Одержимость Беллы Холл - Алена Тимофеева

матче Дин предпочел залечь на дно и вел себя довольно тихо, без прежних бравады и апломба. От острот он тоже воздерживался.

– А? Да… si, por supuesto[19], – Белла кивнула на край стола. Положив листок, Дин вернулся за рюкзаком на свое место и молча удалился из аудитории. Скрип ручек прекратился. Студенты немигающим взглядом уставились на преподавательницу, напомнив этим галок, облюбовавших дерево у дома Уордов. Белла нервно сглотнула.

– Вы закончили? – обратилась она к группе, вернув себе самообладание. Студенты вновь опустили головы, продолжив решать задания теста. Заговорить со «странной миз Холл» никто не решился, хоть и некоторые иногда переглядывались друг с другом. Белла вздохнула и откинулась на стуле. К тиканью часов снова присоединилось ритмичное постукивание карандаша о стол.

После последней лекции Беллы в дверь аудитории поскреблись.

– Да? – Она подняла голову от листков с тестами студентов и проморгалась. В глазах она ощущала резь, словно за веки насыпали песка. Дверь со скрипом распахнулась, и в проеме показалась изящная фигурка Вивиан.

– Ты как? – глухо поинтересовалась Виви.

Она мялась на пороге, не осмеливаясь зайти внутрь. В аудитории раздался шумный вздох, заполнивший все пространство. Даже стрелки часов точно стали двигаться тише, уступая горькому вздоху место первой скрипки в этой траурной симфонии.

– Как если бы меня сбил автобус, а потом мой труп соскребли бы с асфальта и заставили работать.

Виви покачала головой.

– Глупый вопрос, понимаю. Он мне тоже был дорог… Джек. Весь день глаза на мокром месте.

Раскат невеселого смеха, подобный вступлению большого барабана в оркестре, заставил Вивиан вздрогнуть. Она обняла себя за узкие плечи и показалась Белле такой хрупкой, будто фарфоровая статуэтка балерины девятнадцатого века. Расклешенная юбка и шифоновая блузка с бантом только усиливали сходство.

– Был? Серьезно? – делано удивилась Белла, поднимаясь со стула. В ее холодных глазах плескалось безумие, в ушах заревел океан.

– Ну да… это тяжело принять, но уже пора применять прошедшее время, – осторожно ответила Виви, так и не переступив порог аудитории. Зато Белла сделала несколько шагов по направлению к подруге. Виви хотела отступить, но, решив, что опасаться Беллу не стоит, осталась на месте.

– Ни одного доказательства его гибели. Ни одного гребаного заявления копов или администрации. Никаких некрологов в газетах. Он не умер. Точка.

Виви выставила ладони вперед и все-таки попятилась в коридор.

– Ладно, ладно. Все возможно.

Чуть успокоившись, Белла запустила пальцы в волосы, ероша отросшее каре.

– Белла?.. Ты закончила? – неожиданно для всех прозвучал голос Тома. Виви обернулась и приветливо улыбнулась ему:

– Привет.

Тот отразил ее улыбку, аккуратно обошел Виви, чтобы зайти в аудиторию. Он уже облачился в замшевую куртку на овечьем меху. Белла поглядела на вошедшего с усталостью. Том настоял утром, что отвезет ее в колледж и встретит после занятий.

– Да. Проверила последний тест.

– Тебя подождать внизу?

– Нет, – отрицательно помотала головой Белла. – Я сейчас, только пальто захвачу.

– Тогда до завтра, ребят. Я пошла, – пробормотала перед уходом Вивиан. Стук ее каблучков эхом пронесся по коридору. Белла быстро влезла в рукава пальто, уже заранее приготовленного к выходу, завязала пояс. Выключая свет, она окинула взглядом аудиторию, утонувшую в сгустившихся тенях. В окне, что отражало свет коридора, мелькнул прозрачный женский силуэт. Словно осколками, слух Беллы царапнул надломленный, до боли знакомый шепот:

– Изабелл… Беги…

– Идем же, – Том слегка потянул Беллу за рукав пальто. Белла отшатнулась и резко захлопнула дверь. Страх накрыл ее смертоносной лавиной.

