Лесная дорога - Кристофер Голден

Экран телевизора мерцает. В сегодняшнем «Вечернем шоу» - классическом, а не чисто развлекательном, которое придет ему на смену, - гаснут огни. Эд Макмагон снова смеется тем самым надрывным смехом, который кажется Майклу одновременно самым притворным и самым искренним на свете. Глаза артиста увлажняются, и он начинает их тереть, словно готов в любой момент разрыдаться от смеха.

Карнак разрывает конверт.

– Назовите три самые большие неправды - из тех, что мужчины говорят женщинам, - читает он карточку.

Майкл хмурится. Это не Карсон. Дядюшка Джонни мог быть этаким умником, позволяющим себе двусмысленности и рискованные, многозначительные взгляды, но… не это. Не грубость.

Его вдруг начинает мутить, и он сгибается пополам от рвотного позыва. У него что-то застряло в горле - какая-то мокрота, которую никак не проглотить, словно там… что? Словно там пальцы.

На экране съемочная площадка «Вечернего шоу» продолжает темнеть, но теперь камера отодвигается, и Майкл видит, что площадка имеет незаконченный вид. Стоят стол и стул, а на заднем плане виднеется дом. Громоздкий, несуразный дом с разбитыми окнами - жилище, где на протяжении полувека никто не удосужился сменить занавески, обои, ковры…

Что за чертовщина?

На голове Карсона по-прежнему тюрбан, но теперь Джонни в обычном костюме. Прочие части одеяния исчезли. Он подносит ко лбу очередной конверт.

– И каково твое следующее ошеломляющее откровение, о великий пророк? - громовым голосом вопрошает Макмагон.

– Сьюзен, - говорит Карнак, он же Карсон, он же дядюшка Джонни.

Он снова смотрит на телезрителей. Но не на всех. Только на Майкла. Двенадцатилетнего Майкла в пижаме. Взрослого Майкла, самым нелепым образом распростертого на неудобной раздвижной тахте из родительского дома.

– Ее зовут Сьюзен, болван. Она же тебе говорила, не помнишь разве? Прошептала тебе. Ее маленькая сестра Лили? Милли? Нет, Хилли - помню, имя было похоже на Джилли. Ты ведь тоже помнишь, правда? Хилли не могла произнести «Сьюзен», она всегда говорила «Скузен», и вот отсюда-то и произошло «Скутер». Иисусе. Проснись, идиот. Ты же обещал ее найти. Послушайся меня и сделай это. Быстро. Чертов лежебока.

Карсон не улыбается. И не гримасничает в камеру. Не ухмыляется. Старый добрый дядюшка Джонни, Карнак Великолепный, король ночи. Джонни Карсон вымотался.

– Проснись, Майкл. Иди ее искать. Эд Макмагон все смеется и смеется. Экран темнеет.

Майкл вздрагивает. Он поднимает взгляд и видит Скутер - Сьюзен, - стоящую за телевизором с кабелем в руке. Телевизор молчит. Картинка пропала.

Сьюзен.

– Какая Сьюзен? - спрашивает Майкл. - Что за Сьюзен?

Скутер шевелит губами. Имя. Может быть, фамилия. Но с губ ее не слетает ни звука, а Майкл не умеет читать по губам. Всего одно слово. Даже один слог. То самое имя.

Потерявшаяся девочка оглядывается по сторонам широко открытыми глазами. Глазами Скутер. Глазами Сьюзен. Майкл замечает выражение ужаса на лице этого маленького прелестного ангела, освещенного золотистым сиянием - единственным источником света во мраке этой комнаты. Его гостиной.

Но это ведь не гостиная? Старая раздвижная тахта родителей стояла в цокольном этаже их дома. Подвал. Гостиная. Он смотрит по сторонам и видит, что это ни то ни другое.

Продавленная красная тахта и телевизор с выдернутым шнуром стоят рядом со столом Джонни Карсона на съемочной площадке «Вечернего шоу» с украденным реквизитом, в глубине полуразрушенного, поскрипывающего старого дома. В темноте что-то шевелится.

Майкл чувствует аромат попкорна.

Он открыл глаза и с хрипом вдохнул воздух, как будто кто-то во время сна прижимал к его лицу подушку. Сердце Майкла сильно стучало, а тело сотрясала дрожь. По спине пробегал холодок, несмотря на струившийся по коже пот.

– О Господи, - прошептал он, раскачиваясь взад-вперед на диване, стоящем в гостиной.

Его гостиной. Его и Джилли. И вовсе это не продавленная тахта, а мягкий голубой плюшевый диван, который они купили в магазине «Мебель Джордана»

По телевизору две смазливые англичанки бессвязно наставляли третью, как надо одеваться, и к нему вернулась реальность. Был вечер среды. С тех пор как те серые уродливые существа напали в темноте на Джиллиан и трогали Майкла, прошло пять дней. Три дня они с Джиллиан не разговаривали. Майкл страшился посмотреть ей в глаза и не найти и следов той доброты, которой отличалась Джиллиан.

