(Не)пара - Эллин Ти

и в домашних штанах, на голове черт-те что, а в руках банка пива. Идиот. Вот чувствовала, что его спасать надо. Зачем только я вызвалась?

— К тебе пришла, — фыркаю и нагло прохожу внутрь квартиры. Раз сестры нет, то можно выдохнуть. Снимаю пуховик, шарфы, шапку, стаскиваю теплую кофту и даже шерстяные носки, запихивая их в сапоги, пока Артем ржет с меня, оперевшись плечом о стену.

— Как в этом можно ходить? — смеётся и уходит на кухню. Остаюсь в прихожей ещё пару минут, поправляю волосы перед зеркалом и иду за Савельевым. На столе алкоголь, пицца, коробка от пиццы, чипсы и кексы.

— Решил спиться и умереть молодым? — киваю на стол, где количество алкоголя заставляет не то чтобы удивиться, а по-настоящему охренеть.

— Ага. Давай со мной? — он наливает в стакан что-то похожее на вино и протягивает мне абсолютно невозмутимо. Напиваться я не собираюсь, но для храбрости прямо надо. Да и чтобы с ним на одной волне быть, а то конструктивного диалога нам точно не светит. Выпиваю всё содержимое стакана залпом, отмечая для себя, что вино реально вкусное. Тепло проходит по горлу, опускаясь в желудок, а я обращаю внимание, с каким шоком на меня смотрит Артём.

— Всё-таки умеешь глоткой пользоваться, — подмигивает и снова встаёт, проходя мимо меня.

Бесит. Куда он уходит постоянно?

Оказываюсь в его комнате, где картина примерно такая же, как и на кухне, только разве что из алкоголя только пару банок пива. Такие же пиццы и чипсы на столике, Господи… Савельев садится на диван, а я на кресло-мешок, тут же пожалев об этом. Провалилась в эту махину, чувствую себя совсем гномом.

— Говори, что тебе надо. Если Колос прислал, сразу на выход. Жалеть меня не надо, просить идти и умолять тренера вернуть меня тоже нет.

Вижу, что он злится и тема на самом деле его задевает. Он закрывается по понятным причинам, бесится тоже, и, судя по всему, Колосов по мозгам ему уже поездил.

— Не собираюсь я тебя жалеть, — фыркаю, поерзав в этом подобии кресла, чтобы сесть хоть немного удобнее. — Чего тебя жалеть? Лось двухметровый. Сам во всем виноват, жалеть тут нечего.

— Тогда тем более не понял, чего ты прискакала сюда, Смурфетта.

— По шуткам твоим идиотским соскучилась, — закатываю глаза. Смурфетта, блин. Он тогда тот страшный злодей Гаргамель. Такой же длинный и противный. — Ты помогал мне с рукой. Я хочу помочь тебе.

— У меня из конечностей только член ласки просит, Гаврюш.

— Как хорошо, что я имела в виду мозг, правда? — Господи, желание встать и треснуть ему по голове всеми этими бутылками просто нереальное. Везёт ему, что встать резко отсюда у меня вряд ли получится. Неудобно, во-первых, а во-вторых вино, выпитое залпом, подействовало на расслабление очень хорошо. Слава богу, что не выпила больше, и единственное, что мне светит — это чувствовать себя очень лёгкой. Пьяная я не очень веселая… — Слушай. Даже несмотря на то, что ты тот ещё козел, ты всё-таки правда мне помогал с рукой всегда. Поэтому я хочу помочь тебе. Короче, я хочу пойти в зал, потому что дохну даже от пяти минут пробежки, но сама ничего не умею. Ты станешь моим тренером, будешь тренироваться со мной, бросишь бухать, вернёшь режим и форму и тебя примут обратно в команду, ещё просить будут, чтобы ты вернулся.

Выпаливаю на одном дыхании, боясь даже пошевелиться. Наверняка сейчас за шкирку меня и в окно, как нашкодившего котёнка.

А то пришла тут, чушь какую-то несу. Мда уж. Я уже сама от себя в шоке.

— И зачем тебе это? — задаёт логичный вопрос, прищурившись.

— Я сама не знаю, — пожимаю плечами и неуклюже встаю на ноги, три раза чуть ли не рухнув обратно. — Просто в детстве, когда я очень хотела рисовать, все говорили что я не умею, и когда в художественной школе учитель сказал, что таланта у меня нет, я бросила и больше не ходила. И не рисовала очень долго, хотя очень хотела. Это травма была. И, если бы я не бросила, я бы наверняка большего добилась, чем просто рисовать на заказ эскизы татуировок и принты на одежду. Короче, я просто знаю, каково это, и ты мне помогал, и поэтому скажи уже что-нибудь, пока я не решила, что совсем умом тронулась!

— Да ты, похоже, и правда тронулась, — усмехается и протягивает руку, хватая меня за запястье. — Не болит?

Меня в секунду окатывает мурашками, когда он проводит пальцем по кисти. Боже… Я умру сейчас, да? Да.

— Уже нет. Тебе спасибо. Так что? Станешь моим тренером?

— Странно, что не Антон. Вы, вроде, неплохо ладили, — он почти рычит, произнося его имя, и я хмурюсь. Он дурак? Когда мы ладили? Когда он мне руку чуть не доломал?

— Бесит меня ваш Антон, — чего он вообще от меня хочет?

Алкоголь во мне не даёт нормальной жизни, и идиотские мысли лезут наружу. Прикосновения пальцев к моей руке разжигают странный огонь, и я закрываю глаза, тут же теряя равновесие.

Поднимаю веки, почувствовав опору, и понимаю, что сижу на коленях Артема. Причём в довольно интересной позе. Не растерялся, козел, пока я пыталась не рухнуть. Его руки сразу же оказываются на моих бедрах, но не убираю, ладони теплые, пусть греет меня.

— Мне казалось, вы достаточно тесно общались, — вздёргивает бровь и поглаживает бедра большими пальцами. Чувствую мурашки, жалею, что не выпила лишний бокал вина, чтобы стать совсем пофигисткой. Хотя… Не жалею.

— Общались, — киваю. — Я вообще его самым нормальным из вас считала, пока он мне под юбку не полез.

— Чего? — Савельев напрягается и поднимает корпус, но я кладу ему ладошку на грудь и опускаю обратно.

— Тш-ш, все нормально. Колосов с Неженкой там были, так что повезло мне.

— И когда это было?

— Да в клубе в субботу. Егор оттащил его от меня, даже извиниться заставил, — пожимаю плечами и укладываюсь на грудь Тёмы, подперев подбородок кулаками. Смотрю на него снизу, а он хитрый такой, щурится, улыбается отчего-то.

— Я вас видел, думал, ты не против была…

— Я совсем идиотка, по-твоему? — начинаю злиться, но Тёма прижимает меня крепче, и злость медленно уходит. — Как ты вообще такое подумать мог?

— Не знаю, — пожимает плечами, тихо шепча. От его шёпота мурашки толпами несутся по ногам и сердцу, и я ерзаю на его бедрах, понимая, что мы зашли слишком далеко.

Он смотрит пристально, даже немного страшно, и я чувствую, как стены ломаются. С треском, с грохотом.