Посланник - Геннадий Иевлев

Дакк поднялся и потянувшись, повел плечами, расправляя их — его новый носитель действительно был в отличной физической форме.

Что нужно было делать с телом Башшара, Дакк никакой информации об этом не нашел и потому решил оставить его там, где он и лежал.

Наклонившись, он поднял пояс с катраном и повернувшись лицом к стелту, хотя, как он понял, это было без разницы, нащупал на поясе нужную клавишу и резко вжал её.

Ощущения были совершенно не такими, какие он испытывал находясь в канале перемещения своей родной галактики. Можно даже сказать, их совсем не было, по крайней мере, Дакк совершенно ничего не ощутил, или не успел, хотя пользуясь портаторами зевсов даже на очень короткое расстояние, он всегда чувствовал энергетику канала. Сейчас этого не произошло. Было это перемещение или что-то другое он не понял, а уже почувствовал себя полулежащим в кресле, которое, словно, висело над серой поверхностью планеты.

Дакк поёрзал, убеждаясь, что имеет под собой надежную опору — кресло было достаточно удобным, и как ему показалось, вполне, надежным. Тогда он покрутил головой, пытаясь увидеть органы управления стелтом, но ничего, что могло бы хоть как-то напоминать пульт управления, вокруг него не было.

Как же им управлять? Дакк поднял брови своего нового носителя. Мыслями, что ли? Но как?

Он послал мысленную команду в никуда, чтобы стелт оторвался от поверхности планеты, но никаких действий не произошло, аппарат остался на месте.

— Черт возьми! — Попытался произнести Дакк, но вместо привычного выражения с его губ слетели несколько протяжных непонятных звуков.

Тут же осознав свою невольную оплошность, Дакк плотно сжал губы и освободив часть своего поля, осторожно разбросил его вокруг себя — вокруг, буквально, кишели энергополя, определенно, принадлежавшие стелту, но было ли среди них то, с помощью которого можно было отдавать кораблю команды, совершенно было непонятно. Осталось одно — действовать на ощупь.

Дакк убрал свое поле и попытался встать, но ткнувшись головой в невидимое препятствие, вновь оказался в кресле. Но этого времени ему хватило, чтобы увидеть, что пространство вокруг него на миг растворилось и проявилось крайне тесное помещение, в котором невозможно было даже повернуться. Он так же увидел перед собой высокую спинку ещё одного кресла.

Вновь оказавшись висящим над землей, Дакк попытался потереть лоб, но ткнув рукой в стекло шлема, мысленно выругался и опустил руку.

Он тут же вспомнил, что ни разу не встретил в информационном поле Грабба изображения, чтобы тот управлял стелтом. Значит он этого не делал и потому занимал не первое, а второе кресло. Аппаратом как-то управлял Башшар из первого кресла и потому Дакку нужно было перебраться в него. Но как?

Он привстал и вытянув руки перед собой, нащупал спинку переднего кресла и попытался сдвинуть его, толкая и тряся, но кресло даже не шевельнулось. Поняв бесплодность своей затеи, Дакк снова откинулся в своем кресле.

Проклятье!

Он попытался состроить гримасу раздражения и принялся анализировать сложившуюся ситуацию. Подумав какое-то время, он пришел лишь к одному варианту: вновь портироваться из стелта и сняв с мертвого Башшара пояс, с его помощью попытаться портироваться в первое кресло.

Кнопку портации из аппарата удалось найти без особых хлопот, она находилась под правым подлокотником.

Оказавшись снаружи, Дакк подошел к неподвижному носителю Башшара и перевернув его на спину, принялся изучать его пояс. К его удовлетворению, подобные ситуации, скорее всего, предусматривались и пояс не был жестко связан с костюмом зука.

Разобравшись с его застежками, Дакк снял с Башшара пояс — на нем тут же замигало несколько разноцветных индикаторов и попытался надеть его поверх своего пояса, но пояс оказался короток и не застегивался. Пришлось снимать свой пояс.

Едва он расстегнул застежки, как тут же почувствовал, дискомфорт, ему стало тяжело дышать, под шлемом начала подниматься температура, голову, словно, начали сжимать жестким обручем. Отбросив свой пояс в сторону, Дакк быстро опоясал себя поясом Башшара и глубоко вздохнул, почувствовав, что жизненные функции его носителя возвращаются в нормальное состояние, видимо пояса не были индивидуализированы, а работали с теми носителями, на каких находились.

