Упавшие в Зону. Вынужденная посадка - Андрей Буторин

– Ну, попробуй, – пожала плечами девушка.

Однако, вопреки утверждению косморазведчика, другой вариант все же нашелся. Едва Плюх нажал пальцем на кнопку с цифрой «2», дверь со скрипом приоткрылась.

– Да тут и не заперто вовсе! – воскликнула Забияка, открыв дверь полностью. – А мы комбинации сочиняем…

Плюх, заводя внутрь снова начавшего сопротивляться Шершня, призадумался: тянет ли оплошность с кодом к незапертой двери на бритье головы налысо? Подумав, решил, что тут они лопухнулись с Забиякой на пару, поэтому бриться одному было бы несправедливо, а девушка на подобное наказание не подписывалась. «Так что, – постановил он, – до следующего раза».

За дверью оказался небольшой, но вполне уютный дворик, образованный несколькими небольшими постройками: справа стоял красивый, будто игрушечный, кирпичный домик с одним окном, над ним сверху, куда вела винтовая железная лестница, еще один; слева была стена здания, в которое и вели, видимо, те большие ворота, которые Плюх не сумел открыть. Но наверх этого здания также вела винтовая лестница, и там тоже виднелся домик с двускатной крышей. Самым большим выглядел следующий домик, также стоявший по левую руку – у него было аж три окна: два выходили во дворик, и одно располагалось с торца. А еще одна постройка, с противоположной стороны дворика, служила, скорее всего, неким подсобным помещением – так, во всяком случае, подумалось косморазведчику: слишком уж простой и обыденный по сравнению с домиками имела она вид. Бо́льшая часть дворика напоминала собой беседку, поскольку сверху была, словно зеленой живой крышей, покрыта виноградными лозами, обвившими проволочные направляющие. Темно-сизые гроздья ягод свисали «с потолка» подобно экзотическим светильникам.

В «беседке» имелся большой стол с двумя скамьями, на одну из которых не без труда Плюх усадил Шершня. На стол он положил снятый с плеч рюкзак сталкера.

– Присмотри за ним, – сказал он Забияке, – а я проверю тут все помещения, посмотрю, где его лучше закрыть.

– Заодно поищи где-нибудь воду, пить хочется, – попросила девушка.

– Вода есть в рюкзаке. Ему тоже дай, – кивнул разведчик на сталкера. – Ну и мне пару глотков оставь.

– А как ты собираешься пить? Снимешь шлем – и «дум-тудум» со всеми вытекающими.

– Здесь есть водозаборник, – хлопнул Плюх по левому предплечью. – С системой фильтров и обеззараживания. Имеется и специальный накопитель объемом в один литр. Затем по трубке вода попадает в специальный загубник. В принципе, я могу напиться даже из лужи без вреда для здоровья. Вот с едой сложнее. Питательную смесь можно заправить только на корабле. Но в создавшейся ситуации мне было совсем не до этого. Так что желательно нам отсюда выбраться поскорее, чтобы я сильно похудеть не успел.

Забияка скривила губы в кислой улыбке. Очевидно, ей тоже хотелось скорее выбраться, но совсем по иной причине.

Для начала Плюх осмотрел домики, но все четыре двери оказались запертыми. Правда, разведчик нашел слева, между зданием без окон и самым большим домиком незапертые душевую и туалет с раковиной умывальника между ними, но запирать там Шершня показалось Плюху чересчур неуважительным по отношению к сталкеру. Попутно разведчик крутанул вентили на кранах умывальника – а вдруг?.. Но воды, конечно же, не было.

Повезло с последним помещением, которое оказалось кухней. Оно запиралось снаружи на висячий замок, дужка которого оказалась открытой. Внутри, кроме кухонных столов и шкафчиков имелся большой деревянный обеденный стол с лавкой и парой стульев – Шершню было где посидеть, дожидаясь их с Забиякой прихода.

Косморазведчик вышел во дворик и кивнул девушке: годится, мол. Затем поднял сталкера и проводил его в кухню. Забияка вошла следом и уставилась на висевшую над столом картину – поясной портрет одетого в старинный военный мундир мужчины.

– Я знаю, кто это, – сказала девушка. – Это адмирал Лазарев[9]. Он Антарктиду открыл.

– А ты откуда знаешь? – спросил Плюх. Сам он, к своему стыду, совершенно не помнил такого адмирала. Или в его родном мире такого попросту не было?

– Так я ведь из семьи потомственного моряка, – гордо вздернула нос Забияка. – Я родилась и первые десять лет прожила в Романове-на-Мурмане, мой папа Северным флотом командовал, пока император его в столицу не призвал.

– Ничего себе! – искренне удивился разведчик. – А где это, Романов-на-Мурмане? Никогда не слышал. Знаю только Ростов-на-Дону – там, между прочим, родился я.

– При чем здесь Ростов? Он же на юге! А Романов-на-Мурмане – на севере. На Кольском полуострове, на берегу Кольского залива Баренцева моря. Единственный в мире незамерзающий порт за Полярным кругом! Ты что, и правда с Луны свалился?

– Погоди… Незамерзающий порт на берегу Кольского залива – это Мурманск!.. Впрочем, миры же разные… Ты лучше скажи, этого адмирала не Кузьмой звали?

