Последний трофей Ганнибала - Вадим Астанин

День и ночь проводят они на коне, занимаются куплей и продажей, едят и пьют и, склонившись на крутую шею коня, засыпают и спят так крепко, что даже видят сны. Когда приходится им совещаться о серьёзных делах, то и совещание они ведут, сидя на конях. Не знают они над собой строгой царской власти, но, довольствуясь случайным предводительством кого-нибудь из своих старейшин, сокрушают всё, что попадает на пути. Иной раз, будучи чем-то обижены, они вступают в битву; в бой они бросаются, построившись клином, и издают при этом грозный завывающий крик.

Лёгкие и подвижные, они вдруг специально рассеиваются и, не выстраиваясь в боевую линию, нападают то там, то здесь, производя страшное убийство. Вследствие их чрезвычайной быстроты никогда не приходилось видеть, чтобы они штурмовали укрепление или грабили вражеский лагерь. Они заслуживают того, чтобы признать их отменными воителями, потому что издали ведут бой стрелами, снабжёнными искусно сработанными наконечниками из кости, а сойдясь в рукопашную с неприятелем, бьются с беззаветной отвагой мечами и, уклоняясь сами от удара, набрасывают на врага аркан, чтобы лишить его возможности усидеть на коне или уйти пешком.

Никто из них не пашет и никогда не коснулся сохи. Без определённого места жительства, без дома, без закона или устойчивого образа жизни кочуют они, словно вечные беглецы с кибитками, в которых проводят жизнь; там жёны ткут им их жалкие одежды, соединяются с мужьями, рожают, кормят детей до возмужалости. Никто у них не может ответить на вопрос, где он родился: зачат он в одном месте, рождён — вдали оттуда, вырос — ещё дальше.

Когда нет войны, они вероломны, непостоянны, легко поддаются всякому дуновению перепадающей новой надежды, во всём полагаются на дикую ярость. Подобно лишённым разума животным, они пребывают в совершенном неведении, что честно, что нечестно, ненадёжны в слове и темны, не связаны уважением ни к какой религии или суеверию, пламенеют дикой страстью к золоту, до того переменчивы и гневливы, что иной раз в один и тот же день отступают от своих союзников. Без всякого подстрекательства, и точно так же без чьего бы то ни было посредства опять мирятся. <…>" [25]

По пути гунны присоединяли к себе побеждённые народы. Так, ими были разгромлены аланы и остготы, создавшие государство в причерноморских степях. К тому времени к гуннам пристали помимо алан роксоланы и часть готов. Понимая, что со столь могущественным врагом ему не справиться, король остготов Германарих в отчаянии лишил себя жизни. Его сын Гунимунд заключил с гуннами союз, по которому предоставил силы остготов гуннам. Часть остготов бежала к римлянам.

Среди визиготов в это время разгорелась вражда между двумя вождями: Аталарихом и Фритигерном. Причиной междоусобия стали непримиримые противоречия между христианами и язычниками. Аталарих возглавлял лагерь христиан, Фритигерн — язычников.

Гунны напали на Аталариха и он был вынужден отступить за Троянов вал. Чтобы спасти остатки своего народа, он увёл его к Карпатам. Фритигерн бежал к границам Империи.

Гунны несколько лет терроризировали Восточную Римскую империю, затем, когда римлянам удалось остановить их продвижение, направились на Запад и осели в Паннонии, создав там своё государство.

Кочевой образ жизни определил характер гуннского войска. Они имели только конницу.

Элементы хозяйственной жизни, включавшей в основном охоту и скотоводство, отразились на военной технике гуннов. Даже аркан они превратили в смертельное оружие. Источники говорят, что в бою, когда враг укрывался от сабельных ударов, часть гуннов через головы своих товарищей набрасывала на противника ременные петли, которые не давали двигаться. [26]

Гунны были великолепными стрелками из лука. Лучники использовали большие, однотипные с сарматскими, луки, получившие с тех пор название "гуннских".

Гуннские луки высоко ценились как трофей. Но захватившие их германцы и римляне не могли использовать их так же эффективно, как гунны. Стрелы гуннских луков имели большие наконечники: железные, по форме — трёхлопастные, трёхгранные и плоские. Все наконечники были черенковые, т. е. имели черенок — штырь, крепившийся внутри древка стрелы. Гуннские гориты (колчаны), довольно большого размера, крепились к поясу с правой стороны и были комбинированными, т. е. объединяли и налуч и колчан.[27]

Мечи, использовавшиеся гуннами, были длинными, всаднического типа. В основном они были двухлезвиевыми. Они имели прямоугольное массивное перекрестье, далеко выступавшее за пределы клинка. Рукоять и перекрестье могли украшаться перегородчатой инкрустацией. Помимо прямоугольного, могли встречаться перекрестья ромбические и овальные. В общем, это были те же или похожие на всаднические мечи, которые пользовались сарматами.

