Война во Вьетнаме (1946-1975 гг.) - Филипп Дэвидсон

Однако на войне негибкие планы и схемы часто остаются нереализованными, так вышло и с расчетами Зиапа. Ему приходилось передислоцировать войска, сопровождаемые армией носильщиков, ночью по труднопроходимым джунглям, так, чтобы французская авиация не засекла их передвижений. Тут потребовалась бы напряженная и чрезвычайно слаженная организационная работа, на что неопытный штаб Зиапа был просто не способен. Согласно плану, добывать рис колоннам предстояло на пути их следования, но надежды на это оказались слишком оптимистичными. Крестьяне безо всякого восторга встречали продотряды Вьетминя. К тому же в том году муссон поспешил и принес непогоду на север Вьетнама на несколько дней раньше, в начале мая, что тоже не замедлило сказаться на скорости продвижения войск. В общем, вместо того, чтобы начать наступление в конце апреля, Зиап смог сделать это лишь 29 мая.

Место и время проведения операции оказались полной неожиданностью для французов. Они не предполагали, что коммунисты нанесут удар с южной стороны дельты, а карстовые отложения помогли силам Вьетминя надежно маскироваться в процессе выхода на исходные позиции. Благодаря верному расчету Зиапа вьетнамцам удалось на начальной стадии операции получить необходимые преимущества. Но более всего противника застал врасплох именно момент, выбранный для наступления. Прежде ни одна из сторон не начинала военных действий в период сезона дождей. Таким образом, сложности, связанные с переброской большой группы войск и подготовкой тыловых коммуникаций, подарили коммунистам главное преимущество – внезапность.

Как и раньше под Винь-Еном и Мао-Ке, наступление сначала развивалось успешно для Зиапа. 29 мая 304-я дивизия без проблем форсировала реку Дай в районе Фу-Ли и захватила французские аванпосты. 308-я смяла позиции французов около Нинь-Биня и глубоко проникла в город. В стычке с ними погиб лейтенант Бернар де Латтр, единственный сын главнокомандующего. В этот же самый день в засаду, устроенную коммунистами на реке Дай, угодило несколько лишенных броневой защиты французских речных судов, спешивших на выручку гарнизону Нинь-Биня. Позднее, в ночь с 29 на 30 мая, 320-я дивизия Вьетминя переправилась на французский берег, где сокрушила ряд укрепленных позиций к югу от Нинь-Биня. Де Латтр отреагировал на вражеское вторжение весьма решительно. В течение сорока восьми часов он отправил в район боев три мобильные группы, четыре артиллерийских группы, одну бронетанковую группу и парашютный батальон – силы, эквивалентные примерно двум дивизиям.

1 июня военное счастье начало отворачиваться от Вьетминя. Наступление коммунистов все больше и больше увязало в муссонной грязи и тормозилось стойкой обороной французов. Поскольку части Зиапа оказались на открытых со всех сторон рисовых полях к востоку от реки, французская авиация и артиллерия причиняли им тяжелый урон. В зоне наступления 320-й дивизии возникло дополнительное препятствие – католическое ополчение. Военизированные формирования местных жителей замедлили продвижение 320-й до прибытия французов с их подавляющей огневой мощью. 42-му и 64-му полкам не удалось помешать усилению противника. Здесь опять свою роль сыграли католики, которые предупреждали французов о приготовленных для них засадах и сдерживали продвижение вьетминьских полков. И наконец, французские речные суда из так называемых ди-нассо (dinassauts- сокращение от Division Navale d'Assaut, то есть штурмовой водный дивизион) перегруппировались и возвратились в район боевых действий. Совместно с французской авиацией они принялись топить вьетнамские лодки и сампаны, с помощью которых Зиап попытался организовать доставку боеприпасов и подкреплений трем своим дивизиям, находившимся на восточном берегу реки.

К 6 июня французы стали хозяевами положения. Линии снабжения Вьетминя через реку Дай удалось полностью перерезать, нехватка продовольствия и патронов поначалу ослабила натиск коммунистов, а потом и вовсе остановила продвижение их частей. Зиап осознал, что кампания проиграна, и 10 июня начал вывод своих войск на западный берег реки. Штурм оборонительной линии на реке Дай, последняя операция в рамках Всеобщего контрнаступления, закончился 18 июня. Какие потери понес Вьетминь в этом сражении, в точности неизвестно. Большинство заслуживающих доверия источников сходятся на том, что они составили около 10 000 человек, из которых 1000 попали в плен‹10›.

Провал кампании на реке Дай был обусловлен двумя просчетами, допущенными Зиапом. Во-первых, он не предусмотрел того, какой большой урон нанесут ему дипассо, перерезав и без того тонкие артерии снабжения, пролегавшие через реку. Во-вторых, он не принял в расчет католическое ополчение, которому, с одной стороны, удалось замедлить продвижение его наступающих соединений, а с Другой стороны, свести к нулю все усилия 42-го и 64-го полков по предотвращению переброски французских подкреплений. Зиап проиграл сражение на реке Дай по тем же основным причинам, по которым он не смог одержать верх в боях за Винь-Ен и Мао-Ке, – из-за неверных расчетов и неумения оценить возможности авиации, военно-морского флота и динассо.

