Попадос. Месть героя. Том четвертый - Антон Владимирович Топчий

— Вас понял, я буду на нём.

* * *

В палатке хажьдара (1) царило молчание. Никто не хотел говорить первым. Жуткое поражение, которое они потерпели этим утром, грозило неприятно отразиться на карьере, а то и жизни, всех собравшихся. Хотя опасались они даже не этого, а фактического выбора, который стоял перед ними. Заключался он в том, что, либо они щадят солдат и отступают обратно в цинцерию, либо готовятся ко второму штурму и всё же захватывают город. И здесь стоит отметить, что в первом варианте, чуть ли не всем, исключая лишь Вайруса, мог грозить тюремный срок и решение титула. Ведь не просто так ходили легенды о дурном нраве Паира, ну а то, что никто из передовой армии не был у него в любимчиках, не было секретом и лишь усугубляло ситуацию.

Хотя тяжелей всех в данном случае было самому хажьдару, его могли даже приговорить к повешиванию, и это уже не говоря о решении титула и имущества, которое как назло у него было только в Хенгарске. Что поделать, так получалось, что на Райкота было проще всего спустить всех собак, он ведь командовал всем парадом, а значит и виноват он.

— Мантус дери! На кой я так поторопился⁉ Нужно было дать Вайрусу время прийти в себя и проделать хотя бы ещё одну брешь в стене! — Мысленно ругал себя Райкот, в глубине души чувствуя, что проблема далеко не только в этом.

— Думаю, то, что мы недооценили противника, на лицо. — Не торопясь, стараясь говорить, выбирая слова, начал Вайрус, который решил проявить инициативу исключительно из-за опасения просидеть в таком дружном молчании до самого вечера. — Конечно, нам магам, в данном отношении куда проще, чем всем остальным. Но мы всё равно понимаем невесёлое положение, в котором находится наша армия.

— Больно много ты понимаешь! — Подумал Велиан, который во время этого штурма почти что решился своего гарадаса (2). А ведь он лично выдвинул своих ребят для атаки в первых рядах и теперь его помимо всего прочего ещё и совесть глодала. Всё же свои подчинённые всегда ближе, чем чужие.

Маг тем временем продолжал, — поэтому я предлагаю взять себя в руки и подумать, что мы можем предпринять дальше. — Обведя всех сидящих взглядом, он добавил, — я предлагаю сделать две бреши в стенах и атаковать всеми оставшимися силами. Это единственная возможность победить. В противном случае, нам лучше отступать.

— Венмондар (3) Вайрус Мицон, сколько это займёт времени? — Без особой надежды в голосе спросил Райкот, внимательно глядя на мага, который в ответ, уверенно произнёс:

— Если начнём подготовку сейчас, то к утру я ещё и отдохнуть успею.

— Понятно, — протяжно, со вздохом прошептал хажьдар. Упомянутый магом срок его полностью устраивал. Куда больше его напрягало настроение в лагере, которое к следующему утру могло лишь ухудшиться, и это уже не говоря о подкреплениях, которые в любой момент могли подойти к сатрадарцам. Вспомнив про Крайндар, Райкот тут же спросил, — венмондар Валенсий Карт, стало ли хоть что-нибудь известно по какой причине в Сатрадар до сих пор не подошли подкрепления?

— Прошу прощения венмондар Райкот Курдарц, — начал ганашдар (4), — мы так и не смогли выяснить точно, но допрошенные крестьяне утверждали, что слышали слух о том, что в районе Булурдара завелась огромная банда разбойников. Если это правда, то вполне справедливо можно предположить, что значительная часть находившихся в Крайндаре войск отправилась на подавление бандитов.

— Понятно. — Немного помолчав, Райкот продолжил, — за неимением лучших вариантов пока будем придерживаться этой версии. — Про себя же он подумал, — блядь, такой идеальный момент захватить Сатрадар, а следом и Крайндар. А у меня как назло войск не хватает даже для захвата этого торгового городишки!

В палатке вновь воцарилось молчание, но теперь оно уже не продлилось долго. — Венмондар Велиан Тан, сколько у тебя осталось монардаров? — Спросил Райкот, уже прикидывая план следующего штурма.

— Тридцать один человек, — безрадостно констатировал Велиан, очередной раз подумав, — вот ведь, меня теперь и ганашдаром не назовёшь… от силы ашнадаром (5), да и то, если хотя бы им разрешат остаться. Потерять в одном сражении больше половины гарадаса. Просто уму непостижимо!

В свою очередь Райкот подумал, — не очень хорошо, но ещё не всё потеряно, всё же в моём гарадасе осталось почти сто тридцать монардаров, а значит, у нас ещё есть все шансы на победу. — После этого он, повернувшись к Валенсию, спросил, — венмондар Валенсий Карт, сколько осталось воинов в вашем распоряжении?

— Три монардара и двести двадцать восемь воинов. Из-за нехватки монардаров я объединил два морадаса в один, — коротко отчитался ганашдар, по голосу которого было чётко слышно, что настроение у него откровенно паршивое.

— Ну да, больше половины гарадаса потерял, не удивительно, что он в таком подавленном состоянии, — мысленно констатировал Райкот, а затем, переведя взгляд на Лайна, подумал, — хорошо, что его ребят не стал задействовать. Так у нас точно должно хватить сил для второго штурма. — Закончив с размышлениями, он произнёс, — дела действительно не очень хорошие, но у нас хватает сил, чтобы захватить Сатрадар!

В ответ было лишь молчание. С одной стороны всем командующим было неприятно от мысли, что им вновь придётся терять своих подчинённых, ведь как не крути, но они привыкали к ним, особенно к монардарам. Но с другой стороны, они понимали, что обратного пути у них попросту нет.

* * *

Большую часть оставшегося дня Григорий провёл возле восточных ворот. Хоть подъём живых мертвецов и не требовал особой подготовки, но она всё равно была нужна, как в прочем и мана, которая тоже была не бесконечной, а требовалось её, будь здоров. В общем, когда прогремел первый удар, проделавшей огромную дыру чуть южнее от ворот, Гриша был сравнительно недалеко. Он как раз подымал очередного зомби, некого монардара Клайса, но сила удара была столь громкой и неожиданной, что он невольно отвлёкся от чар, шарахнувшись назад.

— Ёпта! Что за хрень! — Выругался Григорий, уставившись на огромное облако пыли, подымавшееся от южной стены. Стоявший рядом Барус был немного сдержанней, хоть всё что он думает, и так было написано на его лице, но вслух он не выругался, лишь недовольно констатировал:

— Крушитель гор.