Стена - Мэри Райнхарт

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Было совершенно очевидно, что это не несчастный случай, а зверское убийство. Доктор Джеймисон, выпрямившись после предварительного осмотра тела, лишь пожал плечами:

— Ей проломили затылок. А затем сбросили в море.

По его мнению, она была мертва еще до того, как очутилась в воде. Веревка вокруг шеи была затянута недостаточно туго, чтобы говорить об удушении. Что же до самой веревки, то, похоже, это был кусок носового фалиня какого-то судна, отрезанный острым ножом и завязанный обычным двойным узлом. Однако орудие убийства было иным, нежели в случае с Джульеттой. Судя по рваному характеру раны, удар был нанесен камнем.

Это сообщение привело меня в состояние, не сравнимое ни с чем, — я просто оцепенела. За Артуром тотчас же послали, и домой он приехал совершенно разбитый.

— Вот теперь я по-настоящему влип, — сообщил он. — Прошу тебя, съезди к Мэри-Лу. Расскажи ей о Джордан, но обо всем остальном пока повремени. А мне лучше не покидать остров.

Он рассказал мне все, что знал, а также о том, что его должны были допросить в тот вечер. Но окружной прокурор весь день отсутствовал и должен был вернуться поздно.

Я отправилась в Мидлбанк. К моему удивлению, Мэри-Лу встретила эту новость лучше, чем я могла предположить.

— Джордан! — воскликнула она. — Да он же вообще не был с ней знаком! Это же нелепица от начала и до конца. — И добавила, со свойственным ей порой здравомыслием: — Полагаю, им нужен козел отпущения, а тут подвернулся Артур. Но, возможно, это даже поможет ему, Марша. Не мог же он убить их обеих.

Я провела там целый день, и это пошло мне на пользу— строила на пляже замки из песка для Джуниора, а позже болтала с Мэри-Лу, пока та вязала на веранде коттеджа. Но вечером, возвращаясь на машине домой, я вдруг поймала себя на мысли: до чего же странно, что жизнь продолжается, идет своим чередом, почти как и прежде. В тот вечер в Прибрежном клубе устроили танцы, и из дома мне было видно сияние разноцветных огней вокруг бассейна, и я даже вообразила, что слышу звуки оркестра.

Люди танцуют или же собираются в баре, женщины в ярких одеждах, мужчины— традиционно в черно-белом. И между коктейлями — обмен сплетнями: «Слыхали— они нашли труп той женщины!» — «Да. Странная история, не правда ли?»

Жизнь продолжалась, а Артур сидел в полицейском участке, в этом обшарпанном кабинете, на жестком стуле, и выдерживал натиск окружного прокурора, который, точно разъяренный бульдог, восседал по другую сторону письменного стола. Там же находился и шериф, и шеф местной полиции, а также два или три детектива. Однако допрос вел именно Буллард, и вид у него был непреклонный. Перекрестный допрос продолжался, как я позднее узнала, несколько часов, словно они намеревались либо довести Артура до изнеможения, либо загнать его в ловушку.

— Вы говорите, что до того вечера никогда прежде ее не видели. Как она объяснила вам, почему не явилась на встречу?

— Никак. Я с ней не виделся. Она все время оставалась у себя в комнате. Я уже даже начал сомневаться, нашла ли она записку.

— Как вы ей ее передали?

— Я это уже объяснил. Я не мог до нее добраться, поэтому подсунул записку к ней под дверь.

Совсем некстати покраснев, он, однако, не опустил головы.

— Я был уверен, что ей что-то известно. Моя первая жена… миссис Рэнсом… имела обыкновение делиться всем со своими служанками. Кроме того… — он замялся, — я знаю, что, пока мы жили вместе, она часто получала письма, адресованные ее личной горничной.

— Письма от мужчин?

— Были и такие. Мне попалось одно или два из них, которые она по недосмотру оставила, когда уходила от меня.

— В таком случае, если я правильно вас понял, вы считали, что эта женщина, Хелен Джордан, возможно, знала какого-то мужчину, у которого имелись причины убрать с дороги миссис Рэнсом?

— Да, я полагал, что она знала. Но я не был в этом убежден.

— В тот вечер, когда вы ждали на тропе, проходящей вдоль залива, а она не пришла… вы видели кого-нибудь, мистер Ллойд?

— Нет. Никого нигде не было поблизости. По-моему, в тот вечер в кинотеатре крутили какой-то фильм.

— Как долго вы ждали?

— С восьми и почти до десяти.

— И Хелен Джордан не явилась?

— Нет.

Буллард, держа записку в руке, свирепо уставился на него через стол; Артур же по-прежнему сохранял спокойствие и выдержку.

— Что вы имели в виду, когда предлагали ей деньги?

