Литературная Газета 6579 ( № 49 2016) - Литературная Газета

В 1937 году Константин Андреевич Тренёв вспоминал о своей работе над «Любовью Яровой»: «…задумана и написана в Крыму, под Симферополем… тишина, крымская степь, грядами уходящая к Чатырдагу, здесь только недавно стихла Гражданская война, и следы её были ещё свежи… Персонажи… взяты, конечно, из жизни, но они не портретны. Только для некоторых из них прототипом служили живые люди. Таковы Дунька, Елисатов и в очень маленькой степени Чир, Горностаевы, Швандя и Любовь Яровая…»

Исследователи тренёвской драматургии утверждают, что прототипом Елисатова был некий педагог и журналист Покровский, Дуньку драматург писал сразу с двух лиц – Дашки и Дуньки, живших по соседству и отличавшихся неуёмной страстью к обогащению. Один из учеников Тренёва по симферопольскому рабфаку вспоминал: «Спустя много лет я понял, …Тренёв не только обучал, но и изучал нас… Больше того, я сильно подозреваю, что своего матроса – балагура Швандю автор «Любови Яровой» писал с нашего Васи Васюченко. Этот моряк-черноморец был прозван нами Рыжим не только за свою золотистую шевелюру, но и за любовь к шуткам и прибауткам…»

Действительно, в «Любови Яровой» явственно чувствуется крымский дух. И хотя в пьесе нет точных географических обозначений, мы понимаем, что «Усень» – это Узень, а «Зелёная горка» – Красная горка, хорошо известная всем симферопольцам.

Первая постановка «Любови Яровой» состоялась 22 декабря 1926 года в Малом театре, заглавную роль исполнила Вера Пашенная.

Через три месяца, в марте 1927 «Любовь Яровая» была впервые поставлена на симферопольской сцене. Режиссёр-постановщик Я. Варшавский увидел в пьесе Тренёва не только драматургию высоких идей, но, что гораздо важнее, драматургию сильных чувств. Роль Любови Яровой исполнила актриса К. Дамм. Автор пьесы принимал самое активное участие в работе над спектаклем: присутствовал на репетициях, беседовал с актёрами, помогая им отыскать «зерно» роли. Вместе со сценографом Константин Андреевич бродил по симферопольским улицам, выбирая наиболее характерные для художественного образа спектакля уголки города.

«Любовь Яровая» начала своё «триумфальное шествие» по театрам страны, пьеса буквально не сходила со сценических подмостков. Интересен тот факт, что Павле Вульф и Фаине Раневской, ко времени симферопольской премьеры «Любови Яровой» не работавшим уже в Крыму, всё равно довелось воплотить на сцене тренёвские образы. В смоленском театре Павла Леонтьевна сыграла Любовь, а Фаина Георгиевна – Дуньку.

В Симферополе Тренёв прожил до 1931 года, затем он переехал в Москву, но и потом он часто приезжал в город, где создал свои лучшие произведения.

А симферопольский театр, уже называвшийся тогда Крымским государственным драматическим имени М. Горького, продолжал обращаться к тренёвской драматургии. В сезон 1934–1935 гг. главный режиссёр театра Б. Бертельс вновь включил в репертуар «Любовь Яровую». Рецензент газеты «Красный Крым» И. Столяров писал: «постановку… надо признать ценной и своевременной». Критика отмечала удачные актёрские работы П. Орловой (Любовь), С. Филиппова (Кошкин), П. Орловского (Яровой). Но главной удачей спектакля стали две роли: А. Добкевич (Швандя) и А. Перегонец (Дунька). Согласно логике, ведущая актриса театра – изумительная Александра Перегонец – должна была играть роль Пановой, которая точно «ложилась» на её актёрскую индивидуальность. И вдруг – роль второго плана, глупая, вульгарная Дунька. Современники, посмотревшие спектакль, вспоминали, с каким восторгом принимала публика работу Перегонец. Критик К. Францев «Дунька-Перегонец… – новый вклад в галерею запоминающихся образов, созданных этой замечательной артисткой. Яркая, чеканная работа, ничего лишнего, всё строго обдуманно, рассчитано». Перегонец вела роль в несколько гротескном плане, подчёркивая самодовольную сущность своей героини. Это была первая характерная роль, исполненная А. Перегонец. Неожиданно исполнял роль Шванди А. Добкевич. Опытный актёр углубил социальную значимость своего героя, играл его умным, мобильным, принципиальным. И, как отмечали коллеги-актёры, его Швандя всё время «был разным и с Дунькой, и с Пановой, и с Кошкиным… особенно хорош, когда спасали Яровую…» Пожалуй, эта постановка «Любови Яровой» была наиболее ярким воплощением тренёвской пьесы на сцене театра имени М. Горького.

