Маленькое одолжение - Джим Батчер

Так вот, она пригнулась — движением, в котором не было ничего человеческого — и склонила голову почти под прямым углом, сначала в одну сторону, потом в другую. Потом живот ее напрягся. Мгновение мне казалось, что ее вот-вот вырвет, тем более что из рта ее показалась какая-то желто-розовая слизь. Вместо этого тварь подняла свои клешни, схватилась ими за голову и словно кожуру ободрала ее со слизи — таким движением обычно одевают свитер со слишком узким горлом. Из слизи возникло человеческое лицо, а куски хитиновой оболочки головы свесились на груди и на спину динарианца.

Динарианец… нет, динарианка производила бы впечатление пятнадцатилетней девочки, когда бы не волосы — серебристые, короткие, липнущие к черепу. Глаза у нее оказались замечательно красивые, зеленые, да и лицо симпатичное, с изящным остреньким подбородком, чистой, бледной кожей и высокими скулами. Вторая пара зеленых глаз и знак падшего ангела слабо светились у нее на лбу.

Она медленно улыбнулась.

— Цепи я не ожидала. Мне казалось, ты предпочитаешь огонь и силу.

— Ты стояла на одной моей знакомой, — сказал я. — У меня не было желания испепелять ее или пробивать ею стену.

— Глупо, — пробормотала девушка.

— Я пока здесь.

— Но и я тоже.

— У тебя пять секунд на то, чтобы перейти к делу, — буркнул я. — Я не собираюсь позволять тебе разглагольствовать, пока твои дружки занимают позицию для атаки.

Девица-Богомол сощурила глаза. Вторая пара глаз на лбу тоже сощурилась. Чертовски неуютно. Она кивнула в сторону Хендрикса и Гард.

— Мое дело связано с ними. Не с тобой, о Страж Белого Совета. Отдай их мне. Ты можешь уйти с миром. Как только эти двое будут мертвы, я соберу своих земляков, и мы покинем город, не причиняя вреда невинным.

Я хмыкнул.

— Что, если они нужны мне живыми?

— Если хочешь, я могу подождать, пока ты не допросишь их.

— Угу, только этого мне не хватало: чтобы вы маячили у меня за спиной.

Она подняла клешню.

— Даю тебе свое слово: ни тебе, ни твоему спутнику не причинят никакого вреда.

— Соблазнительно, — заметил я.

— Может, добавить тебе и материального поощрения? — спросила Девица-Богомол. — Я заплачу двести тысяч наличными.

— Какого черта тебе это нужно?

Она пожала плечами.

— Мой конфликт с Бароном-выскочкой и его подчиненными, не с Белым Советом. Я предпочитаю выказать уважение к твоим коллегам, нежели идти на ссору с ними из-за твоей смерти.

— Ну-ну.

Улыбка ее сделалась чуть резче.

— Если тебе так приятно, я могу предложить и развлечься — когда мы покончим с этим делом.

Я хрипло хохотнул.

— Ого, — произнес я, продолжая смеяться. — Ого-го. Надо же, как смешно.

Она уставилась на меня, удивленно моргая. Выражение ее лица вызвало у меня новый, еще более громкий взрыв смеха.

— Ты… ты хочешь, чтобы я… Блин-тарарам, уж не думаешь ли ты, что я не знаю, что случается с самцом богомола, стоит ему сделать свое дело?

Она злобно оскалилась. Зубы ее оказались блестящими, черными.

— Ты хочешь, чтобы я верил тебе, — продолжал я, продолжая смеяться. — И ты рассчитываешь, что если помашешь у меня перед носом звенящим или шуршащим, ты получишь все, что хочешь? Господи, прелесть какая… так и хочется положить тебя в карман на память.

— Не оспаривай того, что принадлежит мне, чародей, — огрызнулась она. — Я их получу. Заключи со мной соглашение. Я буду соблюдать его условия.

— Угу, — кивнул я. — Я видел уже, как твои приятели держат свое слово. Давай-ка лучше я сделаю тебе встречное предложение. Верните мне Марконе целым и невредимым, и убирайтесь из города — сейчас же убирайтесь, — и я сохраню тебе жизнь.

— Допустим, что мы примем твое предложение. Как могу я верить в то, что ты позволишь нам уйти с миром?

Я одарил ее слабой улыбкой и вспомнил слова давно погибшего друга.

— Потому что я знаю, чего стоят твои слова, динарианка. А ты знаешь, чего стоят мои.

Мгновение она молча смотрела на меня.

— Я посоветуюсь со своими спутниками и вернусь через пять минут.

Я кивнул. Она отозвалась тем же жестом и начала подниматься обратно по лестнице.

Она скрылась за дверью. Где-то наверху лязгнуло разбитое стекло.

А потом что-то красно-черное молнией слетело по лестнице и устремилось на нас под хор адских воплей с улицы.

Коварство срабатывает неважно, если противоположная сторона ожидает этого, а я держал заклятие наготове с той секунды, как Девица-Богомол повернулась к нам спиной. Она не добежала еще до нижней ступеньки, а я уже вскинул свой посох.

— Forzare! — прорычал я. Струя кинетической энергии ударила в нее и отшвырнула назад. Долетев до верхней площадки, она не остановилась, а со зловещим хрустом пробила стену и исчезла из вида.

Что ж, за дело. Что-то ломилось в дверь, и Томас встретил это что-то саблей и пистолетом. Я не успел разглядеть этого хорошенько, но у меня сложилось впечатление об этом как о чем-то со спиральными щупальцами и зеленой чешуей. Я накачал в посох побольше энергии, нацелил его на стену и, повторив слово заклинания, разрядил энергию — не мощной струей, но медленным, ровным потоком, а потом добавил еще немного, превратив его в широкую, прижатую к наружной стене пружину.

А потом я шагнул назад и выкрикнул команду «Forzare!» во всю мощь легких. Послышался чудовищный скрежет дерева и стали, звон стекла — и вся передняя стена дома метнулась вперед.

Взвыли демонические голоса. Я повернулся и увидел, как Томас, воспользовавшись замешательством противника, рубит его саблей в лапшу. Динарианец отпрянул назад, оглушительно визжа от боли.

— Черт! — взвыл Томас. — Совсем новая была машина!

— Кончай ныть и вперед! — крикнул я в ответ и первым бросился к «Хаммеру». Рухнувшая стена здания накрыла пространство перед домом и крышу машины слоем обломков. Видеть сквозь снег и пыль я ничего не видел, но слышал, как остальные динарианцы пытаются выбраться из-под завала.

Мы добежали до «Хаммера» и попрыгали в салон. Томас уже тронул его с места, когда Девица-Богомол спикировала откуда-то сверху на капот и заскрежетала по нему своими клешнями.

— Срань господня! — зарычал Томас. Он дернул рычаг переключения передач, и «Хаммер» рванулся назад. Свободной рукой Томас выхватил пистолет и разрядил его в нее прямо сквозь ветровое стекло. Вместо кровавых брызг от девицы летели облачка мелких насекомоподобных тварей, однако, судя по визгу, попадания причинили ей изрядную боль. Она свалилась с капота и исчезла.

Томас развернул «Хаммер», и мы нырнули в снежную круговерть, почти сразу скрывшую от нас дом… точнее, то, что от него осталось.