Проклятие Гийома Завоевателя - Виктор Васильевич Бушмин

Людовик вздохнул, еще крепче прижал Годфруа к себе:

– Ты – жестокий человек, Сугерий. Очень жестокий…

– Сир. Иначе нельзя. Должен кто-то быть жестоким в нашем окружении…

Людовик грустно ответил:

– Да, похоже, что ты прав…

Принц поднял де Леви и, глядя ему в глаза, сказал:

– Прости меня. Но, помоги мне, лично мне, еще раз. Умоляю…

Годфруа вздохнул:

– Сир. Не надо умолять меня. Я сделаю все, что в моих силах. Даже больше…. Но,… только ради вас…

Людовик заплакал. Он отвернулся и отошел к скамье, повалившись на нее. Годфруа посмотрел на Сугерия:

– Довел-таки, принца…. Говори, что я могу делать для возвращения пергамента?..

– Все, что пожелаешь! Только помни…

– Вы меня не знаете, никогда не видели. И вообще… – прервал его Годфруа. – Мне нужны гарантии для рыцарей и деньги…

– Все это будет у вас, мессир. Когда вы хотите выезжать?.. – С радостью в голосе спросил Сугерий.

– Еще вчера… – плюнул де Леви, повернулся и пошел к конюшням, где его ждал оруженосец и конь. Он обернулся и произнес. – Когда я вернусь, мне очень хотелось бы видеть головы тех мерзавцев, кто убил несчастного и верного рыцаря де Фиенна! Это, случайно, не те два монаха, что были со мной и моими людьми?..

– Нет. Это не они, Годфруа, я клянусь…

– Не клянитесь, монсеньор! Жаль, что это не они…

Годфруа расправил плечи, поднял голову и спокойно пошел, оставляя принца и Сугерия.

Сугерий молча поклонился ему вслед, незаметно перекрестил уходившего рыцаря.

Когда Годфруа завернул за угол дворца, Людовик поднялся со скамьи и, подойдя к Сугерию, спросил его:

– Почему ты такой страшный человек? Почему, Сугерий? Когда ты стал таким? Помнишь, как мы с тобой спорили в библиотеке монастыря Сен-Виктор? Помнишь, как строили большие планы на будущее? Зачем ты переломал парня, не дав ему толком повзрослеть? Зачем ты стал таким?!..

Сугерий не отвел взгляда от стальных глаз принца. Его лицо побелело, приобретя какой-то серовато-стальной оттенок, скулы напряглись:

– Сир. Кто-то должен был стать страшным, плохим и жестоким. Кто-то должен был принять на свои плечи и душу бесконечное количество грехов, подлости и ужаса. Кто-то должен был стать таким, сир. К несчастью, принц, мир состоит не только из прекрасных и великодушных рыцарских жестов. Мир соткан из всевозможной пакости, грязи и откровенного дерьма. Считайте меня, своего рода, лекарем, практикующим только выдирание зубов. Но, сир, поверьте, что эти зубы я выдираю у ваших врагов, врагов вашего отца, врагов короны…

Людовик криво усмехнулся, протер лицо ладонями, взъерошил волосы и ответил, глядя в его глаза:

– Мне сказал отец, кто убил мессира Жана. Я их не осуждаю, но, и не оправдываю! Они честно исполнили приказ и свой долг. Мессир Жан был, царствие ему небесное, слишком чувствительным и ранимым человеком, он, рано или поздно, все равно бы проболтался…

Глаза Сугерия вспыхнули, он подумал, что Людовик поддерживает все его дела:

– Сир! Вот, вы сами видите, что иначе…

– Иначе!!! – Закричал на него принц, замахнувшись. – Ах, ты! Значит так, Сугерий! Делай, что хочешь, но запомни мои слова! Чтобы эти два немых убийцы, у которых их благородный хозяин отрезал языки, были при тебе! Ты собственноручно отрежешь им головы и лично принесешь их Годфруа, когда он вернется из Руана! Да! А, он, поверь мне, вернется!..

– Но, сир… – Сугерий упал на колени перед Людовиком. – Пощадите! Это мои самые надежные и проверенные люди. Я без них, как без рук!..

– Ну, так привыкай обходиться только ногами! Всё! Я сказал…

Сугерий понял, что спорить с принцем, особенно, если он в таком состоянии, и рассержен, просто бесполезно. Он решил согласиться, подумав, что Людовик позже позабудет о своем приказе.

– Будет исполнено, принц. Эти двое умрут, когда приедет де Леви…

Людовик пристально взглянул на него:

– Значит так, монашья морда! Я считаю тебя своим близким другом. Это правда. Но, запомни мои слова! Нет! Лучше, заруби их на своем носу! Годфруа де Леви вырос со мной. Мы дружим с ним с пеленок! Его мать кормила меня грудью, когда у моей покойной матушки внезапно пропало молоко! Ты и твои люди будут днем и ночью охранять его, словно он – принц крови! Понял меня?..

Сугерий низко поклонился:

– Понял, сир…

Людовик широко расставил ноги, скрестил руки на груди. Его ноздри широко раздувались от гнева:

– И, напоследок, Сугерий. Сдувайте пылинки с парня! Никаких неожиданностей больше я не хочу слышать! И, пожалуйста, не рассказывай мне о судьбе! Отныне, ты будешь судьбой и ангелом-хранителем этого рыцаря. Камни, вулканы, стрелы и прочие напасти судьбы пусть теперь попадают в тебя и твоих людей, но, не в него. Уразумел?..

– Да, уразумел, сир. Рыцарь Годфруа…

– Рыцарь Годфруа будет жить до старости, до белых седин!.. – перебил его Людовик, топнув ногой…

XIV    Шестой документ.

Руан. Нормандия. 23 сентября 1100 года.

Годфруа был в Руане уже второй день. На этот раз, он решил лишний раз не рисковать и взял с собой только Анри-Лотарингца и пять проверенных рыцарей, из числа тех, кто был с ним во время захвата донжона. Они разместились в пригороде Руана, в одной из небольших гостиниц, хозяева которых мало интересовались своими постояльцами, куда больше интересуясь звонкой монетой, сыпавшейся из кошельков постояльцев в руки владельцев. Двадцать арбалетчиков, переодетых торговцами и ремесленниками, Годфруа разместил на удалении одного лье от Руана, приказав перехватывать абсолютно всех гонцов, едущих к Руану с юга. Он надеялся, таким образом, отрезать Гуго де Биго от известий со стороны графа Робера де Мёлан…

На этот раз, небольшой отряд представлял удивительную и пеструю картину. Годфруа и его оруженосец были одеты купцами. Один из рыцарей изображал еврея-менялу со слугой, которого играл его оруженосец. Два рыцаря были переодеты в монахов-паломников, а их оруженосцы в провансальских наемников. Оставшиеся два рыцаря и оруженосца были, своего рода, резервом на случай провала операции и прикрытия отхода. Они были одеты рыцарями, не скрывали этого и вели себя так, как и должны были вести рыцари. Они пили, буянили, били посуду, хозяина и слуг, задирали юбки служанкам, жене и дочкам владельца гостиницы. Одним словом, они были самыми простыми и обыкновенными рыцарями конца одиннадцатого века!

За исключением только одного. Они все служили короне Франции, спасти которую они могли, только вернув или уничтожив последний пергамент…

К концу второго дня, Годфруа уже точно знал, что мессир Гуго де Биго находится в Руане. Он увидел его мельком, спрятавшись в