Внутренности жизни - Андрей Юровник

приемной я видел стеллажи с урнами, если это его работа, то он просто Мишель Ангелов.

— За плитой в каждой ячейке и хранятся его гербарии.

— Там находятся его мастерская?

— Да, только он и 3 этажа ячеек. Знаете что, у меня возникла идея получше. Туда мы заглянем, если Вам захочется чуть позже, так как настало время обеда. Я приглашаю Вас покушать со всем нашим коллективом у нашей хозяюшки. Как говорят: война войной, а обед по расписанию». Тетя Маша — наш шеф-повар любит нас удивлять всякими штучками.

— Вот это уже предел совершенства в Вашем раю.

— Ну рай или ад — это всего лишь отношение к одному и тому же месту — как считают некоторые повара — улыбнулся Николай и повел меня по светлому коридору.

Я не стану описывать то, что со мной происходило за дверью кабинета психологической разгрузки, так как подобные воспоминания могут утопить меня в море слюней и слез по ушедшему блаженству. Могу сказать одно- уходить мне явно не хотелось, но злоупотреблять гостеприимством показалось мне на тот момент высшим грехом к этому святому месту. Меня провожали всем коллективом с цветами и венками. Когда я садился в модный катафалк довольный и накушанный, все попрощались со мной, тетя Маша даже смахнула слезу и поцеловала в лобик на прощанье. В тачке играл «Спектр газа» и я стартанул по трассе, оставляя этот замечательный мир за пленкой тонированного стекла.

— Ну, как впечатление от газовой горелки загробного мира? — поинтересовался старый знакомый Виктор Прохоров, который крутил баранку этого драндулета. Он был такой же байкер, как и раньше, только вместо косухи на нем был одет стильный синий комбинезон со свечой на плече. Рукава куртки Виктор закатал, обнажая оскаленную татуху.

— Прикольно, Вы, типа санитары леса? — тыкая в пасть зверя подаренной розочкой, уточнил я.

— Ну, вроде того. Сейчас леса в основном из крестов. И чем дальше в лес, тем, как говорится, толще партизаны. Да ты сам прикинь: по статистике средняя продолжительность жизни обычного гражданина 55 лет, а нашего земляка и того меньше. Если вдруг город со средней численностью в пятьсот тысяч, то через 55 лет умрет и родившийся сегодня ребенок и все до него живущие. И того миллион трупов. Каждому нужен надел земли в шесть квадратных метров пригородной территории. Отличная намечается панорама цветущего города-ада.

— А ты позитивен, как всегда. Видать нашел себе место по вкусу. Как переводится лозунг на татухе?

— «Рожденный быть свободным».

— Ну и как, получается?

— Команда хорошая подобралась. Как раз по таким понятиям и живет.

— Интересно. Когда я с ними общался, то понял, что по жизни вы идете бодро.

— Работа для нас — это всего лишь один из тысячи вариантов для развития и самоусовершенствования.

— И к чему все это идет?

— Конечно к свободе.

— Мне кажется, что это очередной лозунг. Вся жизнь — это зависимость от потребностей и желаний. Я думаю, что ты знаешь, что такое реинкарнация?

— Конечно. Переход души от одной физической оболочки в другое тело — улыбаясь, затянул Виктор.

— Этот принцип лежит в основе всех известных мне религий. Даже в херстианстве он вначале существовал, только потом слуги Господа его решили отменить, оставив только проклятие первородным грехом. Он как раз и основан на принципе перехода грешной души по колесу жизней. Здесь все грешники, раз родились в этом мире. Поэтому твой лозунг рождает во мне сомнения.

— Ты не совсем просветлен в этой теме и это не удивительно. Если бы занятия по освобождению было легализовано, то вряд ли кто-нибудь здесь задержался.

— То есть ты хочешь сказать, что выход есть?

— Он всегда есть, только куда? Ты, например, что думаешь о смерти и возможном продолжении? — пуская струю дыма, поинтересовался водила.

— В общих чертах я придерживаюсь общей теории: «в момент смерти душа отрывается от тела, летит по темной трубе к концу светом. Там она проваливается в полный свет чистилища, где решается вопрос всей жизни. Если я был хороший, то направляют душу в темное, уютное местечко, где изобилие всякого говна, в райский кущи. А если плохо себя вел, то размазывают по бумажке и бросают высыхать в стерильном аду Пемолюксифера до конца времен.

— Ну, используя твое описание могу тебе сказать, что когда вылетаешь в чистилище, у нас оно называется «униэз», можно пролететь мимо и стать свободным от дальнейших движений и перерождений.

— Да ладно, как мимо униэза проскочишь?

— Оказалось, что этой мегаловушке от нас нужно только одно — это полный отчет всей жизни со всеми переживаниями. Эту тему знала прошлая наша цивилизация, населявшая исчезнувший аппендикс. Некоторые умники, все таки умудрились выжить и до сих пор умудряются ими пользоваться.

— Ты хочешь сказать, что они и сейчас живы?

— То какой у них гнусный образ жизни, можно сказать, что они умудрились оттянуть конец своей смерти, сохраняя себе накопленный опыт, не спустив это дело в униэз.

— Он нашли способ стать бессмертными?

— Вечная жизни — это тупик, в который они попали. Новые маги, используя знания прошлого, нашли способ оставить себе накопленный опыт и не впадать в тотальную потерю памяти, чтобы потом начинать все с начала.

— Ну, и что для этого нужно?

Нам предоставляется шанс стать свободными. выполнив две вещи: набрать достаточное количество энергии для маневра перед засасывающей глоткой униэза и бросить туда свой фантом с полным пересмотром всей своей жизни.

— Че за дикие сказки дядюшки Примуса?

— Ты когда-нибудь слышал беспричинное самовозгорание живых существ?

— Ну, такие феномены не новость для меня. Тело всего лишь трансформатор энергии, ее можно накапливать и направлять куда хочется. Все нереальные чудеса основаны на достаточном количестве энергии для выполнения этого процесса.

— По твоему, мне достаточно набраться сил, чтобы «выполнить всякие там левитации, телепатии и другие басни?

— Такие возможности в нас заложены, только вся наша нация стала больной и чахлой. Поэтому все рассказы о прошлом мы расцениваем как миф и народный фольклор, а не как практические советы.

— А мне кажется, что это все