Сталь и песок - Юрий Вольнов

— Да тут одна система очистки воздуха бешеных денег стоит, — близоруко рассматривая голографии, — …мда, и оборудование не ширпотреб, четкость — как живые.

Довольный Носорог дополнял освещение гордой улыбкой, приятно грея польщенное самолюбие потрясенными взорами Косяка:

— Ну, что, нравиться?

— А чего нравиться? Вместо девочек ты или Слепень будете? — ехидно-испуганно поддел Косяк.

Не прерываясь, рассматривал искусно сделанную голограмму древнего замка, на стене которого красовалась полуобнаженная девушка. Ореол развевающихся на ветру волос купался в заходящих лучах заката. Падающий на спину свет накладывал загадочные полутени. Играющие на ветерке волосы пытались скрыть от сумерек наполненные внутренним светом глаза, — зовущие, влекущие в омут страсти.

— Зачем же… — проворковал мягкий грудной голос.

Вырванный из очарования картины Косяк дернулся, как охотничья борзая на рожок.

Шикарная дама бальзаковского возраста, в обтягивающем бархате, проплыла по комнате, дополняя аромат гостиной еще букетом собственных запахов свежести. Изящно присаживаясь на кресло, хлопком притушила освещение голограмм до угадывающихся контуров. Одарив компанию взглядом карих глаз, лукаво улыбаясь и произнесла:

— Зачем же ваш друг будет заниматься тем, что мои девочки сделают намного лучше…

Прозвучавшая ирония свершила невероятное — Косяк покраснел. Хлопая глазами, Череп уставился на умолкшего больше чем на полминуты друга, проговорил:

— Извините, что вас прерываю, научите меня так же закрывать ему рот и заставлять краснеть.

Раздавшийся смех, переливаясь, заполнил всю комнату своей искренностью.

— Боюсь, у вас это не получится, — проговорила дама, отточенным движением убирая упавший локон коньячного цвета. — Для этого вам нужно стать женщиной.

Череп в отрицающем жесте поднял руки — вопрос снят. Окинув притихшую компанию изучающим взором, женщина произнесла:

— Ну, что же, давайте знакомиться. Меня зовут Валентина, я владелица этого салона.

Выслушав прозвища курсантов, пряча легкую улыбку в уголках чувственных губ, Валентина поднялась и произнесла:

— Прошу вас в зал для отдыха. Там вас ожидают девушки. А на деловую часть разговора останется господин… Носорог.

Открыв глаза, Дыба лежал не двигаясь. Рассматривая мерцание звездного неба, пытался понять, где он находится. Разобравшись с потолочной голограммой, сортировал вчерашние воспоминания. Изгоняя приятную истому, разбившую параличом тело, пытался подняться. Ощутив на руке мягкий шелк чудной головки, стал аккуратней нащупывать край царского ложа. Своими поисками старался не разбудить девушку; так и не найдя края, решил перекатами докувыркаться до него. На четвертом обороте все-таки нашел край, ознаменовав открытие грохотом упавшего тела.

Надвинувшаяся тень, защекотав кончиками волос, привела Дыбу в чувство:

— А ты так всегда просыпаешься? — рассмеялась тень.

Вытаскивая из-под спины уцелевшую чудом бутылку, Дыба открыл глаза. Улыбнувшись карему взору, ответил:

— Да вот думал, может шампасику…

— Ну, вы проглоты… — засмеявшись, ответила девушка. Приподнявшись на локтях, с интересом рассматривала раскинувшегося на полу джентльмена.

Примостившись рядом с девушкой, не нашел бокалов и, по-простецки откупорив бутылку, предложил:

— Буш?

— Бр-р-р, я и так вчера набралась… Тетка с зарплаты вычтет, — содрогнувшись прелестями, девушка юркнула под атласное одеяло. Укутавшись с головой, блеснула из-под одеяла глазами.

— А ты… Буш…?

— Бррр… — подражая интонации девушки, делано содрогнулся Дыба. Парой глотков осушив с полбутылки, в ответ пробасил: — Я и так себя не ощущаю… ниже пояса.

Резко поднявшись, вытянулся до хруста в позвонках. Под взглядом, полным истомы, поигрывая шарами мускулов, побрел в душ.

Обдав себя холодной водой, Дыба пытался припомнить вчерашний вечер. Все начиналось красиво. Девушки танцевали, сменяя друг друга на помосте, спускались в зал, угощали напитками, мило беседовали.

