«Если», 1993 № 04 - Дорис Писерчиа

Компьютер произвел посадку с той же легкостью, что и взлет. Они сели в пропыленном и пустынном космопорту. Командор вызвал контрольную башню, но ответа не получил. Нахмурившись, он перепробовал все частоты, даже аварийную. Ответа не последовало.

— Какое хамство, — прорычал он. — Службу Переписи еще никто не осмеливался игнорировать. — Он отполировал рукавом козырек фуражки, затем надел ее — точно под тем углом, который требовался по уставу. Удостоверение лежало во внутреннем кармане, церемониальный пистолет занимал место у пояса. Он был готов.

…Но только не к тому, что произошло. Не к тому, что двое людей, возникших из накатившего облака пыли, откроют по нему стрельбу…

Однако даже сбитый с толку и захваченный врасплох командор оказался куда лучшим снайпером. Пули противников шлепались в грязь возле него и рикошетили от лесенки, почти не причиняя ему вреда.

Первым выстрелом Сергеев раздробил бронированное стекло их машины. Вторым выбил автомат из рук одного из нападавших. Третьим разнес дверцу и поранил осколками второго стрелка. Четвертым превратил двигатель в кучу металлолома.

Нападавшие бежали прочь. Он поторопил их, взорвав несколько пуль под самыми пятками. Тогда они перешли на резвую рысь и скрылись из виду.

— Официальный протест вам обеспечен, — пригрозил Сергеев, отряхиваясь. — Галактическая Перепись подобных выходок не спускает.

Он осмотрел гусеничную машину и пожалел, что столь основательно вывел ее из строя. До зданий на противоположном конце поля предстоял долгий путь по жаре. Пока он обдумывал свое следующее действие, в отдалении показалось новое облако пыли, и он из предосторожности укрылся за обломками грузовика, опасаясь очередного подвоха.

Четырехколесная машина приблизилась к нему с гораздо меньшей скоростью и остановилась вне пределов досягаемости его выстрелов.

— Я один! — крикнул ему водитель. — И я не вооружен. — Он помахал руками в воздухе в подтверждение своих слов.

— Поезжай медленно вперед, — отозвался командор, держа водителя на прицеле.

Человек действительно оказался один. Он вылез, дрожа от страха, с поднятыми вверх руками.

— Я шериф, — сказал он. — Хочу с вами переговорить.

— Уж лучше говорить, чем стрелять, — заметил командор, выходя из укрытия, но все же не выпуская пистолета.

— Я очень сожалею о том, что случилось. Ребята немного перенервничали. Увидели незнакомца, и все такое. Но я шериф, и хочу, как бы это сказать, официально вас поприветствовать.

— Я командор Сергеев из Галактической Переписи. Прибыл поработать на вашей планете.

— Никогда не слыхал, чтобы кто-нибудь этим занимался…

— Если мы приедем в ваш офис, который, я надеюсь, снабжен кондиционером, то я буду рад вам все объяснить, — ровно ответил командор, стараясь не выдавать своей неприязни. Тупость некоторых обитателей окраинных планет была просто невероятной.

— Что ж, эта идея мне по душе. Если вы сядете в машину, я отвезу вас незамедлительно.

Поездка оказалась короткой. Машина, очевидно, имела только одну скорость — полный вперед, и вскоре они резко затормозили перед рядом обветшавших строений. Шериф, миновав замусоренный холл, вошел в офис. Командор последовал за ним.

Едва он достиг двери, кто-то сильным движением обхватил его руки и прижал их к бокам.

Взревев от ярости, командор ударом ноги освободился от нападавшего. Тогда, уже не скрываясь, без всяких хитростей, на него набросились остальные люди шерифа — повалили на пол, обезоружили, а самого командора быстро и ловко связали.

— Что все это значит? — закричал он. — Вы хоть соображаете, что делаете…

— Еще как соображаем, — отрезал шериф, злобно сверкнув глазами. — Наш управляющий на заводе помер, а машины не могут вечно присматривать сами за собой. Так что мы нашли для тебя неплохую работенку.

6

— Вот и вся моя история, — завершил Сергеев и снова зашагал из угла в угол, волоча тяжелую цепь. — С тех пор я тут и торчу. Жертва этих кретинов — аборигенов. Пашу на них, словно раб. Здешний народ потрясающе эгоистичен, бессовестно лжив и фантастически ленив. Всю свою жизнь они только и делают, что пасут животных и воюют друг с другом. Форбрадженцы построили им эту полностью автоматизированную и саморемонтирующуюся упаковочную фабрику, но местные настолько ленивы, что даже не желают за ней присматривать. Для этого они и похитили меня.

— Разве вы не отказывались?

— Конечно же, отказывался! — возмутился Сергеев. — Тогда они переставали приносить мне еду. Теперь я с ними сотрудничаю, так это называется. Работа для идиота — сиди себе да наблюдай за стрелками. Ведь машины все делают сами, абсолютно все. Умоляю, освободите меня, мне не терпится навсегда покинуть эту дыру.

— Скоро, уже скоро, — ответил Генри, и компьютер, уловив ласковые интонации в его голосе, растянул губы робота в улыбку. — Здесь вы в полной безопасности, и как только я закончу расследование, вы выйдете на свободу…

— Сейчас! Немедленно! — загрохотал Сергеев.

— Вы должны понять, что я несу ответственность не только за вас, но и за местных жителей…

— К кораблю приближаются три экипажа, — объявил компьютер.

— Замуруй туннель, ведущий к прилавку, погрузи прилавок обратно на корабль и запри люк. Охладителем для воды и прочей утварью можно пожертвовать.

— Будет сделано.

Генри покинул зарытый корабль и в задумчивости зашагал к своему. Туннель, который еще недавно заканчивался под прилавком, был уже засыпан, и когда он проходил мимо, робот-сварщик уже приваривал на бывший вход металлическую пластину. Одноместный лифт доставил Генри на корабль. Войдя в помещение центрального поста, он уселся в кресло. В иллюминатор было видно, как на краю пыльной равнины садится солнце.

— Я голоден, — сказал Генри. — Сваргань-ка мне бифштекс из слагтерианской говядины, которой мы запаслись на Форбраджене. Должно быть, она здорово успела постареть, проделав путешествие в столько миллионов миль.

Обед был подан, когда солнце скользнуло за горизонт, продемонстрировав напоследок красочный набор пурпурных, красно-золотых и зеленых оттенков. Генри от души наелся, что еще более расположило его к глубокий размышлениям.

— Хотя наш друг Сергеев провел на планете больше года, его наблюдения скорее всего неверны. Здесь все гораздо сложнее, чем он полагает. В этом обществе происходят загадочные вещи. Подумай сам. Почему дети постоянно и столь успешно избегают взрослых? Не все дети, а только мальчики. Кстати, ни девочек, ни женщин я здесь не видел. Почему? И к чему все эти личные замки на дверях бойни?