– Его звали Михаилом. Почему ты решил, что он Кузьма? Или это в вашем мире так?

Фразу «в вашем мире» девушка произнесла с заметной иронией, но Плюх не стал обращать на это внимание и пояснил:

– Мы ведь табличку видели: «У К… чего-то-там… ы». Если бы Лазарева звали Кузьмой, то «У Кузьмы» выглядело бы вполне логично.

– Там определенно было более длинное имя. «У Кристины», «У Катерины» – полагаю, как-то так.

– Ну и ладно. По крайней мере стало понятно, в честь кого Лазаревское названо.

– Мне это всегда было понятно, – хмыкнула Забияка.

– А мне нет. И вообще, не до Лазарева сейчас и не до Кристин с Катеринами. Нам улицу Победы нужно искать. И выход отсюда, соответственно.

– Сейчас пойдем, – кивнула девушка. – Будь любезен погодить пару минут.

И Забияка принялась открывать кухонные шкафы и шкафчики. Заглянула и в большой белый металлический шкаф на невысоких ножках, у которого было две дверцы – большая и маленькая.

– Везде пусто, – вздохнула сталкерша, – даже в холодильнике мышь повесилась.

– Что?.. Где повесилась мышь? – встрепенулся Плюх. – Осторожней, это может быть аномалия!

– Да это выражение такое, образное. Так говорят, когда еды нет в холодильнике.

– А холодильник – это что такое?

– И ты еще изволил надо мной издеваться по поводу эфирных полетов?.. А сам что такое холодильник не знаешь. Вот он, холодильник, – похлопала Забияка по белому шкафу. – Но это ладно… У меня какая-то мысль мелькнула, пока я тут шарилась… Ах, да!

Девушка снова открыла один из шкафчиков и достала оттуда большую алюминиевую кастрюлю.

– Зачем? – удивился разведчик. – Что ты собралась варить? Воды все равно нет, а из еды у нас только тушенка. Кстати, не хочешь перекусить?

– Потом перекушу, когда выход найдем, – отмахнулась Забияка. – А кастрюля затем… – Девушка хитро прищурилась: – Ты говорил, что здесь имеется излучение, а твой шлем его не пропускает?

– Да, говорил. Ты что, хочешь кастрюлей от излучения защититься? Но на тебя оно ведь и так не действует.

– На него-то действует, – кивнула Забияка на ерзающего по скамье и то и дело пытающегося вскочить с нее Шершня. – Если бы ты его не держал, он бы опять куда-то отправился. Боюсь, если мы его в таком состоянии оставим, он себе лоб о стену расшибет, пытаясь отсюда выбраться.

– Не знаю, поможет ли столь тонкий слой алюминия, – с сомнением покачал головой Плюх.

– А что мешает проверить?

– Ну давай проверим, – протянул руку косморазведчик.

Он взял у девушки кастрюлю и нахлобучил ее на голову Шершню. Сталкер вздрогнул и перестал ерзать. А затем вдруг спросил испуганно и хрипло:

– Где я?..

– Действует… – с уважением глянув на Забияку, почему-то шепотом произнес Плюх.

Шершень услышал его, вскинул голову, и кастрюля, слетев, загремела по полу. Сталкер тут же оцепенел, «включил» стеклянный взгляд и забормотал:

– Ассакаа дум тудум. Ассенекер ина даста…

– Стоп-стоп-стоп! – полез под стол за кастрюлей разведчик. Быстро поднял ее и вновь водрузил на голову Шершню. – Вот так. И никаких тудумов. – Он обернулся к девушке: – Поищи, пожалуйста, какую-нибудь веревку, что ли. Нужно привязать это алюминиевое недоразумение.

Забияка снова открыла один из ящичков, достала оттуда ножик («В бою бесполезен», – сразу оценил его Плюх) и вышла из кухни. А Шершень взялся за ручки кастрюли и собрался стащить ее с головы, но разведчик помешал ему это сделать:

– Нет-нет, Шершень, не вздумай! Без нее ты опять рассудка лишишься!

– Что ты там мелешь, так-на? – заворчал сталкер, но руки от кастрюли убрал. – Что это за хрень вообще, где мы?

– Мы в Лазаревском, – виновато вздохнул Плюх. – Прости, не мог я Забияку на растерзание «питекантропу» оставить. Только вот для чего ты за мной следом полез, я так и не понял.

– Так мне это все-таки не приснилось… А ну, рассказывай, что дальше было и почему я ничего не помню?

Косморазведчик, опустив не относящиеся к делу подробности, рассказал сталкеру, что случилось, и поделился с ним своими мыслями насчет излучения. К этому времени как раз вернулась девушка, держа в руках обрезок веревки. Плюх сдвинул кастрюлю назад, чтобы она не закрывала глаза Шершню, и привязал ее, пропустив веревку между ручками. Получилось не очень удобно, кастрюля то и дело пыталась сползти на глаза, но все-таки это было лучше чем ничего. К тому же, поворчав, сталкер затянул завязки потуже и посудина устаканилась покрепче, хотя Шершень все равно оставался угрюмым.