Во второй половине XX века симферопольский театр ещё дважды обратится к этому произведению. В 1949 году «Любовь Яровую» поставил режиссёр Н. Рахманов, роль Любови исполнит ведущая героиня театра послевоенных лет А. Вольская. Вновь «Любовь Яровая» появилась в репертуарной афише театра имени М. Горького в 1960 году. Симферопольские театралы со стажем помнят этот спектакль, пользовавшийся большим зрительским успехом, ведь центральные роли в нем исполняли любимцы публики Г. Ноженко (Любовь), Е. Тарасов (Яровой), Л. Бойко (Панова).

Последний раз К.А. Тренёв побывал в Крыму в декабре 1944 года. Он долго беседовал с давними знакомыми, пережившими фашистскую оккупацию, встречался с участниками партизанского движения и планировал написать пьесу о подвиге молодых симферопольских подпольщиков. Но этим планам не суждено было сбыться – 19 мая 1945 года Константин Андреевич умер. Не успел осуществить он и ещё одну свою мечту – создать пьесу «Чеховиада» по мотивам рассказов его любимого писателя.

Увы, сегодня мы всё реже вспоминаем о Константине Тренёве. Давно уже нет моей школы № 11 – это другое учебное заведение. А в программе по литературе теперь не изучается его творчество. Жаль, что мы забываем наших талантливых земляков, а это значит – забываем историю своей малой родины.

Людмила Касьяненко,

заслуженный работник культуры Украины, лауреат премии АРК,

Симферополь

„Там где нету пути человеку...“

„Там где нету пути человеку...“Выпуск 4

Спецпроекты ЛГ / Муза Тавриды / Путешествие в прошлое

Теги: Николай Гумилёв , поэзия , Крым

Последняя книга Николая Гумилёва

Своё последнее в жизни путешествие Николай Гумилёв совершил 95 лет назад.

Целью его путешествия летом 1921 года стал Севастополь. Ехал на юг Николай Гумилёв в компании с В.А. Павловым, с которым познакомил его в конце мая Осип Мандельштам. Павлов являлся флаг-секретарём наркома морских сил, поэтому приятели ехали в Крым «в салон-вагоне наркома морских сил контр-адмирала А.В. Нимитца». В прославленном городе поэт познакомился с поклонником своего творчества Сергеем Колбасьевым, молодым офицером с опытом участия в боевых действиях Гражданской войны.

Во время пребывания в Севастополе в первом послевоенном году была издана книга известного поэта под названием «Шатёр». Известно, что в это время типография «Красный черноморец», имевшая собственную редакцию, получила право от нового крымского правительства на приём частных заказов. В ряду первых таких заказов севастопольской типографии стоит и сборник «Шатёр». Его содержание включает стихи африканского цикла поэта, написанные в 1918 году и посвящённые другу Николаю Сверчкову. Впоследствии исследователи творчества Гумилёва будут спорить на тему, кто оказал содействие поэту в издании последней прижизненной книги: Павлов или Колбасьев. Но этот факт по сравнению с появлением книги на свет уже не так важен.

«Типография располагалась напротив дома Станюковича, – пишет А. Васильев в исследовании «Крымский шатёр Николая Гумилёва», – и именно здесь в июне 1921 года ответственный секретарь редакции большевик Георгий Тарпан принял от Павлова заказ на издание сборника «Шатёр». Набирал текст опытный наборщик В.И. Бекерский, как специалист этого профиля он числился в штате флотской типографии в 1921 году единственным сотрудником. Но, несмотря на опытность наборщика, без ошибок не обошлось».

Н. Гумилёв. «Шатёр: Стихи 1918 г.». Севастополь: Цех поэтов, 1921 г.

Формат: 11,2 х 15,5 см.; 48 стр. – таковы выходные данные первого издания сборника «Шатёр». Теперь антиквары называют его «редким провинциальным изданием Николая Гумилёва с сохранением издательских печатных обложек», выполненных из синей обёрточной бумаги.

Через месяц после издания «Шатра», 3 августа 1921 года, Гумилёва арестуют по подозрению в причастности к заговору «Петроградской боевой организации В.Н. Таганцева». Точная дата и даже место расстрела поэта, а тем более захоронения не установлены. Николай Гумилёв прожил 35 лет.

Об этой «тоненькой книжечке» Николая Гумилёва Саша Чёрный уже в 1921 году писал : «Какой шатёр раскинул над головой томившийся среди красных дикарей поэт-заложник? О чём он мог писать в стране, где полный словесный паёк отпущен только привилегированным Демьянам, жирным шутам, увеселяющим досуги тиранов? О чём он мог писать там, где даже несоветское выражение глаз считается смертным грехом, где выстрел наёмного китайца в затылок сводит последние счёты с непродавшейся музой?