Его закончившиеся фиаско кампании 1951 года стоили Вьетминю примерно 20 000 человек, а также инициативы, на время им утраченной. У де Латтра не хватало войск, чтобы воспользоваться промахами Зиапа, иначе бы будущему “архитектору вьетнамской победы” не поздоровилось. Так или иначе, счет по итогам трех кампаний начала 1951 года был таков: три ноль в пользу де Латтра.

Аналитики, занимавшиеся изучением операций Зиапа 1951 года, порицают его не только за то, что он вообще начал ТТК в начале года, но и за грубые тактические просчеты. Несмотря на то что в целом он вполне заслуживает жесточайшей критики, многие из обвинений ему предъявляют незаслуженно. Они не берут в расчет настоящих ошибок Зиапа, допущенных в этом “военном сезоне” – сезоне, изрядно подпортившем его реноме. Из всех специалистов, анализировавших промахи Зиапа, лишь один О'Нилл ставит ему в вину сам факт того, что наступление Вьетминя вообще началось в 1951 году. О'Нилл считает, что Зиапу следовало оценить и правильно использовать “пристрастие французов к атакам”, он уверен, что Зиап поступил бы правильнее, если бы попытался добиться того, чтобы противник атаковал его (Зиапа) на удобной для Вьетминя позиции‹11›. Там (место, правда, не называется) Зиап смог бы использовать преимущества, которых у него не было в дельте. При этом О'Нилл забывает о роли военных и политических факторов. С военной точки зрения Зиап рисковал (последовав совету О'Нилла) добровольно вручить инициативу де Латтру и поколебать боевой дух своих войск. К тому же, промедлив, он, несомненно, предоставил бы французам необходимое для усиления их оборонительных позиций время, дал бы возможность создать Национальную вьетнамскую армию и получить более значительную по объемам помощь из Соединенных Штатов. С точки зрения политики и экономики промедление и ожидание французского наступления только ухудшило бы положение со снабжением рисом и уменьшило бы базу, из которой руководство Вьетминя черпало пополнения. О'Нилл ошибается, Зиап должен был наступать в дельте в начале 1951-го.

В основном критики Зиапа упирают на то, что он начал злополучное Всеобщее контрнаступление слишком рано. Преждевременность – это вообще самая фундаментальная проблема, с которой только сталкивается любой руководитель революционно-освободительной войны. Если он правильно оценит, в какой фазе находится борьба, ведущаяся им и его сподвижниками, то практически неминуемо изберет наиболее целесообразную линию поведения, верными окажутся его политическая и военная стратегия и тактика. Если же он ошибется с выбором момента, то почти наверняка возьмет на вооружение неподходящую стратегию и тактику, а следовательно, потерпит поражение.

Зиап и Труонг Чинь считали, что в 1951 -м военная и политическая ситуация подошли к фазе III – Всеобщему контрнаступлению. В Политбюро высказывались сомнения (в том числе колебался и сам Хо), однако, оценивая обстановку, сложившуюся в конце 1950 года, Зиап пришел к выводу, что “плод созрел” и пора переходить в решительное наступление. По распространенному мнению, войска Вьетминя должны были захватить Тонкинскую дельту в считанные дни, самое большее, недели. Зиап считал, что положение французов так безнадежно, что едва не начал скороспелую и неподготовленную атаку в декабре 1950-го. В то же время французский главнокомандующий находил ситуацию настолько безнадежной, что готовился начать эвакуацию гражданского населения (колонистов) и собирался отдать врагу весь Северный Вьетнам. В этих оценках и намерениях двух противоборствующих военачальников точно отражается различие в боеспособности войск обеих сторон.

Силы сторон были приблизительно равны, не считая, конечно, французских ВВС и флота, которые вплоть до декабря 1950 года широкого участия в сражениях не принимали. Что касается морального состояния солдат, совершенно очевидно, что после боев на трассе № 4 и вокруг нее перевес находился на стороне Вьетминя. То, как направляли действия своих войск французы, свидетельствовало о безответственности, слабости и даже глупости командования. В то время как руководители Вьетминя, напротив, явно оказались на высоте. Осень 1950-го помогла Зиапу крепко-накрепко усвоить прописные истины военного дела – инициативу ни в коем случае нельзя упускать, и еще – ее необходимо развивать. И вьетнамский главнокомандующий крепко удерживал ее в своих руках. Он являлся хозяином положения и мог наступать когда, где и как хотел. Все, что оставалось французам, – реагировать на его действия и надеяться, что им вовремя удастся распознать его планы и не допустить фатального прорыва. Если бы Зиап не попытался использовать всех вышеназванных преимуществ, отложив наступление на конец 1951 года, он, вполне возможно, всего этого лишился. Таким образом, Зиапа, несомненно, следовало бы осуждать, если бы он не нанес удара по противнику. Дело было не в том, что действия вьетнамского командующего оказались преждевременными, дело было в генерале Жане де Латтр де Тассиньи, а также – и, пожалуй, в большей степени – в допущенных Зиапом просчетах.