По стопам Господа - Грег Айлс

– Верно. Часы – вещь в этом деле существенная, да только не для вас. Итак, держите меня в курсе, я должен знать, что происходит в доме.

Скоу повесил трубку.

Гели упала в кресло. Как она ненавидела, когда с ней обходились как с дебилкой! Но такова уж природа всякой секретной работы. Или вообще ничего не говорите подчиненным, или травите им небылицы. Гели свято верила в то, что всякий должен знать не больше положенного и не пытаться узнать больше. За два года в проекте «Тринити» у нее ни разу не возникало желания узнать, а над чем, собственно, тут работают все эти придурковатые гении. Но теперь ситуация изменилась.

После того как проект был приостановлен, Питер Годин вдруг стал надолго пропадать – якобы у него срочные дела в калифорнийской штаб-квартире его компании. Гели мало-помалу перестала верить в эту сказку. Иногда Годин прихватывал с собой Рави Нара – и этому не было разумного объяснения. Рави Нара не имел ни малейшего отношения к фирме "Годин суперкомпьютинг". И вдобавок Годин явно терпеть не мог невролога!

А теперь Годин вообще словно в подполье нырнул. И уволок с собой карманные часы Филдинга?.. Что же особенного в этих часах, почему вокруг них какая-то нездоровая суета? Как только Филдинг прибыл, чтобы работать в проекте «Тринити», техники АНБ прилежно разобрали эти злосчастные, до безобразия исцарапанные старинные золотые часы и убедились, что в них не скрывается никакого устройства для записи информации. Филдингу было дозволено ими пользоваться. Несколько месяцев назад, в выбранный наугад день, демонтаж часов был повторен. Все чисто, без подвоха. Так чего же ради их тайно изъяли из камеры хранения?

Гели мысленно представила себе эти чертовы часы, благо видела их не раз. Массивный золотой футляр со следами долгой службы. И цепочка с брелком-кристаллом на конце – чтобы закреплять при желании в кармашке жилета. Кристалл совершенно прозрачный. Что в нем спрячешь? Она понятия не имела, что можно спрятать в прозрачном крохотном предмете. Хотя эта ученая шатия горазда на выдумки…

На прямой линии связи с АНБ замигал красный огонек. Гели переключила звонок на головной телефон.

– Бауэр.

– Джим Конклин.

Конклин был закрепленный за ней сотрудник «Криптосити» в форте Джордж-Мид.

– Как дела?

– Мы по-прежнему контролируем разговоры с телефонов-автоматов вокруг дома Эндрю Филдинга. Все аппараты в радиусе трех миль, двадцать четыре часа в сутки. Вы ведь не отменили запрос.

– И не собираюсь.

– Должен извиниться за промедление. Массовое прослушивание телефонных разговоров в рамках антитеррористической программы до такой степени напрягает наши компьютеры, что они справляются с распознаванием голосов с опозданием в несколько дней.

У Гели чаще забилось сердце.

– Всплыло что-то интересное?

– Да, четыре дня назад Эндрю Филдинг звонил из магазинчика при автозаправке. Думаю, вам будет любопытно послушать.

– Можете переслать звуковой файл?

– Конечно. По Вебуорлду. – Вебуорлд – внутренняя сеть АНБ высокой степени безопасности, к которой Гели, не будучи официально сотрудницей АНБ, была допущена в порядке редкого исключения. – Могу сопроводить спектрограммой распознавания.

– Ни к чему. Голос Филдинга мне известен, в подтверждении не нуждаюсь.

– Через пару минут получите.

Гели отключила связь, покосилась на часы и сказала:

– Фотография, Филдинг, Эндрю.

Снимок Филдинга появился на экране компьютера. Седовласый, красивый, скуластый мужчина. Румянец на щеках выдавал пристрастие к джину. Но главным на лице были глаза, сразу берущие в плен. Ярко-синие, проказливые – и в то же время ошеломляюще умные, проницательные. Всматриваясь в эти глаза, Гели понимала, каким могучим противником был Филдинг. Даже сейчас, мертвый, он продолжает оказывать на события огромное влияние.

Иконка только что присланного звукового файла появилась в правом верхнем углу экрана. Молодцы эти ребята в АНБ – ворон не считают! Она хотела было щелкнуть по иконке, но тут в наушниках запищал сигнал кризисной связи: вызывала команда в фургоне "Чистка ковров на дому".

– Что случилось?

– К нам катит полицейский патруль. Не иначе как кто-то стукнул про выстрел.

Гели устало закрыла глаза. Ну вот, настала пора размахивать удостоверением федеральной власти, чтобы наложить арест на дом Теннанта и не пустить в него муниципальную полицию. Придется АНБ засветить свое присутствие в Чапел-Хилле.

