Князь Пушкин - Сергей Александрович Богдашов

головного убора и дадут ему название спустя десятилетия, мёрзнущие в Крыму англичане. Пришлось объяснить Гришке, как выглядит подшлемник, закрывающий не только голову с ушами, но и лицо.

О слуге я позаботился, а о себе и не подумал. А ведь дед предупреждал меня, что я горя хапну с этой гостиницей.

Поясню. Печи в номерах ещё никто не топит, а я в расчёте на то, что предложенные мне апартаменты хотя бы наполовину оправдывают стоимость проживания в них, даже не подумал вечером прогреть помещение. Да что там номер, сквозь щели в окнах которого ветер свистел –белье на постели и то оказалось волглое. Так что под утро я основательно промёрз и решил, что ноги моей больше не будет в этом Гостином дворе.

Как и обещал капитан, утром мы встретились с ним в Гостином дворе.

— Боюсь Вас огорчить, Ваша Светлость, но всё достойное дворян жильё уже арендовано, такими же, как Вы участниками бала у губернатора, — в извиняющемся жесте развёл руками Пётр Георгиевич.

— Жаль, — посокрушался я. — Но я в эту гостиницу после бала не вернусь ни за какие коврижки. Хоть дом покупай из-за этого мероприятия.

— Неплохая альтернатива, но осмелюсь заметить, что найти дом, отвечающий требованиям, порой долгая история, — вполне справедливо заметил капитан. — Проще и быстрей свой собственный построить.

— А если отпустить фразу «отвечающий требованиям», то есть какие-то варианты?

— Тогда проще обратиться в Приказ общественного призрения и ознакомиться со списком продаваемых ныне домовладений, — объяснил Пётр Георгиевич.

— И где мне этот Приказ искать? — тут же возник у меня вопрос.

— Естественно в городовом магистрате, а он за углом здания, в котором мы сейчас находимся, — ухмыльнулся капитан. — Так что Вам, Ваша Светлость, даже карету запрягать не понадобится, чтобы туда добраться.

Согласен. Если магистрат и правда за углом, то быстрее пешком дойти. К тому же, какой чиновник увидит мою карету, если только он целенаправленно не сидит у окна?

Распрощавшись со штабс-капитаном, я направился в городовой магистрат, где у дверей столкнулся нос к носу с плотным невысоким мужчиной лет сорока.

— Пушкин? Александр Сергеевич? Что Вы тут делаете? — развёл руками мужчина.

Не сразу, но я вспомнил, что передо мной двоюродный дядя Александра Горчакова, статский советник Алексей Никитич Пещуров. При выпуске из Лицея, одноклассник познакомил меня со своим родственником, и кто бы мог тогда подумать, что мы с Алексеем Никитичем случайно встретимся в Пскове.

— Собираюсь выяснить, смогу ли я приобрести в Приказе призрения какую-нибудь городскую недвижимость, Ваше Высокородие.

— Да полноте, князь, — махнул рукой мужчина. — Для Вас я просто Алексей Никитич. А кто Вам подсказал о том, что в Приказе можно приобрести недвижимость?

— А это не так?

— Всё так. Просто хотел узнать имя мудрого человека, подсказавшего Вам столь оригинальный способ покупки жилья.

— Думаю, что не открою секрета, если назову имя штабс-капитана Петра Георгиевича Зуйкова.

— Однако и знакомства у Вас, — замер на мгновение Алексей Никитич. Видимо уже всем, кому нужно, известно о будущем назначении Зуйкова начальником Псковской жандармской команды. Иначе с чего бы бывшему директору Заёмного Банка так реагировать на фамилию какого-то офицера из столицы. — Позвольте, Александр Сергеевич, как приятелю своего племянника, помочь Вам с приобретением?

Как бы ни хотелось попробовать самому решить вопрос, но кто я такой, чтобы отказывать статскому советнику?

В жизни не поверил бы, что домовладение можно приобрести и оформить в течение всего лишь нескольких часов. Да и какое владение — я его ещё не видел, а слюнки уже текут. Судя по описанию, мне достались: каменное строение с погребами, каменный дом, две людские избы и баня, конюшня, два амбара и сарай. Из мебели были указаны пара простых шкафов, два комода, семь стульев и большой стол. Из плодовых деревьев в саду имелись две груши, одна яблоня и три сливы.

А самая фишка в том, что моё домовладение находится в двух шагах от дома губернатора.

И за всё это богатство я заплатил всего-навсего девять с половиной тысяч! Ассигнациями!!

Твою дивизию. Да у меня карета с лошадьми дороже стоят, если их стоимость с серебра в ассигнации перевести.

Глава 12

— И что дальше? — задал я сам себе вопрос, выйдя из магистрата с картонной папкой в руках, в которую мне работники Приказа призрения услужливо сложили документы на приобретённую недвижимость.

— Как что? Осматривать имущество и заселяться, — чуть ли не по-родственному похлопал меня по плечу Пещуров, выйдя из дверей здания вслед за мной.

— Вот уж не было печали, да купила бабка порося, — пробурчал я в ответ. — Алексей Никитич, Вы поймите меня правильно, но я до сегодняшнего дня не то что ни разу не покупал, но даже в аренду жилплощадь никогда не брал. Остаётся только у Вас совета спрашивать.

— По опыту знаю, что Вам, Александр Сергеевич, в первую очередь понадобятся кровати и посуда. Всё это можно купить здесь же в торговых дворах. Давайте я Вам помогу с выбором товаров, а затем проедем в Ваше новое имение.

— Алексей Никитич, право слово неудобно, — вполне искренне ответил я на предложение Пещурова. — Вы и так для меня сегодня многое сделали.

— Бросьте, Александр Сергеевич, — махнул рукой мужчина. — Мне приятно Вам помочь. Словно сам свой первый дом купил. К тому же мы с Вами теперь почти соседи — Ваш дом на Успенской улице, а я временно со своей дворней у приятеля на Златоусовской остановился. Так что всё равно нам по пути. Кстати, пока Вы своей прислугой не обзавелись, могу временно нескольких своих человек отрядить Вам в помощь.

— Боюсь, что и от этого Вашего предложения я не откажусь, — согласился я. — Обещаю, как можно скорее решить вопрос с прислугой.

— Не торопитесь, Александр Сергеевич. Пару недель я всё равно буду в Пскове, а затем уеду в своё имение Лямоново, что в Опочецком уезде.

— Какое совпадение. Мы и в уезде почти соседями станем, — заметил я.

— А если поподробнее, — заинтересовался Алексей Никитич.

— Видите ли, я пока обосновался в бабушкином и материнском поместье в Михайловском, но мне предложили к покупке земли в Велейской волости. Так что от Вашего имения до моего будущего каких-то пятьдесят вёрст по