А потом как всегда. Косяк расхрабрился третей бутылкой настоящего земного шампанского и начал куролесить. Отбросив бокалы, начал пить из горла, заказывая все новые бутылки, отхлебывал из горла от силы два глотка, устраивал танцующим девушкам "душ из шампанского". Отчего Носорога вначале просто перекосило, а после попытки урезонить как-нибудь Косяка, плюнул и начал сам с удовольствием участвовать в шампанских процедурах…

Дыба пытался ледяными струями привести воспоминания в порядок, а ловились только обрывочные картинки. Отчетливо вспоминались только моменты до второго ящика шампанского, а вот дальше…

Узнав, что девушки не пьют, все возмутились. И все-таки как-то умудрились напоить и девушек. После чего к бесшабашному веселью и плоским шуткам Косяка еще добавился размах набравшихся по самые женские бровки.

Решив восстановить справедливость, компания сменила девушек на помосте. И гордо демонстрируя казенное белье, уже начались мужские танцы страсти и стриптизы. На этом воспоминания заканчивались, дальше были только образы: то резко приблизившийся ковер, то брызги хрустальных бокалов, то нежный и теплый салат, с разъедающим глаза соусом.

Со словами: "что было, то было…", бодрячком выскочив из душа, Дыба начал одеваться. Чувствуя спиной взгляд, стойко продолжал перебирать вещи, выпутывая свой комбез из замысловатых одеяний девушки, пробормотал:

— Хватит уже… дырку просмотришь.

— Ну, если нельзя, то хоть бы насмотрюсь, — прозвучавший голос, прорвав плотину самообладания, горячо застучал в висках.

Закончив одеваться, Дыба убрал с лица прорывающееся желание, обернулся к ложу. Капризно надутые губки, невзначай оголенное чудной формы бедро и лукавый огонек глаз.

Посмотрев, друг другу в глаза, рассмеялись. Дыба ощутил на губах вкус помады, поправил девушке растрепавшиеся локоны, сказал:

— Спасибо за вечер. Пойду своих орлов искать.

— Удачи тебе, солдатик. Спасибо тебе за испорченный наряд, — прошептала девушка, затаив дыхание, лукаво улыбнулась: — может быть еще останешься? Время есть.

— Нее, — протянул Дыба, внутренне чураясь, пытался распрямиться. — Потом придется в трусы лед подкладывать. Нет уж. Норма.

Рассмеявшись, нежно хлопнул по бедру взвизгнувшую девушку. Выходя, услышал еле слышный вздох.

Проходя по коридору, удивлялся как, он в такую даль еще мог пробраться во вчерашнем состоянии. Добравшись в гостиную, обнаружил дремлющего в гордом одиночестве Черепа. По побелевшим костяшкам пальцев, обхватившим голову, Дыба понял, что Череп ему не помощник.

Подсев к товарищу, попытался узнать, где искать остальных. Услышав несвязанное бормотание с четко выраженными местоимениями, откинулся на спину. Блаженно закрыв глаза, расслабился, ожидая самостоятельного развития событий.

По одному курсанты наполняли гостиную охающими звуками, добавляя в изысканный пряный аромат мощный "выхлоп" вчерашнего шампанского. Развалившаяся на всех диванах компания, вылакав всю жидкость в расставленных охладительных сифонах, выжрав запас шершавых капсул, потихоньку оживала. Наполнив комнату нарастающим говором, содрогала стены взрывами дружного хохота. Не хватало только одного человека.

Нахмурив брови, Дыба спросил:

— А где Косяк?

— А он еще в номере. Просил его не беспокоить до следующего месяца, — между рассказами бородатых анекдотов выпалил Туз.

Узнав о бассейне, Дыба тяжело поднялся. Обречено шаркая ногами, поплелся по лабиринту коридоров. Проходя мимо охранников, уточнял дорогу к бассейну.

Подойдя к стеклянной двери, Дыба удивленно хмыкнул. Плавно разъехавшиеся створки вывалили клубы косматого пара, обдавшего лицо горячей влажностью и закрывшего видимость. Дыба тихо ругнулся, вспугнув своим "тихим шепотом" дремлющего банщика.

Вопрошающе посмотрев на деда, спросил:

— Слушай отец, мне нужен курсант, — дополняя вопрос жестами, расправлял плечами прилипающий комбез. — Такой вот небольшой… С красненьким гребешком.

— А, этот… — ожил седой дядька. Улыбаясь, покручивая ус, продолжил:

— …иди прямо, шестой люкс справа, ну там это… увидишь… или услышишь.

Цокая ботинками по мраморному полу, Дыба отсчитывал прямоугольники светлого пара. Добравшись, шепотом пересчитав, сбиваясь, заново пересчитал световые пятна. Прислонившись, ощутив ухом прохладу стекла, замер, пытаясь уловить знакомый голос. Шум воды не давал разобраться в происходящем, плюнув на неловкость ситуации, Дыба нащупал входную панель.

После полуосвещенного коридора в прикрытые глаза вломились яркие цвета. Лучи светильников, пробиваясь сквозь потолочные заросли тропической ботвы, слепили контрастностью.