Найдя на поясе клавишу портации, Дакк вжал её и вновь оказался висящим над серой поверхностью планеты, но теперь он почувствовал, что у него меж ног находится какой-то предмет, похожий на палку. Он дотронулся до него, предмет шатнулся и он тут же почувствовал, как стелт тоже пошатнулся. Несомненно — это был рычаг управления летательным аппаратом.

Дакк вошел в информационное поле Грабба и попытался там найти информацию о методах управления стелтом, но быстро она не находилась, словно Грабб никогда не только не управлял этим летательным аппаратом, но и вообще этим не интересовался. Это было более, чем странно.

Полный негодования, Дакк вышел из информационного поля Грабба и с раздражением отметил, что и этот носитель оказался не совсем удачным — наверняка, носитель Башшара был бы более подходящим. Но выбора сейчас у него не было и глубоко и шумно вздохнув, он взялся за рычаг управления и легонько потянув его на себя, тут же почувствовал, что стелт оторвался от поверхности планеты и неторопливо заскользил вверх.

Верхняя часть рычага была утыкана какими-то клавишами, но боясь что-то сделать не так, Дакк старался не нажать ни одну из них. Хотя с подобными системами управления ему приходилось сталкивался в своей галактике, но подобным ли образом функционировала эта система, он мог лишь догадываться.

Вернув рычаг в вертикальное положение, Дакк заставил стелт замереть. Затем он отклонил рычаг вправо — летательный аппарат начал поворачиваться вокруг своей оси.

Дакк закрутил головой по сторонам, осматриваясь. На небе не было ни облачка. Оранжевое солнце уже показалось из-за горизонта, предвещая очередной жаркий день. С одной стороны, на сколько хватало взгляда, простиралась безликая однообразная серая поверхность планеты упирающаяся в промышленный город; с другой — вдали вдоль дороги тянулась широкая зеленая полоса с кое-где выглядывающими из неё белыми остроконечными крышами. Сделав пару оборотов, Дакк уже собрался приступить к поиску способа, чтобы заставить стелт перейти в горизонтальный полет, как, вдруг, увидел на горизонте быстро движущуюся большую черную точку. Он сориентировал стелт на точку и начал наблюдать за ней и вскоре понял, что она движется в его направлении. Ещё через какое-то время он понял, что это ещё один стелт, но гораздо больших размеров.

Немного поразмышляв, Дакк пришел к выводу, что дальнейшие события будут развиваться на земле и надежно спрятав свое поле, благо носитель Грабба, в отличие от носителя шур Шина позволял это делать вполне уверенно и посадив стелт, портировался из него и приготовился к новой встрече, пытаясь мысленно проиграть различные варианты описания произошедших здесь событий.

Стелт оказался около него раньше, чем Дакк ожидал, не дав ему подготовиться к встрече в полной мере. Был он гораздо больше летательного аппарата Грабба и, наверняка, вмещал не менее десятка зуков. Едва он коснулся своими опорами поверхности, буквально в трех шагах от стелта Дакка, как в его стенке появилось овальное отверстие и из него, словно горох, посыпались люди в одежде песочного цвета. Их оказалось восемь. Зук, появившийся последним, тут же направился в сторону Дакка. Дакк внутренне напрягся. Не доходя двух шагов, шедший остановился, его левая рука приподнялась и стекло его шлема исчезло, открыв крупное светло-коричневое лицо мужчины с узкими беззрачковыми глазами. На мгновение мозг носителя Дакка обволокла какая-то вязкая пелена и, словно считав информацию, исчезла. Но это было не психотронное поле, а какое-то электронное поле, скорее всего созданное искусственно. Определенно, это сделал подошедший мужчина. Кто это был Дакк не знал, но лицо ему показалось знакомым, если он не ошибался, оно несколько раз мелькало среди образов информационного поля Грабба. Губы мужчины едва шевельнулись и донесся его громкий и, несомненно, властный голос. Скорее всего — это был командир этого отряда. В отличие от до сих пор слышимых голосов, голос мужчины был не груб и отрывист, а протяжен, даже похожий на некое подобие пения. Но что было удивительно, легкое шевеление его губ никак не могло соответствовать произнесенной фразе.

— Что здесь произошло? — Трансформировались произнесенные командиром протяжные звуки в понятные Дакку слова.