Лед - Павел Корнев

— Решил спортом заняться. Спортивная ходьба с отягощением. — Наливая чай, мне с трудом удалось держать руку прямо и не стучать носиком чайника о край кружки. — Сколько с меня, кстати?

— Рубль золотом за белье. — Улыбнувшись нелепости моего ответа, Алла Семеновна заглянула в тетрадь и задумалась. — Еще рубль за работу с плащом. Если хочешь, чтобы был как новенький, тогда за все про все два с полтиной.

— Я за красотой не гонюсь. Ассигнациями возьмете? — Не добавляя сахара, я осторожно отхлебнул из чашки. Неплохо. Честно говоря, травы подобраны лучше, чем в Ключах.

— Какие такие ассигнации? — приподняла брови в притворном удивлении хозяйка.

— Российский рубль — единственное законное платежное средство на территории Российской Федерации. — Прошлое жалованье выдали рублями, и мне не терпелось от них избавиться. Принимали их не все, да и слишком уж курс нестабильный. Золоту и серебру доверяют больше.

— Это на территории Российской Федерации. — Алла Семеновна щипцами подцепила из сахарницы кусочек рафинада, опустила в чашку и ложечкой начала размешивать чай. — Хотя, если законное… Сам рисовал, небось?

— Делать больше нечего — фантики рисовать. — Я отсчитал двадцать сотенных и положил их на стол. — Монеты чеканить куда выгодней.

— И то верно. — Купюры отправились в карман халата. — Видел кого-нибудь в последнее время?

— В смысле? — Настала моя очередь изображать удивление. На самом деле все я понял. С Аллой Семеновной мы познакомились, когда меня взяли на обучение в Гимназию. Спрашивала она, понятное дело, о моих сокурсниках. Но не рассказывать же ей о Крысе? А никого другого я не встречал.

— Да ладно ты! — Хозяйка махнула на меня рукой и фыркнула от возмущения. — С Катей не встречаетесь?

— Нет.

— Зря. Вы с ней неплохо смотрелись.

— Что ж поделать? — Я развел руки и едва не облился чаем. — Слишком разный круг общения.

— А кто виноват? Нечего было из Гимназии уходить.

— Не по своей воле, — замялся я. Уходить. Ага, как же. Вышибли нас оттуда, и вышибли со свистом. Хорошо хоть, живыми отпустили. Думаю, решили, что все равно сами по себе долго не протянем. — Не по своей воле.

— Все этот поганец Мишка Стрельцов. — Алла Семеновна поправила шаль и кивнула на принесшую поднос со свежей выпечкой помощницу. — Вон и эта дуреха в него по уши втрескалась.

Девушка покраснела, но ничего не ответила и молча вышла из комнаты. Мишу — фаворита директора Гимназии Бергмана — Алла Семеновна не любила. Я тоже его очень и очень сильно не любил. Честно говоря, я его ненавидел. Наверное, именно это нас с Аллой Семеновной в какой-то мере и сближало. Пока мы пили чай, успели обсудить последние новости и перемыть косточки паре общих знакомых. Ничего полезного, но настроение улучшилось. Иногда просто необходимо посидеть и поболтать ни о чем. Боль в голове постепенно затихала. И вправду хороший чай.

— Ох, замечательный чай! — Я поставил чашку на поднос. — Ну, пойду я.

— Куда торопишься? Я понимаю — ты бы уже белье забрал и на свидание намылился. Но ведь в таком виде к девушке не явишься.

— Да какая девушка? Паек пойду получу, пока зубы на полку класть не пришлось. — Неожиданно я вздрогнул: «Неужели не взял?» — и принялся шарить по карманам. Талоны обнаружились в заднем кармане джинсов. Блин, даже не помню, как их туда сунул. Не важно, главное — домой возвращаться не надо. Я обулся и натянул фуфайку. — Когда зайти можно?

— За плащом завтра. Белье послезавтра готово будет.

— Спасибо за чай. До свидания.

— Счастливо.

Я вышел на улицу и задумался. Петровича в арсенале застать не получится — если верить ходикам в прачечной, шел уже четвертый час. Придется топать к нему домой. Только надо сначала в «Весну» заскочить, талоны отоварить.

На пути в «Весну» я миновал выглядывающие из-за домов золоченые купола церкви и замедлил шаг. Зайти? Не, самочувствие не то. В другой раз. Когда удалось добраться до кафешки, уже начало темнеть. А в нагруднике-то тяжеловастенько — притомился. Вытерев вспотевший лоб, я задумался: «Может, пивом потерю жидкости восполнить?». К горлу моментально поднялся комок. Нет, обойдемся без алкоголя. Вода прекрасно все восполнит. Уж не знаю, на благо это или нет, но похмеляться я не мог: не лезло в меня спиртное на следующий день после пьянки. С одной стороны, спиться не получится при всем желании, с другой, весь день мучаешься. Ну да ладно, хватит о грустном, уже пришел.

Невдалеке раздался скрип давно не смазанных колес. Прихрамывая, из-за поворота выкатил заваленную хламом тележку сгорбленный человечек. Голова и кисти рук у него были замотаны грязными бинтами, сквозь которые проступали выделения белесого гноя. Там, где между бинтами проглядывало лицо, блестели намороженные полоски выделений. Далеко урод от гетто забрался, рискует. Словно в подтверждение моих мыслей, урод покачнулся под ударом брызнувшего во все стороны ледяной крошкой снежка, который угодил ему точно в затылок. Заслышав издевательский свист, он попытался втянуть голову в плечи и, навалившись на ручки тележки, ускорил шаг. Интересно, кто его? Местная шпана живым, может, и отпустит. А выродки из Чистых или Крестоносцев точно до смерти забьют.

Ни одно из моих предположений не подтвердилось. Вслед за уродом из-за угла дома неторопливо вывернули три валькирии — на белых вязаных шапочках по синей полосе. Как я сразу не подумал! Это ж район Сестер Холода! А они за порядком присматривают, территорию обходят. Нет, дружинники сюда тоже заворачивают, но здесь их просто терпят, не более. Тем более что Лига и сама прекрасно контролирует ситуацию. Работа «Комаров» — специального отряда, предназначенного для поддержания порядка на улицах, — нареканий не вызывала. Одна из Сестер нагнулась и зачерпнула горсть снега для нового снежка. И докуда они его гнать собрались? Я мельком отметил, что белых отметок на спине у урода штук пять, и настороженно замер, положив руку на рукоять ножа, — очень уж пристально уставилась на меня плечистая бабенка, длинный лук за спиной которой было под силу натянуть не всякому дружиннику. Не понял? Вроде с валькириями раньше проблем не было. Косясь на меня, Сестры пошли вслед за уродом. Пронесло. А вот, кстати, уже и кафе.

«Весна» занимала весь первый этаж одного из редких в Форте пятиэтажных домов. Раньше она делила помещение с продуктовым магазином, но сейчас о былом соседстве напоминали только ржавые буквы «ПРО…УКТЬ…». Что случилось с буквой «Д» не знаю, «Ы» после одной из попоек в «Весне» булавой изувечил Шурик Ермолов. Витрину магазина давно заложили кирпичами, а кафе во всю стену щеголяло сверкающим стеклом. Двери тоже были стеклянными. Вот именно, что были. Я в недоумении уставился на фанерный щит, заменивший одну из створок, и осколки на ступенях. Вот ни фига себе кто-то повеселился! Что с ними за это вышибалы сделали, интересно? Стеклянные витрина и двери были гордостью хозяйки. Так сказать, товарным знаком «Весны».