Дом ужасов - Кирилл Андронкин

Хорошо пережеванные кошачьи кости так по сей день никто и не обнаружил.

ДОМ УЖАСОВ

Саймон Джей

ПАУЧИХА

Шелест непрекращающегося дождя, крупными каплями падавшего сквозь мокрую листву на землю, был единственным звуком, который примешивался к гулу церковной паствы на маленьком промокшем кладбище у края йоркширских болот, опускавшей тело Мод Роксби в могилу.

Казалось, даже небо проливало слезы над покойной, тогда как среди небольшой кучки стоявших вокруг могилы людей под зонтиками едва ли нашлась хотя бы одна-единственная пара заплаканных глаз.

Если у Мод Роксби и были когда-то друзья, то проживали они явно не в этой части Йоркшира. Казалось, ей было мало своего собственного змеиного языка, чтобы настроить против себя жителей деревни; с годами ее поведение становилось все более странным, а после того как она в результате падения превратилась в инвалида, женщина и вовсе стала жить затворницей, компанию которой разделял лишь ее многострадальный и долготерпеливый муж Том.

Для других обитателей деревни Том всегда оставался маленьким коротеньким святым — спокойным, бескорыстным и неприхотливым человеком. Более года он продолжал мужественную борьбу за выживание своей фермы. Сражение это ему приходилось вести в одиночку, поскольку все работники ушли от них в знак протеста против выходок Мод, которую они считали ведьмой в образе человека.

Если даже так оно и было на самом деле, данное обстоятельство никоим образом не помогло Тому. В старые добрые времена Дэна Роксби Ферма, на которой они жили, была одной из лучших во всей округе, но с годами неведомая порча уничтожила весь урожай и словно скосила поголовье скота.

Теперь самое большее, на что мог рассчитывать Том, — это лишь вырастить немного овощей.

Бедняга Том! Если разобраться, то именно ради него они вообще согласились в такой день напялить на себя плащи.

Роуз Хардкасл самодовольно выглядывала из-под края зонтика и тайно поздравляла себя с тем, что сейчас у могилы стояло достаточное количество скорбящих.

В годы юности Роуз и Том некоторое время ухаживали друг за другом, но он в конце концов женился на дочери своего хозяина, а она вышла замуж за местного кузнеца.

После безвременной кончины супруга Роуз устроилась кухаркой в доме полковника Фортескью, но полагала, что не задержится на этой работе, если, конечно, сама как следует позаботится о себе. Даже сейчас, уже миновав расцвет молодости, Роуз производила на окружающих внушительное впечатление. У нее была крупная, можно сказать роскошная фигура и полный чувственный рот, ярко контрастировавший с тонкими губами и костлявым телом оплакиваемой покойной Мод. К тому же сейчас она уже почти мнила себя женой фермера.

Пока все развивалось по плану. После целого года полного молчания и редкого обмена взглядами она, наконец, набралась решимости и посетила ферму, чтобы предложить свои услуги по уходу за больной женщиной. Том принял ее со свойственной ему прохладой, хотя впоследствии она не раз замечала, как краснели его щеки при виде ее склонившейся над раковиной полногрудой фигуры, и потому имела все основания предполагать, что он отнюдь не холодно относится к ее присутствию в доме.

И все же ее буквально потрясло зрелище того, как перехватило дыхание у Тома и закачалась его фигура при виде исчезающего в могиле гроба; в ее мозгу тотчас промелькнула смутная идея, что, возможно, между фермером и его покойной женой существовало нечто большее, нежели она могла себе представить. Однако Роуз была решительной и быстро отбросила сомнения, так что к тому моменту, когда траурный кортеж вернулся на ферму, она вновь превратилась в переполненную энергией женщину, разносившую гостям вино и бутерброды, тогда как сам Том с грустным видом стоял и смотрел в окно. При этом его взгляд часто смещался в сторону стоявшей на буфете большой стеклянной банки.

Откуда-то сбоку к нему приблизился его кузен Фрэйк.

— Что это у тебя там? — начал было он, но слова застряли у него в горле, когда он увидел через стекло лежавшего в банке громадного паука размером с блюдце, раскинувшего в стороны четыре пары длинных, покрытых черными волосками узловатых ног.

— Ничего себе паучок, — проговорил Фрэнк. — Где это ты его раздобыл?

Толстое круглое тело возлежало на кусочке изысканно вышитого шелка, покрытого узорчатыми таинственными знаками и иероглифами.

Погруженный в свои сны наяву, Том резко вернулся к реальности.

— Что ты сказал? А, это… это принадлежало Мод. Слушай, а почему бы тебе не взять его? — С этими словами он взял банку и чуть ли не силой попытался втиснуть ее в руки Фрэнка. Тот быстро отошел назад и в ужасе воздел руки.

— Нет-нет, спасибо! С такой штукой в доме я глаз не сомкну. Ты только не обижайся! — проговорил он, с нервным видом отвергая настойчивые попытки Тома вручить ему банку.

Гости один за другим начали расходиться, пока Том и Роуз не остались одни в маленькой побеленной гостиной. Вдова была одета в тесную черную юбку и вышитую блузку английского покроя, выгодно подчеркивающую ее пышную фигуру.

Она пригладила ладонями наряд, поправила прическу и, взяв Тома под руку, повела его к креслу.

— Сейчас я приготовлю тебе чашку горячего крепкого чаю, — объявила она.

— Нет! — резкость голоса Тома застала женщину врасплох. Он тотчас же смягчил тон, однако в голосе его продолжали звучать неожиданно твердые нотки. — Спасибо, Роуз, ты была очень любезна и добра, но сейчас, извини, мне хотелось бы побыть одному.

Роуз вспыхнула, но сразу же взяла себя в руки.

— Очень хорошо, — с неестественным спокойствием произнесла она. — Я зайду завтра и помогу тебе убрать в доме.

После ее ухода Том долго стоял у буфета и разглядывал чудовищное насекомое, которое распростерлось на шелке подобно восточному властелину, восседающему на своих изысканных подушках. Затем он наклонился и вынул из самого дальнего угла буфета почти полную бутылку виски. Налив изрядную дозу, он с задумчивым видом стал отхлебывать напиток. Его взгляд скользнул по мельчайшим завиткам замысловатого шитья, над которым с таким неистовством работала Мод во время своей болезни. Что означал этот узор? Откуда вообще появился этот паук? Сколько раз он задавал Мод эти вопросы, но она неизменно лишь загадочно улыбалась в ответ и продолжала вышивку.

Тайна ее, однако, этим не ограничивалась. Он надеялся, что стоявшие у могилы люди не заметили того, что ручки гроба Мед буквально вывели его из себя. Вместо обычной бронзы они были изготовлены из филигранно отделанной стали, и внешне отдаленно напоминали очертания существа в банке. Он вздрогнул и налил себе еще.

На следующее утро, когда пришел владелец похоронного бюро, чтобы открыть свое заведение, Том Роксби уже поджидал его у входа.

— Диксон, можно поговорить с вами?

Заметив его разгневанное выражение лица, гробовщик сразу же пригласил его внутрь помещения. Они удобно расположились в креслах, и лишь после этого он позволил Тому снова раскрыть рот.

— Итак, мистер Роксби, — тихим, успокаивающим голосом произнес он, что вас беспокоит?

Том рассказал ему. Толстые черные брови честного Диксона поползли кверху.

— Но вы же сами на следующий день после смерти вашей супруги прислали мне письмо, в котором специально заказали эти ручки.

— Ничего подобного я не делал!

Не говоря ни слова, гробовщик извлек из кучи бумаг на столе письмо и протянул его Тому. Тот прочитал и побледнел. Он узнал голубую бумагу и почерк. На отдельном листке была сделана аккуратная зарисовка предполагавшихся паукообразных ручек. Бумага, равно как и почерк, принадлежали его жене.

Однако Том не стал говорить об этом Диксону, поскольку он не исключал, что тот досчитает его сумасшедшим. Он просто заявил, что это фальшивка, после чего покинул контору.

Когда Том вернулся в деревню, Роуз уже пришла и занималась приготовлением бифштексов. Он было запротестовал, но на сей раз женщина встретила его во всеоружии.

— Вчера я слушала тебя, а теперь позволь высказаться мне, — произнесла она. Том стоял, слегка покачиваясь от выпитого под воздействием откровений гробовщика виски.

— Ну, раз на то пошло, тебе, думаю, пора начать привыкать к моим более серьезным привычкам, — игриво проговорил он и с этими словами притянул ее к себе, обхватив одной рукой опущенные вдоль тела руки, задрал подол платья и погладил ладонью обтянутый корсетом живот. Роуз пищала как школьница, однако довольно быстро успокоилась и прошептала ему что-то на ухо. Он ухмыльнулся и пошел следом за ней наверх в спальню.

В ту ночь после ухода Роуз сон Тома нарушил ужасный кошмар, самым отвратительным в котором был его поразительный реализм. Ему снилось, что лежащий внизу в банке громадный паук зашевелился, изогнул спину и стал отчаянно пытаться приподнять крышку своей стеклянной тюрьмы. Выбравшись оттуда, он медленно пополз вниз по стенке буфета, попеременно перебирая лапами, после чего с чавкающим звуком плюхнулся на каменный пол. Мерзкое насекомое, которое, казалось, увеличилось вдвое по сравнению с тем, что находилось в банке, издавало странные свистящие звуки, под воздействием которых из всех углов дома стали выползать муравьи, слизняки, другие пауки и жуки, которые куда-то спешили, извивались, ползли и карабкались по полу гостиной, покуда вся его поверхность не превратилась в шевелящееся от их бесчисленного количества жуткое покрытие.