнить, кому именно пришла идея такого названия.

Оформление лицевой стороны обложки вновь поручили Hipgnosis. На этот раз Сторм Торгерсон и Обри Пауэлл применили так называемый «эффект Дросте». (Съёмка проходила в доме, принадлежавшем Либби Дженьюари, знакомой Сторма. Дом расположен в Большом Шелфорде, неподалёку от Кембриджа.) Первое, что мы видим на снимке – Дэвида, сидящего на стуле у открытой двери, а во дворе – остальных флойдов, в разных позах и в разной степени удаления от зрителя. Рядом со стулом к стене прислонён LP с саундтреком к американскому мюзиклу Винсента Миннелли «Gigi». (В канадских и повторных штатовских изданиях альбома этот конверт не содержал никаких опознавательных знаков, он просто белый. Скорее всего, во избежание проблем с авторскими правами. По этой же причине в австралийском издании конверт и вовсе отсутствует.) На стене висит картина, представляющая альтернативное фото обложки, где на стуле сидит уже Роджер, рядом с которым на том же месте находится очередное фото – теперь с расположившимся на переднем плане Ником… Четвёртая картинка – с «главенствующим» Ричардом – прекращает рекурсивное движение: вместо очередной фотокартины на стене появляется обложка «A Saucerful of Secrets».

На развороте разместили чёрно-белые снимки: Гилмор на фоне мистически выглядящего пня, Уотерс со своей женой Джуди Трим, Райт около пиано и шестнадцать крупноплановых портретов Мэйсона.

Тыльную сторону обложки украсило вдохновлённое Ником эпичное фото, сделанное на взлётной полосе лондонского аэропорта «Biggin Hill»: дорожный трейлер Pink Floyd и композиция из инструментов и оборудования, выполненная в виде фантастического самолёта. Среди этого великолепия расположились небезызвестные техники группы Алан Стайлз и Питер Уоттс. (В поздние переиздания альбома также войдёт снимок с четырьмя флойдами, стоящими среди аппаратуры, расставленной в случайном порядке.)

Первый LP содержит наиболее выдающиеся композиции предыдущих лет, записанные на двух концертах в 69 году, ещё до начала работы над «More» – 27 апреля в зале «Mother's Club» Бирмингема (Англия) и 2 мая в манчестерском «Chamber of Commerce». (Говорят, в альбом могла попасть и исполнявшаяся тогда же «Interstellar Overdrive». Однако легендарный радиоведущий Джон Пил утверждал, что к нему домой прокрался вор, целью которого стала лишь единственная ценность – хранившаяся у Джона запись «Interstellar…». Да уж, хронопираты знают толк в раритетах!).

Дело ли в естественной тяге уроженцев Туманного Альбиона к субтропической экзотике, но стилизованные «под Азию» пассажи в ранний период были очень свойственны Pink Floyd. Концертная часть «Ummagumma» – тому подтверждение: атмосфера Юга и Востока от Израиля до Китая буквально переполняет пластинку. Если говорить про наиболее заметный инструмент в каждом из этих четырёх полотен, то им, пожалуй, являются ударные, превратившие материал в своего рода бенефис Николаса Беркли Мэйсона.

Недостатком LP можно считать отсутствие эффекта единого концерта: все четыре произведения отделены друг от друга паузами. Кроме того, финальные овации бодрою рукой звукоинженера для чего-то сдвигаются в один из каналов. А в «Set the Controls…» фаны и вовсе не обнаруживают своего присутствия (не иначе, уйдя в глубокую прострацию от такой музыки).

«ASTRONOMY DOMINE» (Бирмингем, 27 апреля). Благодаря новым элементам эта версия существенно отличается от студийной. (Как ни странно, концертные записи песни, сделанные группой спустя четверть века, причём уже и без Роджера (сингл «Take It Back» и альбом «P.U.L.S.E.»), куда больше напоминают оригинал.) Открывается звонким, как бы разгоняющимся клавишным стаккато. Темп чуть ускорен. Голоса Райта и Гилмора слегка отдалены и как бы рафинированы (Уотерс – на шепчущем бэк-вокале). Прекрасная артикуляция Дэйва не избавляет гитарную партию от ощущения некоторой формальности (особенно в сравнении со слегка небрежной, но более искренней подачей автора). Чего не скажешь про его полную подлинного чувства имитацию оригинального вокализа. В середине возникает клавишное соло, причём какое-то время Рик «медитирует» в полном одиночестве. Голоса через мегафон отсутствуют.

По окончании с трудом различима пара слов благодарности от Гилмора.

