Мифы преступного мира - Игорь Михайлович Мацкевич

Воспитанием Мишки, как, впрочем, и воспитанием других детей, особенно никто не занимался. В лучшем случае все ограничивалось тычками и подзатыльниками. По большому счету с детства Мишку воспитывала улица. Он любил Молдаванку, до конца своих дней сохранил ей верность и верил до конца только друзьям своего детства. Среди своих сверстников Мишка с самого начала был вожаком. Он быстро привык к этой роли и другой уже не признавал.

Что касается других родственников Япончика, то известно, что Дебора прожила не очень долгую жизнь, была замужем и умерла после Великой Отечественной войны. Подробности ее жизни неизвестны. В то же время интересен тот факт, что в 1961 году по нашумевшему делу о валютчиках в качестве одного из организаторов проходил некий Шая Шакирман, сын Деборы и соответственно племянник Мишки Япончика. Дело было знаменитым прежде всего потому, что в ход судебного расследования вмешался сам Н.С. Хрущев, стоявший тогда во главе Советского Союза. По статье, действовавшей на тот период времени, за валютные махинации не применялась исключительная мера наказания — смертная казнь. Тем не менее Н.С. Хрущев не только настоял на том, чтобы закон был изменен в сторону усиления ответственности, но и заставил судей применить новый закон к лицам, совершившим преступление, когда действовал еще старый. Другими словами, основной принцип уголовного судопроизводства о том, что более строгий закон не имеет обратной силы, был практически растоптан. Возмущению правоведов не только нашей страны, но и всего мира не было предела. Впрочем, Н.С. Хрущев на это никак не реагировал.

Шая Шакирман по указанному делу был приговорен к расстрелу, и приговор был приведен в исполнение.

У старшего брата Мишки — Абрама Вольфовича было шестеро сыновей, из которых двое погибли на фронтах Великой Отечественной войны, а еще четверых несовершеннолетних детей и его жену уничтожили фашисты в одесском гетто осенью 1941 года. Другой брат Мишки — Григорий Вольфович был начальником одесской электростанции, но также погиб на фронте. Один из его сыновей, будучи лейтенантом артиллерии, геройски погиб в Сталинграде, его фамилия (Винницкий) высечена на мемориальной доске не вернувшихся с войны выпускников специальной артиллерийской школы ГПТУ № 43 на ул. Чичерина, дом 1. Третий брат — Юрий Вольфович тоже погиб на фронте в первые же дни войны. Четвертый брат — Исаак Вольфович во время Великой Отечественной войны был командиром кавалерийского эскадрона в 17-м кавалерийском корпусе генерала Н.Я. Кириченко. Он достойно воевал и в отличие от других братьев остался жив. После войны он женился, поселился в Одессе и жил весьма незаметно, ничем не отличаясь от большинства советских сограждан. Однако в 1978 году Юрий Винницкий, жена которого к тому времени умерла, вместе с двумя дочерьми и зятем решил уехать в Израиль. Это была так называемая вторая волна еврейской эмиграции из Советского Союза. Затем, спустя непродолжительное время, все семейство Винницких переехало из Израиля в США. Местом своего проживания они выбрали Нью-Йорк, где поселились на Шестой улице в знаменитом русскоговорящем районе, который называется Брайтон-Бич (Brigthon-Biech). Строго говоря, Юрий Винницкий повторил жизненный путь огромного числа советских евреев, и в этом смысле он был совершенно не оригинален. Таким образом, потомки Винницких до настоящего дня проживают в Соединенных Штатах Америки. Возможно, они даже не знают, что в их жилах течет кровь самого знаменитого бандита Одессы.

Наверное, это звучит забавно, но ничем не примечательная жизнь Юрия Винницкого, который, кроме того, что успешно воевал с фашистами (но практически все мужское население советских людей, включая даже, как известно, заключенных, воевало), а потом сбежал из СССР, но, в общем, прожил обыкновенную рядовую жизнь относительно законопослушного гражданина («относительно» потому, что эмиграция из страны в то время приравнивалась чуть ли не к измене Родине), вряд ли бы у кого вызвала бы хоть какой-нибудь интерес, если бы он не был родным братом Миши Япончика, умершего в расцвете сил и считавшегося самым могущественным преступником Одессы за всю ее историю. Жизнь Мишки была значительно короче, чем у его братьев, но в памяти людей остался он, а не они. Впрочем, оставленная им о себе «память» весьма своеобразна, да и сама фигура Мишки противоречива и не может быть объяснена однобоко. Кроме того, многие его деяния по прошествии лет стали преподноситься (якобы людской молвой, а на самом деле криминальным миром) как исключительно благие, а сам он приобрел чуть ли не ореол мученика.

Отец Мишки Япончика умер в 1921 году, лишь на два года пережив смерть своего самого незаконопослушного сына, а мать — в 1947 году в довольно преклонном возрасте. Жена, точнее говоря, одна из жен Япончика, Циля оставила родителям Мишки маленькую дочь Аду и уехала за границу. В Париже, по слухам, она проживала в шикарных апартаментах, занималась торговыми делами и даже открыла небольшую фабрику по пошиву женского белья. Дочь Япончика Ада, став совершеннолетней, уехала из Одессы и некоторое время проживала в Баку. Чем она занималась и какова ее дальнейшая судьба, мне, к сожалению, неизвестно.

Сам Мишка окончил несколько начальных классов при местной синагоге. Мать мечтала, что сын станет раввином. (Раввин — от арамийского рабин, буквально означает «великий», «значительный», «учитель», в иудаизме это ученое звание, которое присваивается в результате иудейского религиозного образования и дает право преподавать, толковать Тору и быть членом религиозного суда — бейт дин.)

Отец настаивал на продолжении семейного бизнеса — извозопромышленного дела. Из-за указанных противоречий в семье часто возникали

споры и скандалы. «Учеба и дело — две разные вещи», — частенько говаривал Меер-Вольф и заставил Мишку, когда тому только исполнилось 10 лет, бросить учебу и присоединиться к семейному бизнесу. Таким образом, Мишка очень рано начал работать. Причем его работа была достаточно физически тяжела. Отец нисколько не щадил сына, и тому приходилось вкалывать от зари до заката. Однако семейное дело показалось Мишке слишком скучным. Кроме того, он лишился улицы и своих друзей, ему некем было руководить. Он скучал по ним, а они по нему. Несколько раз уличные мальчишки приходили к нему и спрашивали, когда же Мишка к ним вернется. Все это кончилось тем, что в один прекрасный день Мишка взбунтовался против своего, по сути, рабского положения и отказался выходить на работу. Отец недолго думая выгнал его из дома. Впрочем, такое решение родителя было очевидным и его следовало ожидать, поэтому можно утверждать, что Мишка сам ушел из дома, пойдя на открытый конфликт с отцом. Одно время он работал электриком на заводе «Анатра» (Анатра Артур Антонович, 1875–1943, российский предприниматель итальянского