— По-моему, это и так ясно. Она оказалась без работы, жалованья не получала и неважно себя чувствовала. Если уж на то пошло, миссис Рэнсом привезла ее в дом моей сестры. Я чувствовал себя обязанным по крайней мере помочь ей вернуться в Нью-Йорк и позаботиться о ней, пока она не найдет себе другое место.

— Весьма благородно с вашей стороны, — заметил Буллард. — К несчастью, ей все представлялось в несколько ином свете. Как-то раз она поведала шерифу, что в вашем доме не чувствует себя в безопасности. Что бы это значило?

— Понятия не имею, — пожал плечами Артур. — Если только она не имела в виду то, что кто-то пытался влезть в дом — возможно, эта попытка была не единственной. Впрочем, сомневаюсь, что ей было о них известно. Хотя, конечно, всякое возможно. Или же, — добавил он, — она могла слышать от слуг, что наш Сансет-Хаус—дом со странностями. — Он слабо улыбнулся. — В последнее время что-то творится со звонками, и слуги утверждают, что в доме поселилось привидение.

Однако у него не было никакого алиби на ту ночь, когда исчезла Джордан. Он сказал, что бесцельно разъезжал по холмам и, насколько ему известно, никто его не видел. На заправочной станции он не останавливался. Он вообще нигде не останавливался.

Их нельзя было обвинить в жестокости или излишней предвзятости. Через некоторое время кого-то послали через дорогу за кофе, и Артур его выпил. Однако время шло, и с каждым часом даже шериф становился все мрачнее. Кто-то поинтересовался у Артура, носит ли он при себе перочинный нож, и он предъявил его. Нож был острым, и один из детективов попробовал разрезать им веревку—ту самую веревку, что была обвязана вокруг шеи Джордан. Артур, бледный от усталости, наблюдал за его действиями, а во взгляде Булларда сквозила неприкрытая подозрительность.

— Годится, а?

— Вполне годится.

Однако в ту ночь Артура не арестовали. Они не хуже него знали, сколь шатки и неубедительны имевшиеся против него улики. Само собой, он умел управлять моторной лодкой. В течение многих лет они наблюдали его за этим занятием. Но он знал море, как, впрочем, и они.

— Зачем мне было ее убивать? — спросил Артур. — Если у нее имелись какие-либо сведения, представлявшие для меня опасность, неужели вы всерьез считаете, что я бы выжидал столько времени? Фактически я даже ни разу с ней не разговаривал. Я даже не знал, как ее зовут, пока сестра мне не сказала. — И добавил: — Предположим, я убил ее и решил избавиться от тела. Разве стал бы кто-либо, если только он не сумасшедший— или же человек, не знакомый со здешними течениями, — разве стал бы он бросать труп в воду, не привязав к нему груза?

— Если уж на то пошло, не исключено, что груз там был, — заявил Буллард.

Но Артур поглядел на веревку и улыбнулся.

— На ней же нет узла, — возразил он.

Такой разговор был им вполне понятен. Более или менее все они знали капризы морских течений и чего можно было ждать от моря в подобных случаях.

И Артур, решительный, красивый, стоял перед ними с полуулыбкой и ясным открытым взором.

— Тот, кто отбуксировал труп в море и оставил его там, вряд ли изучал природу здешних приливов и отливов, — Артур преспокойно сел.

Странно и непостижимо, наверное, все это было: в обшарпанном кабинетике разыгрывалась драма; по улицам сновали, покуривая и ворча, репортеры; в морге лежал труп, навеки недвижимый, а в клубе люди плясали или же отдыхали на свежем воздухе, созерцая звезды.

«Слыхали— они нашли труп той женщины?»— «Да. Странная история, не правда ли?»

Кроме того, что мне рассказал Артур, я больше ничего обо всем этом не знала. Но отлично понимала, что если будет обнаружен труп, к нам снова нагрянут толпы репортеров, и поэтому велела после отъезда Артура закрыть и запереть ворота и поставила Майка сторожить там, приказав ему никого не впускать.

Артур уехал в шесть часов, и я надеялась, что он вернется к ужину. Но он не вернулся, так что ужинала я в одиночестве, а удрученный Уильям сновал туда-сюда.

— Суфле испорчено, мисс. Лиззи говорит, что может прислать вам фруктов.

— Я не хочу есть, Уильям. Ты ничего нового не слышал?

— Ничего, мисс. С самого утра ничего не слышал.

Когда я разделалась с ужином, только-только начинало смеркаться, и, кликнув Чу-Чу, я вышла в сад. Пламенел розовато-зеленый закат, прилив еще не начался, и чайки кормились на прибрежной полосе. Как обычно, волны выбросили на пляж множество морских звезд, медуз и морских ежей, и среди них с гордым видом шествовали те самые проклятые вороны. Я с отвращением разглядывала их, когда, к своему изумлению, вдруг заметила, как вблизи от берега из воды вынырнула чья-то темная голова.