Ангел-пророк - Вольдемар Грилелави

Нет, и вовсе не в прошлом. Время на световом табло указывало на факт события в будущем. Надо бы в своем сне разобраться с помощью специалиста, да не будить же жену, чтобы та со своей колокольни его расшифровала. Только грубостей наговорит. Мол, мог бы и до утра дождаться. Правильно, по идее. Не сейчас же среди ночи копаться и разбираться с бардаком, случившимся в собственных мозгах, да еще в сонном состоянии. Нужно просто успокоиться, восстановить кислотно-щелочной баланс в организме, и отправиться в свою родную койку под теплый бок любимой жены. А поутру, если этот кошмар еще сохранится в памяти или не сменится новым, расспросит и услышит грамотные профессиональные разъяснения.

На этот раз жена не просто проснулась, но и пришла на кухню, проверить и выяснить причину бессонницы мужа.

— Опять свой любимый горшок навещал? — ехидно усмехнулась она. — Мало в организме вечернего чая, так он еще ему добавки подливает. И когда только под старость ума наберется! Допивай и пошли спать, дед. А то он здесь свою каву распивает, ложками звенит, а я по его милости просыпаюсь и о всякой чертовщине мыслю. Вдруг у него сердце прихватило, и он сбежал успокаивать его в одиночку. У тебя же ума и совести не хватит свою супругу предупредить о недуге.

— Да нет, Лена, сердце стучит строго по графику, не шалит и не болит. Да и самочувствие вполне приемлемое. Зря прибежал сюда, — как можно приветливей и ласковей успокоил Антон жену. — Я уже сам собирался к тебе под бочок.

— А кофе, зачем хлещешь? Просто так от какого-нибудь беспокойства ты кофе пить не станешь. Что расстроило, колись?

— Лена, ну, ты же знаешь, что он на меня среди ночи действует, как успокаивающее и снотворное. Только ускоряет процесс сна.

— Я давно знаю, что у тебя всегда и все не как у людей. Другие от бессонницы снотворное принимают, а он тонизирующие напитки. Пошли, — скомандовала жена, словно возвращаться в постель ей одной совершенно не хотелось. — Хватит напиваться, а то опять горшок к долгу призовет.

— Сейчас еще пару глотков и идем. Не оставлять же на утро, остынет, — вяло соглашался Антон, все еще продолжая пребывать в волнениях и беспокойстве от увиденного сна. — Ну, спать, так спать.

— Кошмар приснился, что ли? — уже подозрительно и пристально смотрела Лена ему в глаза.

— Да, в принципе, ничего такого сверхъестественного. Ерунда какая-то, да и только. Приснилось, будто я молодой и красивый, а попал в родной современный Азимовск, — лениво, словно нехотя начал свой рассказ Антон. — И сразу же попал в центр какого-то теракта. Такое прекрасное зеркальное здание напротив парка. А они, сволочи, даже полюбоваться не дали до конца, — уже в сердцах воскликнул он, словно событие произошло наяву. — Такой взрыв, что эта громадина развалилась на куски. И эти осколки летят мне прямо в лицо. Хорошо проснуться успел, а то видела бы ты меня всего израненного сейчас. И очень уж отчетливо жертвы промелькнули. Со стонами, криками.

Неожиданно Лена, словно вспомнив о чем-то важном, двумя руками выхватила из рук Антона горячую кружку с кофе и жадно отхлебнула из нее пару глотков. И сразу, возвращая напиток мужу, усадила его на прежнее место.

— Оно! — не спросила, а безапелляционно заявила она. — Точно, Антоша, это ведь то же самое вновь пришло к тебе. Тебе он показал дату и время? И, главное, место указал. Правильно я поняла твой сон? Все четко и ясно, как и в прошлые разы? Значит, в этот раз тебе придется спасать свой Азимовск, — добавила она загадочно и шепотом, словно теперь она была уверена в предсказание пророка на все сто процентов. И ее не пугало данное открытие, а возбуждало и будоражило, поскольку Елена страстно желала этого нового послания, чтобы доказать всему миру в открывшийся такой чудодейственный дар. Ее муж не трепло и не фантазер, а новоявленный оракул.

И тут наконец-то хоть и с трудом и весьма замедленными темпами, но неотвратимо до сознания Антона стал доходить смысл высказанных предположений и это предсказание, показанное с кошмарными подробностями во сне. Сразу же на память залетел тот недавний сон с подрывом поезда и с катастрофой самолета. Как же он сам-то не сообразил, когда в первом сне видел свою очередную влюбленность далекой юности! И не важна уж такая мелочь, что в самом первом сне этот пророк не познакомил его с той девчонкой, дефилирующей напротив окна, и пусть она осталась неизвестной, а последующих двух он успел их представить. Так не факт, что их, в самом деле, звали Ириной и Машей. Но и соглашаясь с такой мелочью, как вероятность, что у Антона откуда-то набралось смелости на такие вольности, как показали ему во сне, то он вполне допускает их согласие и отсутствие сопротивления на его грубые порывы любви. Как бы он их не идеализировал, но эти девчонки не из сказок явились в этот мир. Ведь они только кажутся загадочными и неприкасаемыми до того главного момента в их жизни, пока он или иной кавалер не принудит в себе побороть эту излишнюю робость и ложное представление об их природе. С ними запросто можно общаться, их можно до обалдения целовать и даже допускать некоторые продолжения любви и ласки. Только об этом он не догадывался в детстве.

— Эй, Антоша! — Лена толкнула мужа в грудь кулаком, резко сбрасывая его с небес и возвращая на кухню в родной квартире к законной супруге. — Ты что это улетел от меня куда-то! Уснул опять, что ли? Давай, приземляйся и размышляй над последствиями своих сновидений. Нам некогда спать теперь. Сам же видел с подробностями и с комментариями, чем закончился сон.

— Да нет, дорогая, я не сплю, а как раз над этим и думаю. Просто ведь почему-то как-то сразу до меня не дошло. Вот разволновало, душу растерзало, а почему-то с прошлыми снами даже близко не сравнил. А похожи, как две капли воды. Я в том смысли, что не по содержанию, а по замыслу. А сейчас после твоих толчков мне стало все предельно понятно. Он же меня не просто предупреждает, а подталкивает к действиям, — слегка смутился от признаний, заметив в глазах жены нездоровый блеск, но сумел без тяжких последствий выкрутиться Антон.

Вот уж действительно похоже на какое-то душевное истязание. Даже странно как-то и поразительно. Ну, и зачем это этот пророк перед предупреждением о какой-либо катастрофе так явственно и натурально жизненно нарисует эти волнительные воспоминания и встречи с его любимыми и прекрасными. И показывает именно только тех, кои в сознание запечатлелись, как объекты душевной страсти и сердечных страданий, но коих он так и не сумел ни узнать, ни познать, ни по-настоящему любить. Простое любование с затаенными мечтами и воображениями.

— А зазноба какая-нибудь снилась, за которой ты гонялся по лесам? — все же спросила Лена с некой подозрительностью.