На сегодня ему был назначен визит к психиатру, доктору Ли, но он не собирался идти. После того, что произошло пять дней тому назад, ни один врач, психиатр или терапевт, не будет в состоянии ему помочь - в этом Майкл не сомневался.

Нет. Придется самому придумывать, что предпринять дальше. Если он будет в состоянии встать с дивана.

Этим вечером он переключился на «Би-би-си Америка» и быстро уснул. В гостиной было темно, если не считать странного голубоватого свечения от телевизора. Ему всегда казалось странным, что цвет этого свечения не меняется вместе с изменением цвета на экране. За окнами царила ночная тьма.

При взгляде на цифровое табло часов Майкл нахмурился. Было примерно без четверти десять. Поздно. В доме не горела ни одна лампочка. Он со стоном заставил себя встать и потянулся, хрустнув суставами. В голове роились всякие мысли. Он пересек комнату, нажал на выключатель, и комната озарилась светом полудюжины лампочек. До этого за окнами было видно ночное небо, а теперь, когда внутри все сияло, окна стали просто черными. Снаружи могла быть угольная шахта или нефтяной колодец, или конец света.

При включенном свете Майклу стало лучше. И он сразу проснулся. Разрозненные фрагменты его сна низвергались водопадом в глубины подсознания; он мысленно хватал их, не давая ускользнуть. Несмотря на эти попытки, большая часть исчезла. Там было что-то про Джонни Карсона.

И была девочка в темном углу за телевизором. Теперь тени исчезли, комната утопала в свете, но ему все равно не хотелось туда смотреть. Она все еще могла быть там - силуэтом, мерцающим цветовым пятном. Привидением.

Скутер.

– Нет, - поправил себя Майкл усталым хриплым голосом. - Сьюзен.

Он вздрогнул от звука собственного голоса, несмотря на то, что на «Би-би-си Америка» продолжали щебетать англичанки. Его голос эхом прозвучал в доме, и хотя доказательств у него не было, он ощутил внутри себя странное подтверждение тому, о чем догадывался с момента пробуждения.

Джиллиан не пришла домой.

Он за нее не тревожился. До событий, происшедших в ночь пятницы, он бы стал паниковать, думая, что с ней приключилось что-то ужасное. Лежит мертвая в канаве у обочины? Попала в дорожно-транспортное происшествие? Но сейчас… сейчас он ощущал лишь глубоко запрятанный ужас, резонирующий внутри.

– Джилли! - крикнул он в пустоту дома, услышав лишь эхо в ответ.

Эта определенность, сознание того, что ее здесь нет, приводили его в отчаяние. Но он все-таки понимал, что должен совершить все нужные шаги, должен это подтвердить, потому что невозможно пройти по жизни, подчиняясь только инстинктам.

Он поднялся по лестнице и проверил их спальню, включая по пути свет. Свободная комната была также пустой. Кабинет. Там никого не было. Никого нет дома, кроме Майкла и теней. Он начал спускаться по лестнице, но остановился на полпути и тяжело опустился на ступеньку, повесив голову.

«Найди девочку. Ты же обещал себе, что найдешь ее», - подумал он.

Все к этому и шло. Все вещи взаимосвязаны.

Майкл был прагматиком, по крайней мере, до недавнего времени. Можно было, конечно, объяснить события прошлой субботней ночи галлюциногенами, но ситуация вышла далеко за пределы такой версии. Привидение она или нет, но девочка его преследовала. Ей нужна была его помощь. Кто бы ни были эти серые уродливые женщины, но они не хотели, чтобы он вмешивался.

«Они хотят отпугнуть тебя, отогнать прочь. Из-за тебя они встревожены. А это значит, что ты можешь помочь, Майкл. Иначе они не стали бы обращать на тебя внимание».

Он пытался разыскать девочку, но вернулся ни с чем. Скорей всего, это и заставило их прийти за ним и Джилли. Но эти существа не понимали людей. Наверняка не понимали, что такое любовь и семейная жизнь. Если бы понимали, то уразумели бы, что, сделав такое с Джиллиан, они отняли у него то единственное в жизни, ради чего он готов пожертвовать всем остальным.

Майклу Дански больше нечего было терять.

Хватит валяться на диване. Происшедшее повергло его в шок. Но его сон все еще длился. Он не знал, замешаны ли в случившемся сверхъестественные силы - может быть, призрак девочки пытался каким-то образом затронуть его спящий разум - или с ним говорило его подсознание, но он понимал, что все взаимосвязано. Его жену не ограбили и не изнасиловали. В том, что с ней произошло, не поможет ни полиция, ни сыщики. Никто не собирается взывать к правосудию, чтобы наказать виновных в этом надругательстве.