– Сквозняк, – отмахнулась она от Тома, глаза которого округлились в изумлении.

Подъехав к дому, глядящему на темную улицу слепыми окнами, Том как-то неловко обронил, заворачивая в гараж:

– А у меня сегодня день рождения.

Меланхоличную мелодию сменила новая композиция. Радио голосом Стиви Никс запело The Chain[20].

«Джек!» – Fleetwood Mac тут же напомнили Белле о пожаре. Она втянула носом воздух, отравленный ароматом одеколона Тома. Дорогой парфюм, имитировавший запах чистоты выстиранной одежды, только раздражал нос Беллы, и она громко чихнула.

– Аллергия? – сочувственно осведомился Том, протягивая Белле платок. Та его приняла и сразу спрятала в нем крылья носа, сдерживая чихание.

– Ага, не люблю дни рождения.

Том хмыкнул. Он завез «Шевроле» в гараж, заглушил двигатель. Вместе с остановкой сердца автомобиля умерло и радио. В мертвой тишине Белла сразу почувствовала тревогу. Она первой вышла из машины, бережно прикрыв за собой дверь.

– Ты не закрыла, – посетовал Том. Белла фыркнула:

– Ну на тебя не угодишь, то слишком сильно, то слишком слабо.

Не оглядываясь, Белла направилась в дом, Том не отставал.

– Я так и не услышал.

– Не услышал чего?

– Поздравлений.

Едкое «поздравляю, что погиб не ты» так и не прозвучало. Вместо этого Белла сказала:

– Поздравляю. Долгих лет жизни.

Злая ирония ускользнула от Тома, а может быть, он просто не захотел ее замечать.

– Спасибо. Мне Долорес вчера торт передала, он в холодильнике. Ты же не против скромно отметить мой день рождения?

Сердце Беллы пронзила жалость. Она покосилась на Тома: его лицо мигом растеряло всякую мужественность в глазах Беллы. Ей почудилось, что на нее смотрит печальный подросток, умолявший родителей отпустить его на вечеринку.

– Конечно. Но запивать его я буду вином, – легко согласилась Белла, выдавливая из себя улыбку. Том просиял:

– Без проблем.

«Если бы», – мрачно отметила про себя Белла, поднимаясь по ступенькам крыльца.

Наверху, в спальне, Белла переоделась к ужину. Она сменила надоевшую за день водолазку на футболку, набросила на плечи вязаную кофту. С джинсами смотрелось неплохо. Поправив прическу, Белла выскользнула из комнаты. По ступеням она спускалась медленно, гладя пальцами полированное дерево перил.

На пороге гостиной ее уже ждал Том. Радостно улыбаясь, он обвел рукой проем в комнату:

– Прошу.

Губы Беллы дрогнули, уголки потянулись вверх.

– Мы будем праздновать в гостиной?

Том почесал затылок:

– Ну у меня же день рождения, как-никак. К черту правила, мне двадцать один.

Белла запрокинула голову и ахнула, точно ее эти слова поразили до глубины души.

– Так ты теперь совсем взрослый, да? И теперь тебе все можно?.. – ее голос опустился до интимного шепота. Том смутился, но взгляд не отвел.

– Вроде как. Хотя и раньше мне особо ничего не запрещали. – Он подмигнул Белле, и та осталась в замешательстве, будучи неуверенной в том, что ее сарказм не приняли за флирт. Том пропустил Беллу в гостиную первой. Кофейный столик Том выдвинул вперед, а рядом разбросал подушки.

– Ты бы еще форт из простыней возвел, – не выдержала Белла и рассмеялась.

– В форте вино не пьют. Поэтому ограничимся подушками. Хочешь, включу музыку? Можем поставить твою пластинку, а то по