Помимо конных лучников, у гуннов были также и тяжеловооружённые бойцы.

О доспехах гуннских всадников упоминает Флавий Вегеций Ренат, а Аммиан Марцелин (см. выше), Амвросий и Арриан упоминают, что гунны в бою использовали клинообразное построение и рубились мечами, не спешиваясь, а построение клином возможно лишь при наличии тяжеловооружённой конницы.

Из защитного вооружения гунны использовали шлёмы, панцири, кольчуги, прикрытия для рук и ног. Шлём был конусообразной формы, состоял из полос металла, сверху помещался шпиль с плюмажем или изображением животного. Шлём имел кожаную или ламелярную бармицу. Выйдя к границам Римской империи, гунны стали использовать местные разновидности шлемов — куполообразые, собранные из двух или четырёх частей, соединённых металлическими полосами.

Панцири, применяемые гуннами, были ламинарные (пластинчатые) или ламелярные (чешуйчатые). Существовали типы доспехов, в которых комбинировались элементы различных панцирей. Ламинарный панцирь, состоявший из пластинок, связанных между собой, мог дополняться чешуйчатой пелериной. Вдобавок под такой панцирь могла быть надета кольчуга. Существовали и более простые варианты ламелярных панцирей, которые выглядели как куртка без рукавов, застегивающаяся спереди и держащаяся на плечах при помощи лямок. К панцирю полагались ламелярные оплечья. Они могли быть не только ламелярными, но и состоящими из горизонтальных пластин, скреплённых между собой. Панцирь мог дополнять высокий бронированный стоячий воротник. При изготовлении доспеха, помимо железа могли использоваться кожа и костяные пластинки. Впрочем, попав на запад, гунны стали чаще использовать лишь одну кольчугу. Для защиты рук применялись наручи, изготовленные из продольных железных полос, ноги могли прикрываться кольчужными чулками.

Гунны не знали и не использовали деревянные сёдла, больше ездили на кожаных подушках, не пользовались шпорами, заменяя их плетью. Конский доспех в применялся незначительно. Максимум, это были чешуйчатые пелерины, прикрывавшие грудь лошади.[28]

Таким образом, гуннские воины имели защитное и наступательное вооружение мало чем отличавшееся от вооружения других кочевых и оседлых народов, живших внутри и вне границ Империи.

Примечания:

[1] Корнелий Тацит. О происхождении германцев и местоположении германцев., 6−7.

[2] Там же, 3.

[3] Корнелий Тацит. История. Книга вторая., 22.

[4] Корнелий Тацит. О происхождении германцев и местоположении Германии., 6.

[5] Франко Кардини. Истоки средневекового рыцарства. с.106−107.

[6] Корнелий Тацит. О происхождении германцев и местоположении Германии., 13−14.

[7] Корнелий Тацит. О происхождении германцев и местоположении Германии., 14.

[8] Корнелий Тацит. О происхождении германцев и местоположении Германии., 31.

[9] Франко Кардини. Истоки средневекового рыцарства. с.48.

[10] Корнелий Тацит. История., 79.

[11] Плутарх. Избранные жизнеописания. Красс., XVIII, XXIII — XXVII.

[12] Корнелий Тацит. О происхождении германцев и местоположении Германии., 44.

[13] Бастарны. Предположительно, германское племя. Тацит пишет о них следующее: "Отнести ли певкинов, венедов и феннов к германцам или сарматам, право не знаю, хотя певкины, которых некоторые называю бастарнами, речью, образом жизни, осёдлостью и жилищами повторяют германцев. Неопрятность у всех, праздность и косность среди знати. Из-за смешанных браков их облик становится всё безобразнее, и они приобретают черты сарматов. Венеды переняли многое из их нравов, ибо ради грабежа рыщут по лесам и горам, какие только не существуют между певкинами и феннами. Однако их скорее можно причислить к германцам, потому что они сооружают себе дома, носят щиты и передвигаются пешими, и притом с большой быстротой; всё это отмежёвывает их от сарматов, проводящих всю жизнь в повозке и на коне".