– Уже еду.

– Конец связи.

Гели нажала кнопку тревоги на столе. Сигнал означал срочный общий сбор, и его услышат все ее сотрудники, где бы они ни были – в здании «Тринити», или в наружном наблюдении, или дома в постели. Через две минуты все силы начнут подтягиваться к дому Дэвида Теннанта.

Глава 14

Я уже собирался выехать на автостраду, как вдруг сообразил, что делаю ошибку. Скоростное шоссе только кажется самым быстрым и надежным путем бегства. Зная Гели Бауэр, я не мог так рисковать. Поэтому на середине улицы Гикори я сделал поворот на 180 градусов, проехал обратно и повернул на улицу Вязов.

– Это что за маневр? – нахмурилась Рейчел.

– Вы когда-нибудь охотились на кроликов?

Она удивленно заморгала.

– Какие кролики? Я родилась и выросла в Нью-Йорке!

Мы обогнали женщину на горном велосипеде с малышом в креслице над задним колесом. Она приветливо помахала нам рукой… Полный сюр при наших обстоятельствах!

– Спасая жизнь, кролик мчится не по прямой, а зигзагами, – сказал я. – Но всегда в итоге делает круг, возвращаясь к исходному месту. Это весьма неплохая стратегия, когда хочешь спасти свою шкурку; по крайней мере против лисы срабатывает. Но охотники, разумеется, эту кроличью манеру знают. Именно поэтому нужны собаки. Они преследуют кролика, а охотник преспокойно ждет у места, где его псы подняли кролика – чтобы пристрелить, когда он сделает круг и вернется.

Рейчел передернуло.

– Какое варварство!

– Зато ужин обеспечен. Я это к тому, что от нас ожидают бегства по прямой – так сказать, людским манером. А мы займем хитрости у кролика.

– И что мы выгадаем от… от зигзагов?

– К примеру, автомобиль. На моей машине мы далеко не уедем. На вашей тоже.

– А где нам взять автомобиль, про который преследователи ничего не знают?

– Расслабьтесь. Все будет в порядке.

Улица Вязов обегала наш пригородный поселок. Доехав до восточного конца Вишневой, которая шла параллельно моей улице Плакучих Ив, я свернул в нее. Теперь слева, в просветах между домами, мелькали крыши домов на моей улице. Увидев крышу собственного дома, я поехал медленнее и метров через сто увидел то, что искал. Сине-белый щит «Продается». На длинном изгибе подъездной дороги к дому, выставленному на продажу, не было ни одной машины. Я свернул на подъездную дорогу, но вскоре съехал с цементной полосы в проем между густыми кустами самшита и поставил машину за ними – так, чтобы она не была видна с улицы.

– Следуйте за мной, – приказал я, выходя из "акуры".

Рейчел, которая все еще сидела на полу, открыла дверь и почти вывалилась на землю. В лице ни кровинки, руки дрожат. Бедняжка до сих пор не оправилась от выстрела в моем доме. Впрочем, и я был потрясен до глубины души. Да, однажды я уже убил. Собственному брату сделал укол обезболивающего со смертельным калием и затем был вынужден наблюдать, как последняя искра сознания уходит из его глаз. Но вышибить человеку мозги пулей из револьвера – это совсем другое. Я отлично понимал: когда Гели Бауэр узнает, что я уложил парня из ее команды, она небо и землю перевернет, но мне отомстит.

Я подошел к Рейчел и обнял ее – как когда-то обнимал жену и дочь.

– Все будет хорошо, все будет замечательно… – приговаривал я, нисколько не веря своим словам. У волос Рейчел был знакомый аромат. Моя жена использовала тот же шампунь. Я постарался прогнать воспоминания. – Только не останавливаться. Вы понимаете?

Она покивала головой, прислоненной к моей груди. Я ласково погладил ее по волосам. В реальность происходящего просто не верилось. Еще полчаса назад я был убежден, что кошмар закончился. Ивэн Маккаскелл вот-вот перезвонит, президент возьмет дела в «Тринити» под свой контроль, и нас уже никто не посмеет тронуть. А теперь все надежды – псу под хвост!

– Прогуляемся чуток, а потом позаимствуем автомобиль. Никто на нас внимания не обратит. С коробкой Филдинга мы похожи на коммивояжеров. Вы как, справитесь?

Она кивнула.

Я взял из машины черную коробку, и мы с Рейчел пошли по Вишневой.

– Здешние задние дворы отделены живой изгородью от участков на моей улице, – пояснил я. – Через минуту сами увидите. Мы проберемся сквозь кусты в нужное место.

По тротуару мы прошли обратно сотню метров – до той самой точки, откуда я видел из машины крышу собственного дома. Когда мы миновали еще два газона перед домами, я остановился и сказал: