Время Полицая - Айдар Павлов

Черепашка Гоша спал как убитый, спали все нормальные люди. От гнетущей тишины к двум часам ночи, Насте захотелось отложить "Божественную комедию" и куда-нибудь позвонить. Все равно куда – хоть послушать длинные гудки. Для этой цели ничего более подходящего, чем визитка Михаила Яновского, под рукой не нашлось.

-…Слушаю, – ответили в "Кобре".

Настя меньше всего ожидала, что в офисе снимут трубку.

В два часа ночи убийца отставного майора Павла Лажкова в вялом оцепенении сидел на директорском месте ТОО "Кобра", погруженный в воспоминания о тяжелом минувшем дне: гусарское "Грах-грах-грах", "мерзкий жирный боров" Кобры и так далее. Ему тоже не спалось, его взгляд лежал где-то между пистолетом ТТ и обрывком бумаги из блокнота, на который он наспех записал "адрес": восемь – семь.

И вот, снова позвонила эта воровка с Измайловского.

– Слушаю, – ответил Миша.

– Как? Вы все еще работаете? – спросила она.

– Опять вы?

– Опять я.

«251-74-36» – на новом аппарате, который Миша поставил вместо раздолбанного Полицаем, определился телефонный номер.

– Ну и что вы решили? – спросил он.

– Решила позвонить. Нет, мне, правда, интересно: вы круглосуточно делами занимаетесь?

– Как вам сказать…

– Вот уж не ожидала вас услышать.

– Почему?

– Ну, все спят.

– А…

– А вы что подумали?

– А я подумал о нашей общей радости.

Настя засмеялась:

– Ну-ну.

– Где, все-таки, деньги, Настя?

– Все-таки, у меня.

– А почему они, все-таки, у вас?

– Во-первых, слишком много почему, Миша, а во-вторых, у меня есть деловое предложение. Вы же деловой человек?

– Ну-ну, – передразнил Миша, улыбнувшись.

– Предлагаю сначала найти общий язык, подружиться, а потом уже решать финансовые проблемы. Я понимаю, обидно прошляпить пятнадцать тысяч, не выходя из машины, – но поймите и вы меня: чтобы выбросить такие деньги из дома, я должна хотя бы на что-то рассчитывать взамен.

– На что?

– Вы согласились бы стать моим другом?

– Разумеется, – искренне ответил Миша. – Только и всего?

– Думаете, хорошая дружба не стоит пятнадцати тысяч?

"Не такая уж она дурочка", – понял Миня.

– Настоящая дружба стоит больше, – ответил он.

– Не такой уж вы дегенерат, каким хотите казаться, – похвалила Настя. – Если не будете вопить: "Где деньги! Где деньги! – думаю, мы найдем общий язык.

– Проблема в том, что вы мне очень понравились, Настя, – признался Миша.

– Проблема? Я всем мужикам нравлюсь, никто не делает из этого проблемы.

Миша тяжко вздохнул.

Потолок не осыпается?

– Что?

– Ну, вы так вздыхаете, а потом смотрите в потолок, – я же помню.

– Неужели?

– Много я про вас успела узнать? Что еще про себя расскажете? Друзья у вас есть?

Миша пожал плечами:

– Скорее нет, чем да.

– Любимая девушка?

– Скорее нет.

– А вообще что-нибудь есть, кроме денег?

– Скорее нет, чем да, – продолжал Миня.

– И всё?

– Еще у меня появилась ты.

– Нормально! Ну и тип! Хочешь, поговорим о духовном?

– Ну, давай, поговорим, – пресно ответил Миша.

– Любишь Данте Алигьери?

– Мне уже все равно.

– Слушай, я тебе почитаю. – На проводе зашуршали страницы. Настя листала книгу.

– А о чем-нибудь другом нельзя?

– Ты что, ненавидишь Данте Алигьери?

– Ox… – Миша размял шею и переложил трубку с правого уха на левое: – Читай, если тебе так хочется.

– Конечно, хочется! Не буду же я сама себе читать Данте Алигьери, – проворчала Настя. – Ты друг – ты и поможешь разделить это горе.

– На фига ты вообще связалась с Данте Алигьери?

– Зарубежная литература, что я могу сделать, скоро экзамен. Нас заставляют все это читать.

– Ну, читай, читай, – благодушно разрешил Миша.

– Короче, что тебе лучше: о предателях или о насильниках над ближними? Ну, это про всяких убийц, диктаторов, разбойников. Интересно? Они у нас на седьмом круге в первом поясе… А предатели друзей – сейчас посмотрим… Пре-да-те-ли, ау-у! Что-то не вижу… Где-то здесь. Алло! Миша! Что ты там бормочешь?

Ответа не последовало.

– Миша! – позвала Настя после паузы. – Ты там живой? Тебе не интересно?

– Как сказать…

– Погоди, вот нашла: предатели друзей и сотрапезников… Предатели благодетелей… Еб! – извини, кошмар какой-то – они в самом низу…

– Что? – процедил Миша.

Он понял, что за полминуты выделил столько пота, сколько за полчаса в спортзале. Мише становилось жуть как дурно от Данте Алигьери и героев того времени: предателей, убийц, чревоугодников… Он смог лишь отпустить галстук, душивший его, точно змея, но не мог остановить печальной повести о предателях, с которыми, видимо, имел что-то общее. Иначе, с какой милости его так колбасило? Язык отнялся. Ноги не шли. Руки цеплялись за огрызки подлокотников. Он сидел, прижимая трубку плечом, и слушал, слушал…

Прочитав другу все, что можно было прочитать о предателях, Настя поинтересовалась, не спит ли он?

– Нет, – ответил Миша

– Ну, если тебе совсем тошно от Данте Алигьери, я могу закончить.

– Пора бы, – согласился он с облегчением.

– Дальше тут ужас что твориться. – Без малейшей надежды в голосе сообщила Настя: – Девятый круг – четвертый пояс… Последний, четвертый. Ниже только Люцифер, ну, самый страшный упырь… Мы же с тобой не предавали Иисуса Христа… Предательство пророков разных, цезарей, нет, это не про нас, проехали. Кажется, разобрались, – подвела черту Настя. – В аду девять кругов, в каждом – свои пояса… Очень удобно. Хочешь, заезжай на восьмой круг, хочешь – на четвертый…

– А хочешь, я заеду к тебе? – неожиданно предложил Миша.

– Ой, нет-нет, – залепетала Настя. – Только не это!

– Мы друзья или нет?

– Пока не знаю.

– Вот и выясним. Я закажу столик в ресторане, а ты начинай потихоньку одеваться.

– Прямо сейчас?! – воскликнула Настя.

– Все равно, мы сегодня не заснем. Хотя бы красиво проведем время.

– Ты больной? Никуда я с тобой не пойду. Среди ночи!

– Спорим, что пойдешь?

– Еще слово об этом – я вешаю трубку, ясно?

– Давай, попробуем.

– Что попробуем?

– Повесить трубку.

– Ах, так?!

Гордая Настя со злость швырнула трубку на аппарат и надулась. Она была уверена, что с бородой покончено. Однако через полминуты телефон зазвонил.

– Алло? – Настя сняла трубку.

– Друзья так не поступают, – на проводе был тот же Миша.

Настя заорала и от ужаса выдернула телефонный шнур из розетки.

«Какой кошмар! Он узнал мой номер!» – поняла она. Вычислить адрес по номеру телефона можно за две-три минуты. Настя почувствовала, что через двадцать-тридцать минут этот Миня припрется сюда и…

Что случится дальше, страшно было подумать. Тормозить нельзя.

Она закинула бумажник Мини Яновского в сумку Вадика Романова, запрыгнула в сапоги, накинула куртку и вышла в прихожую. Чтобы не цокать каблуками, Настя поднялась на носки и бесшумно поковыляла по темному коридорчику.

Было темно. Настя буквально напоролась на отца.

– А!! …О, Господи, как я перепугалась!

Отец расположился по центру входной двери, широко расставив ноги и скрестив на груди руки, не давая дочери в очередной раз исчезнуть в неизвестном направлении. Настя поняла, что из дома ей не уйти. По крайней мере, нормальным путем.

– Куда, если не секрет? – спросил Олег Михалыч, включив в прихожей свет.

– Пойду, погуляю. – Настя зажмурилась.

Слева, словно тень, обозначилась фигура матери. Предки были одеты. Опасаясь очередного исчезновения, они вообще не ложились спать.

– Куда она опять? – чуть не плача, простонала Маргарита Серафимовна, с надеждой посмотрев на мужа.

– Идет гулять, – объяснил тот. – С мешком ворованных денег, в три часа ночи, – до первой гоп-компании.

– Это не ворованные деньги, – возразила Настя. – Я еду в Таллинн к своему молодому человеку, это наши деньги. Ты меня не пропустишь?

– Только через мой труп. – Отец непоколебимо стоять в оцеплении.

На слове "труп" мать заплакала.

– Настя, что с тобой происходит? – ударяя кулаком в грудь, спросила она. – Я же чувствую; с тобой что-то происходит!

– В Таллинн! – воскликнул отец. – Этого только не хватало!

– Ладно. – Настя развернулась на сто восемьдесят градусов и зашагала к своей комнате.

– Насколько я понимаю, разговора у нас не получится? – бросил ей вдогонку Олег Михалыч.

– Обломись, – ответила дочь, хлопнув дверью.

Она уже знала, что сделает дальше. Распахнув окно, Настя выглянула на улицу.

Измайловский проспект. Гирлянды желтых фонарей. Исполком по ту сторону магистрали. И мелкий дождь.

По пустой дороге пронеслась Волга с шашками на крыше.