Чёрные узы и Белая ложь - Кэт Синглтон

Я чешу шею. — Я… э-э. — Слова, кажется, подводят меня, когда мои глаза блуждают по ее телу. На ней пижамные штаны с кулиской, прямо под пупком аккуратно завязан бантик. Штаны выглядят хорошо, но из-за того, что она носит как топ, мой пульс учащается. Она носит что-то среднее между майкой и лифчиком. Он останавливается прямо над ее пупком, тонкая ткань облегает ее тело. Бретельки тоньше, чем мой мизинец, держат топ, и очевидно, что под ним нет лифчика, судя по очертаниям ее сосков, торчащих из ткани.

— Ты… — ее губы дергаются, когда она борется с улыбкой. Ее руки скрещивают ее тело, давая мне время собраться с мыслями теперь, когда я не смотрю на очертания ее сосков и не представляю, как они будут ощущаться у меня во рту.

— Я пришел с перемирием, — предлагаю я, засовывая руки в карманы брюк.

— И что это?

— Я приготовил ужин.

— Это код для тебя, что его сделал шеф-повар, или ты сам всё приготовил?

— Что я тебе сказал? Я люблю готовить, и чтобы это было надлежащее перемирие, я сделал это сам. Работал на кухне и все, чтобы сказать, что я извиняюсь за то, что раньше был мудаком.

Она смотрит на меня, вероятно решая, хочет она принять мои извинения или нет. Я не оставлю ей другого выхода. Я не вернусь вниз, если только она не пойдет туда со мной. Раньше мы оба вели себя по-детски, и я не хочу, чтобы завтра в ее первый день в офисе она была расстроена из-за меня.

— Раньше ты был каким-то мудаком, — наконец предлагает она, проигрывая битву, борясь с улыбкой.

— Ну да, это часть моего обаяния.

Ее глаза сузились. — Извинения приняты. Она ведет себя так, будто собирается выйти в коридор, прежде чем изменить курс в последнюю минуту. Дверь начинает закрываться прямо перед моим носом. Прежде чем она успевает полностью закрыть его, я ударяю ладонью по дереву, обхватывая пальцами край, чтобы она не могла его закрыть.

— Как ты думаешь, что ты делаешь? — Моя хватка крепчает, когда она пытается закрыть его. Она на самом деле закрыла бы его на моих пальцах, если бы я позволил ей это сделать.

— Я могу принять твои извинения, но не хочу есть с тобой. — В ее глазах нет и намека на страх. На самом деле, я думаю, что это наоборот. Она выглядит взволнованной, пытаясь полностью закрыть дверь.

Если это игра, в которую она хочет играть, то это игра, которую она получит.

— Я вношу поправки в наши условия этого соглашения.

— Учитывая, что мы уже нарушили наши условия, я не знаю, какая от этого польза, — отвечает она.

— Не важно. Начиная с этого момента часть работы — предложения — состоит в том, что, если мы оба дома, мы поужинаем вместе.

Марго качает головой. — Это не было частью соглашения, и ты не можешь просто добавлять вещи, чтобы лучше соответствовать тому, что ты хочешь.

Я улыбаюсь, заставая ее врасплох и открывая дверь. — Я твой босс, помни. Я могу делать все, что захочу. — Я делаю шаг ближе, пока не заполню ее пространство. — А сейчас я хочу, чтобы твоя задница сидела внизу за обеденным столом.

— Я не на смене. Прямо сейчас ты просто Бек. Ты не мистер Синклер до завтра. Я не обязана тебя слушать. — Она хочет сказать: «Мистер Синклер», но это имеет противоположный эффект. Ее сладкий тон только подпитывает мою растущую эрекцию.

— Я уже приготовил тебе один ужин, на который ты не спустилась поесть. Это больше не повторится.

— Ты не можешь меня заставить.

В голову лезет идея. Ухмыляясь от уха до уха, я прикалываю ее широкой улыбкой. — О, Фиалка, да, я могу.

21

Марго

Земля уходит из-под моих ног, полностью застигая меня врасплох.

— Бекхэм! — Я кричу, изо всех сил хлопая его по спине. — Опусти меня прямо сейчас.

Его шаги не сбиваются с ритма. Он продолжает идти по коридору, не обращая внимания на мои удары и попытки вывернуться из его хватки.

— Шлепни меня по заднице еще раз, Марго, и я согну тебя на колени и верну тебе должок.

— Даже не мечтай — бурчу я, пиная ногами взад-вперед. Движения только заставляют его сжимать меня еще крепче, когда он ведет нас вниз по лестнице.

Его смех зловещий. — Вот тут ты сильно ошибаешься. Ничто не сделало бы меня счастливее, чем мечтать о том, чтобы сделать твою тугую маленькую задницу красной, кроме того, что я действительно сделал бы это, конечно.

Если бы я не злилась на него сегодня утром, а затем за то, что он затащил меня сюда против моей воли, меня бы полностью возбудил этот комментарий. Давайте будем честными, мой клитор пульсирует при мысли о отпечатке его руки на моей заднице. Я бы с радостью приняла укус его ладони о мою чувствительную кожу, если бы это означало, что он будет играть и с другими частями меня.

“Что? Нет.” Я сжимаю бедра вместе, пытаясь перевести свой клитор и мысли на ту же страницу, на которой мы сейчас злимся на Бека.

— Ух ты. Я действительно заставил тебя заткнуться из-за того, что сказал грязные слова? Придется пробовать чаще.

Его действия полностью контрастируют с его словами, когда он осторожно усаживает меня на один из стульев, приставленных к кухонному островку. Он ухмыляется мне, кладя руки на подлокотники по обе стороны от меня. Что бы на него ни нашло, это сместило баланс между нами. Я не ожидала, что он будет таким дерзким, будет говорить со мной так грязно. Во всяком случае, я думала, что напоминание ему об условиях, которые мы установили в отношении этой фальшивой сделки, отпугнет его от меня.

То, как он наклоняется, пока его губы едва касаются моих, показывает, что это полная противоположность.

— Скажи мне, Марго, твоя киска мокрая от мысли, что я тебя шлепаю? Черт, сначала будет больно, но я обещаю, что после этого я заставлю тебя чувствовать себя хорошо.

Я ошеломлена. У меня совершенно нет слов. Я ожидала, что наш разговор после того поцелуя и разговор в офисе сделают ситуацию неловкой. У Бека были другие планы, например, разоблачить все причины, по которым наша связь — ужасная идея, и воззвать к той части меня, которая хочет его так яростно, что я бы сказала «к черту условия», если бы это означало, что он