«CAREFUL WITH THAT AXE, EUGENE» (Манчестер, 2 мая). Отличная клавишная работа, почти пугающая детонация, обескураживающие вопли на вздохе, яркий консонанс вокализа и гитары – всё в этой версии выше самых щедрых похвал. Впрочем, здесь ещё нет тех «мистических» вокальных вкраплений, которые Роджер начнёт активно использовать уже в ближайшем будущем – звучит только центральная фраза, послужившая инструменталу названием.

«SET THE CONTROLS FOR THE HEART OF THE SUN» (Манчестер, 2 мая) автор традиционно открывает звуками гонга. В ритмических частях композиция сыграна медленнее, чем в оригинале. Вокал заметно отдалён. Клавишные пассажи и литавры звучат с подчёркнуто восточным окрасом. Радикально переосмысленная картина содержит яростное крещендо, позволяющее Нику показать класс скоростного барабанщика, а характерные трели «Farfisa» и плачущие подголоски гитары звучат поистине космически. Крики чаек отсутствуют.

«A SAUCERFUL OF SECRETS»

(Бирмингем, 27 апреля)

В «Ummagumma» четыре части сюиты были впервые представлены под отдельными названиями, придуманными группой специально для альбома:

«SOMETHING ELSE». Отличается от оригинала, в первую очередь, более весомым вкладом со стороны Уотерса и Гилмора: накаляя напряжение, звучит мощный синтез тарелок (работа Роджера) с резкими гитарными штрихами (Дэйв задействует боттлнек – используемую для слайдовой игры трубку из стекла или металла).

«SYNCOPATED PANDEMONIUM». Всё, как и прежде: шаманизм группы строится вокруг игры Мэйсона, который в очередной раз доказывает свою способность выдать сложную перкуссионную партию без помощи студийных трюков.

«STORM SIGNAL». И здесь – почти ничего принципиально нового: знакомые цвета и оттенки, крайне близкое к оригиналу настроение.

«CELESTIAL VOICES». Подчёркнуто готические пассажи органа на некоторое время отрывают нас от ориентальных настроений, напоминая, скорее, о католической церковной музыке. Постепенно на первый план выходит откровенно юношеский вокализ Гилмора, далёкий от его вполне солидного тембра в таких ранних композициях, как «Cirrus Minor» и «Crying Song».

На этот раз слова благодарности от одного из фронтменов группы слышны более отчётливо. При этом, как ни странно, трудно понять, кто именно их произносит.

В работе над студийным LP, с перерывами записанным в период с января по июнь 69-го в лондонской студии «Abbey Road», во главу угла были поставлены эксперимент и тотальная демократия. Идею предоставить каждому независимую ячейку в размере четверти пластинки предложил Райт. При этом никто не должен был оказывать друг другу ни авторскую, ни исполнительскую поддержку. (Мэйсон, спустя пятнадцать лет рассуждая о такой рецептуре, впервые изречёт культовую ныне фразу с отсылкой к «Метафизике» Аристотеля: «Сумма значит больше, чем её части в отдельности».) Любопытно, что Гилмор и Уотерс смогли вырваться вперёд даже при столь строгих установках: только их материал включает слова. Впрочем, Дэйв пытался привлечь Роджера к сочинению текста к «The Narrow Way», но тот, стимулируя творческое развитие коллеги, отказался, вместо этого сочинив другую интересную песню – «Embryo» (которая в альбом не вошла).

Уже здесь одним из ассистентов на подмоге ведущим звуковикам «Abbey Road» Брайану Хамфрису и Питеру Мью был ещё весьма юный, но уже вполне перспективный Алан Парсонс, делающий первые шаги на пути к своему «лунному» триумфу.

«SYSYPHUS»

Свою четырёхчастную композицию Райт посвятил древнегреческому мифу о царе Сизифе, ставшему хрестоматийным символом безрезультативной работы. В загробном мире боги приговорили Сизифа закатывать на вершину горы огромный валун, который снова и снова – уже на грани победы – скатывался к подножью.

«SYSYPHUS (PART 1)». Создавая атмосферу начала мрачной «церемонии», Райт использует литавры, довершая изложение грузными органными аккордами. С первых же мгновений музыка увлекает в мир глубокой древности: гигантские стены, дым факелов, беспощадные глаза…

«SYSYPHUS (PART 2)» исполняется на рояле. Спокойные светлые пассажи оставляют эпоху Сизифа в далёком прошлом, неожиданно сменяя её умиротворяющей атмосферой Западной Европы конца XIX века. Но постепенно настроение становится всё более нервным, даже агрессивным, довольно быстро скатываясь в пучину диссонанса. В хаотичной фазе Ричард применяет тот же приём, что и в концертных версиях