Внучь олегарха - Квинтус Номен

уже за труд физический. Это грязными, сколько чистыми будет, сам посчитай, у меня с арифметикой со школы плохо.

— Не шутишь?

— Не шучу, но учти: проект секретный, ты сейчас со мной в первый отдел пойдешь и отдельную подписку дашь. А потом я тебя с проектом ознакомлю. У тебя же вторая форма вроде уже есть?

— Ты это… подожди пару минут за дверью, я переоденусь…

Как устроен шредер, я знала прекрасно: эту шайтан-машину неоднократно мне приходилось вскрывать и вычищать от заевшей бумаги (а чаще — от закушенных скрепок и налипшего на ножи скотча), так что Славе я кинематическую схему нарисовала за десять минут. А вот с автоматикой… я только примерно представляла, как в девайсе реализована защита от перегрузки. И совсем не представляла, как ее реализовать на нынешней элементной базе. Но я-то этого не учила, а парень как раз к подобной работе и готовился четыре уже с половиной года, так что, надеюсь, он эту проблему решит — ведь в стокере он как-то придумал, что делать если щепка «не в то горло полезла»…

Понятно, что скоро только сказка сказывается, так что лишь в середине апреля я зашла к Лене, поставила ей на стол красивый прибор в красивом алюминиевом корпусе и сказала «Пользуйся, а заодно попроси своих девиц заявку на авторское оформить, вот тут техническое описание, а заодно и документация, нужная для промышленного выпуска этого могучего агрегата». Но это было уже гораздо позже, а я после выдачи задания Славе побрела по факультетам и кафедрам, разговаривать с преподавателями и руководством. И им как раз в лицо и врала, рассказывая, что «нашему Училишу правительство поручило» и прочую… чистую правду, просто не всю. И почти везде нашла «полное понимание», а особенно обрадовались на родном РТ — декан факультета особенно сильно обрадовался, что студенты в кои-то веки хоть какую-то реальную практику получат. Но больше всего обрадовались «точные механики и оптики»: по программе им досталась львиная доля всей работы и, соответственно, приличная часть финансирования.

Раздача «будущих пряников» у меня заняла все каникулы — зато я «раздала» вообще все работы по проекту и к учебе приступила со спокойной совестью. Не совсем со спокойной: я все же решила через бабушку-сестру и с другой стороны слегка прогресс подтолкнуть. Ну и подтолкнула, но именно что слегка: Оля меня долго пытала, но выпытала лишь то, что начинать работу ей можно будет лишь в середине лета, а пока нужно будет хорошо подготовиться. Ну и список в рамках подготовки нужного мы с ней вместе составили, причем уже она большую часть этого списка и придумала. Хоть она и первокурсница, но учится-то она там, где дают нужные знания! Для подталкивания нужные…

Но с сестрой это было так, небольшое (и взаимное) развлечение, все же основное время я тратила именно на учебу, а по проекту ПТУР занимала скорее роль «стороннего наблюдателя». То есть не совсем уж стороннего: раз в неделю (и именно по воскресеньям, так как в остальные дни все были заняты) я принимала участие в различных заседаниях руководителей рабочих групп, дважды в неделю отвозила на «размножение» кучу творимых студентами чертежей, периодически моталась по нескольким заводам Средмаша, которые выполняли отдельные заказы — в общем, жила полноценной жизнью «руководителя серьезной компании». А где-то в марте мне пришлось и в основную работу существенно так вмешаться: в ректорат поступила жалоба от кафедры инженерной графики на то, что «студенты-участники НТО не дают возможности другим студентам выполнять домашние задания, полностью оккупировав чертежные залы». Ну да, чертить по проекту приходилось очень много, а ведь все чертежи проходили под грифом «секретно» и дома или в общаге их изготавливать не полагалось…

В общем, в ректорате — после недолгой перебранки — пошли мне навстречу. То есть потребовали, чтобы я в рамках своих полномочий вытребовала у министерства с полсотни кульманов, которые они чуть позже в общаге разместили. Частью в специально выделенной под это комнате, частью просто студентам раздали. Временно: все же в марте строительство новых корпусов общежитий на шоссе Энтузиастов началось.

Но на меня все равно «чертежники» ополчились: мне их предмет очень сильно не нравился, а чертить приходилось на удивление много, я и не предполагала раньше, что сейчас всех инженеров так сурово рисованием тиранят. Именно тиранят: за малейшую помарку в чертеже препы, садистски хохоча, требовали чертеж полностью переделать… ну, это мне так показалось. Насчет садистского смеха, но переделывать мне пришлось немало. Был, конечно, вариант работенку перевалить на профессионалов за небольшую относительно денежку, но во-первых это было неспортивно, а во-вторых, это сильно бы уронило мою репутацию. Некоторые студенты именно так и поступали, но к ним уважения среди студентов точно не наблюдалось, а мне репутация была очень важна. И среди студентов, и среди преподавателей — а уж им-то точно кто-нибудь, да накапал бы, в любом коллективе такие доносчики обязательно появляются. По крайней мере Лена мне насколько раз говорила, что очередная сво… персона накатала очередную кляузу о том, что «студентка Федорова на учебу в личном автомобиле катается»…

Причем Лена-то мне об этом рассказывала безо всякой задней мысли, она просто интересовалась моим мнением, стоит ли такого кляузника в МВТУ оставить учиться или выпереть его в очередную сессию — способы это проделать у нее были. Но я всегда ей отвечала, что брань на вороту не виснет, а жизнь таких сама накажет строго. Правда, я ей все же не говорила, как именно она накажет и когда. Я, как говорится, не злопамятная, а просто злая, да и память у меня хорошая…

Ну так вот, когда я Лене притаранила новенький шредер (под названием «бумагоизмельчитель») она мне рассказала, что было в конверте, предназначенным для нее. Лично у меня финансовых проблем не было, я по-прежнему получала «ставку завлаба» в две тысячи шестьсот рублей, деньги мне Лена ежемесячно выдавала. Она же и все выплаты по проектам НТО проводила, не лично, конечно, ей в отдел специального бухгалтера для этого добавили. И она мне сказала, что ей поручено было с определенной периодичностью докладывать в министерство, на что я денежки трачу — а как раз пятнадцатого апреля ей нужно было отослать отчет о «необоснованных тратах». И если бы я не принесла результат моего заказа на шредер, то в министерство ушла бы бумажка о том, что я какому-то парню просто так приличную сумму выдала… Да, в этот раз я буквально по краешку проскочила —