Идем в наступление - Гавриил Зданович

...Только в темноте на исходе 13 октября 610-й и 619-й полки взяли в полуокружье высоту 117,5, а потом в штыковом бою овладели ею. К 23 часам пехота 610-го полка заняла хутор Подпорожний и подошла к многоводной и широкой балке Осокаревка. Враг открыл сильный пулеметно-автоматный огонь через балку с северной окраины пригородного поселка Павло-Кичкас и заставил залечь пехоту. Но вскоре бой затих.

— В чем дело? — запросил я Гайдамаку.

— Ищем лодки, готовимся переплыть заполненную водой балку Осокаревка, — ответил он.

Услышав это, я приказал командиру 619-го полка Андрею Максимовичу Гурскому обойти балку восточнее. Зная местность — он жил до войны в Запорожье, — майор Гурский ночью провел полк через широкую, но неглубокую балку Богатырева, затем через болотистую балку Средняя и на рассвете вывел его к поселку № 11 на окраине Запорожья. Но здесь часть была остановлена огнем неприятеля.

Подтянув всю артиллерию, мы обрушили на гитлеровцев сильный огонь. На какое-то время они притихли, и наши воины пошли в наступление. После жаркого боя 619-й полк овладел этим поселком и стал наступать на поселок № 8.

610-й полк штурмовал Павло-Кичкас...

После мощного артиллерийско-минометного налета, произведенного во второй половине дня, полки завязали ожесточенный бой за каждый дом в Павло-Кичкасе и в поселке № 8. К вечеру эти поселки удалось очистить от неприятеля, оба полка вышли к Днепру левым флангом, примерно в километре севернее плотины Днепрогэса...

К этому времени 592-й полк, в задачу которого входило прикрывать армию с правого берега Днепра, расширил [107] свой участок и дотянулся до хутора Подпорожний. В помощь майору П. Т. Лембе я придал роту химзащиты и учебную роту дивизии...

Утром 14 октября к центру города прорвалась 59-я гвардейская стрелковая дивизия вместе с танковым корпусом генерала Е. Г. Пушкина. К исходу дня усилиями 12, 8 и 3-й гвардейских армий противник был разбит. Над Запорожьем взвились красные флаги.

В тот же день в вечерней радиопередаче прозвучал приказ Верховного Главнокомандующего, в котором говорилось, что войска Юго-Западного фронта 14 октября штурмом овладели крупным областным и промышленным центром Украины городом Запорожье.

Бойцы и командиры слушали передачу, боясь пропустить слово. В приказе перечислялись отличившиеся в боях дивизии, в том числе была названа и наша, 203-я. Всем им присваивалось почетное наименование Запорожских и объявлялась благодарность.

В тот же вечер Военный совет фронта прислал телеграмму:

«Полковнику Здановичу, подполковнику Беспалько.

Горячо поздравляем Вас и руководимые Вами войска с блестящей победой — взятием города Запорожье. Выражаем уверенность, что войска Вашего соединения готовы и дальше громить немецких оккупантов.

Вперед к победе! Смерть немецким оккупантам!

Малиновский, Желтов, Корженевич».

На другой день во всех частях были проведены торжественные митинги в связи с присвоением дивизии почетного наименования Запорожской.

Очень радовался командир 619-го полка майор Гурский. Он, уроженец Запорожской области, чувствовал себя прямо-таки именинником.

— Теперь мы запорожцы! — говорили бойцы. — А запорожцы всегда были добрыми вояками...

Торжества по поводу одержанной победы не заслонили повседневных дел. На совещании командиров частей, начальников служб и отделений штаба дивизии состоялся разбор проведенных боевых операций. Было отмечено, что в пятидневных боях дивизия уничтожила свыше 1000 солдат и офицеров врага, было разбито 6 пушек, 22 пулемета, подбито 10 танков, захвачено много трофеев. [108]

Хорошо действовал в бою командир 619-го полка майор А. М. Гурский. Его полк первым завязал бой за поселок № 11 и очистил его. Особо отличилась рота полка во главе с младшим лейтенантом И. Ф. Ефремовым. Утром 14 октября она незаметно подошла к переднему краю противника и после нашего артналета броском ворвалась в окопы, уничтожив около 50 гитлеровцев.

За отлично проведенные бои, за проявленные при этом мужество и героизм свыше двухсот офицеров, сержантов, солдат были награждены орденами и медалями, в том числе и командир 1-й роты 610-го полка И. Н. Подмазов. Его бойцы проявили особую смелость и решительность в бою за господствующую высоту 117,5. Без противотанковых орудий рота неоднократно отбивала атаки немецкой пехоты и танков, уничтожив при этом более сотни неприятельских солдат...

* * *

Отдых наш был недолог, едва привели в порядок соединение, как стали готовиться к вторичному форсированию Днепра.

16 октября командарм 12 генерал-майор Данилов поставил дивизии задачу захватить электростанцию и западный конец плотины Днепрогэса имени В. И. Ленина и удержать плацдарм, который обеспечивал бы их оборону.

Это была почетная и трудная задача.

Противник, к счастью, не успел уничтожить плотину и Днепровскую гидростанцию. Как донесла разведка, гитлеровцы взломали в трех местах мостовое покрытие и взорвали шлюз, примыкавший к нашему левому берегу. Требовалось срочно вырвать плотину из рук фашистов. Но мы ничего не знали об их обороне. Пленных не было. Аэрофотосъемка отсутствовала. Правда, нам было известно — гитлеровская пропаганда кричала об этом на весь мир, — что фашисты «заковали Днепр в железо и бетон и превратили его в неприступный Восточный вал». Гитлеровское командование рассчитывало на долгий срок задержать здесь наступление Красной Армии.

Нам помогли местные жители. Они рассказали, что фашисты начиная с весны усиленно укрепляли правый берег Днепра. А потом поступило донесение разведки: немцы построили вдоль берега сплошные траншеи в две-три линии с дзотами и бронеколпаками для пулеметов... [109]

Мы были уверены, что укрепления врага у самой плотины еще сильнее, их защищали опытные полевые войска. А перед нами находилась еще и двухкилометровая водная преграда... По всему выходило, что Днепрогэс — это ключ к обороне немцев, что они будут драться за Днепрогэс до последнего солдата.

Несмотря на все это, для форсирования армия выделила дивизии только два парома из понтонов с катерами и четыре весельных парома. Плавсредств было явно недостаточно, и мы понимали, что форсировать реку у Днепрогэса будет значительно труднее, чем у поселка Войсковой, где враг не имел регулярных войск и сплошной обороны, и гораздо труднее и опаснее, чем даже у Киева, где Днепр был раза в четыре уже, чем здесь...

С волнением вышел я вместе с командирами частей на наблюдательный пункт западнее поселка № 8 для рекогносцировки. Слева, буквально в полутора километрах, во всей своей красе, знакомая по десяткам довоенных фотографий, стояла плотина Днепрогэса. Саперы доложили, что уровень воды в Днепре понизился с 37 до 19 метров. Для форсирования это почти не имело значения: девятнадцатиметровую глубину все равно не перейдешь вброд...