В ожидании апокалипсиса - Чингиз Абдуллаев

— Ты огорчен, что уезжаешь?

— Да, — на этот раз ответ был почти искренним.

— Я тоже, — она поцеловала его, — разлей еще шампанское и давай не говорить о прощании. Кстати, почему ты спрашивал о моих родственниках в Европе?

— Просто так. Мне рассказали, и я очень удивился. Думал, шутят.

— Странно, — задумчиво произнесла Лона, — о моей кузине в ООН никто не знал. А ее муж, малоизвестный архитектор, совсем не тот человек, о котором можно что-либо рассказать. Ты останешься на ночь?

— Нет, — выдохнул Дронго, — мне нужно еще собрать вещи.

Она замерла на мгновение, но, ни слова не сказав более, подняла бокал.

— За твой отъезд, — с нарочитой веселостью провозгласила хозяйка.

— За отъезд, — повторил гость. Бокалы остались в руках. Ни один из них не решился шагнуть друг к другу. Лона выпила свой бокал до дна.

Глава 10

Она приехала в аэропорт за сорок минут до отлета. Показав служебное удостоверение сотрудника ООН, Лона вошла в здание аэропорта и нашла их в баре за столиком.

Увидев Лону, Эльдар не удивился. Он поднялся, улыбаясь своей обычной широкой улыбкой дипломата.

— Как дела, Лона? — спросил Эльдар.

Дронго молчал.

— Спасибо, все в порядке. — Сев за их столик, она достала сигареты.

Эльдар щелкнул зажигалкой. Лона молча смотрела на Дронго. Эльдар понял, что он лишний. Он виновато посмотрел на часы, поднимаясь.

— Пойду позвоню. — Он быстро вышел из бара.

Лона продолжала молчать, глядя Дронго в глаза. Неизвестно почему, он вдруг почувствовал себя подлецом.

— Я не думал, что ты приедешь, — тихо проговорил он.

— Я тоже не думала до последней минуты, — отозвалась женщина.

— Я уезжаю.

— Вижу.

— Зачем ты приехала? — сумел выдавить он.

— Сама не знаю. Захотела попрощаться еще раз.

Он промолчал. Говорить было не о чем.

Лона потушила сигарету.

— Ты больше не приедешь в Америку? — внезапно спросила она.

— Не знаю. — Он постарался быть искренним. — Наверное, не приеду. Я ничего не могу знать заранее.

— Да, да, — проговорила Лона, вставая, — видимо, ты прав. Мне не следовало приезжать. Прощай. Не надо меня провожать.

Он остался сидеть, не сказав больше ни слова. Просто сидел и пил кофе, который никогда не любил.

Через несколько минут в бар вернулся Эльдар.

— Куда делась Лона? — удивился он.

— Она уехала домой, — мрачно ответил Дронго.

— Да, — совсем не удивился приятель, — у красивых женщин свои причуды.

— Может быть.

— Ты помнишь Инну? — вдруг оживился Эльдар. — Мы ведь оба были в нее влюблены в школе. Сначала ей больше нравился я, потом, кажется, ты. Она была очень красивой девочкой. Весь класс бегал за ней. Но ей почему-то нравились только мы двое. Знаешь, до сих пор не могу понять, почему — ведь мы были такие разные. Вот я и говорю, у красивых женщин свои причуды.

— Да, — согласился Дронго, думая о Лоне, — у каждой свои.

Он профессиональным жестом провел рукой под столиком. И что-то нащупал.

— В девятом классе я был очень обижен на тебя. Когда она ушла с тобой после вечеринки. Ты ведь до этого не выносил присутствия девочек. Помнишь?

— Нет, честно говоря, не помню.

Прошло столько лет.

Он осторожно трогал предмет двумя пальцами.

— Да, сейчас смешно все это вспоминать.

— Смешно, — кивнул Дронго.

— Слушай, — загорелся приятель, — только откровенно, ты ведь потом встречался с ней?

Сомнений не было. Это был «жучок», прикрепленный к нижней стороне стола.

— Да, спустя пять лет после школы. Мы окончили тогда университет. Она филфак, а я юридический.

— А я в это время учился в Москве, — говорил между тем Эльдар, — но потом приехал и отбил ее у тебя. Ты еще тогда очень на меня злился.

— Нет. К тому времени мы с ней уже поссорились.

«Как глупо, — подумал Дронго, — кто-то прикрепил здесь этот „жучок“». — Он убрал руку.

— Ты с ней спал?

— Кажется, да. Всего несколько раз.

— Она была девушкой? — вдруг спросил Эльдар.

— Когда я встречался, уже нет.

— А я думал, ты ее первая любовь. Завидовал тебе.

Дронго сейчас вообще не хотелось вспоминать никаких историй.

— Как видишь, напрасно. После окончания юрфака уехал в другой город и больше с ней не виделся.

— Никогда?

— Никогда. Они переехали через несколько лет, кажется, в Ставрополь. Ее отец был военным.

— Когда это было, — Эльдар показал жестом официантке, чтобы она принесла еще две чашечки кофе, — тогда еще был Советский Союз.

— Это было еще до нашей эры.

— Ты когда прилетишь снова в Америку?

— Не знаю.

Оба посмотрели вдруг на дверь. Там снова стояла Лона. Глядя как-то строго и печально, она вновь подошла к их столику. Друзья поднялись почти одновременно.

Лона подошла совсем близко, глядя в глаза Дронго.

— Постарайся вернуться еще раз, — попросила она и, повернувшись, вышла.

Сев, Дронго снова провел рукой под столешницей. Там уже ничего не было. Ошибиться было невозможно. На душе стало совсем мерзко. Прощание с Эльдаром не получилось. Они просто обнялись, и он пошел к самолету. Еще несколько часов воспоминание о «жучке» не давало ему покоя. Неужели подлец Тадеуш прав? Не хотелось в это верить. Но и не верить было нельзя.

Выезжавший из аэропорта Эльдар, переложив «жучок» из одного кармана в другой, включил магнитофон и под музыку блюза улыбнулся своей широкой улыбкой дипломата.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава 1

Все произошло так, как он и предполагал. В Шэнноне его уже ждали. Быстро пройдя мимо бара, он вышел в коридор, где висели портреты посетивших аэропорт глав государств. У лестницы его встречали сразу трое сотрудников английской контрразведки. Один из них был его старый знакомый по Брюсселю.

— Мистер Фридман, — он неприятно усмехнулся, — наконец-то.

— Мы, кажется, с вами встречались? — спросил Дронго.

Его знакомый не принял игру.

— Вы арестованы, — сухо объявил он, — следуйте за нами.

— Господи, — громко произнес Дронго, — в который раз. Учтите, я опоздаю на самолет, и вам придется оплатить мне стоимость проезда.

Они спустились на первый этаж и вышли из здания. В роскошном «БМВ» его ждал сам Кэвин Риггс, сидевший на заднем сиденье.

— Добрый день, — добродушно приветствовал он разведчика, — я же говорил, мы еще увидимся.

— Добрый день, — Дронго сел рядом, — вы думаете, я горел желанием вас снова увидеть?

— Думаю, нет. Хотя вы ведь понимали, что такой вариант не исключен., «Предельная искренность с первого момента», — напомнил себе Дронго.

— Не думал, что вы приедете лично. Неужели брат Бетельмана занимает в вашей службе такое высокое положение?

— Вы же прекрасно знаете, что он только сотрудничает с нашим ведомством.

Автомобиль тронулся. Рядом с водителем сел один из громил Риггса.

— Вы не боитесь, что я сбегу? — усмехнулся Дронго.

— Зачем? — изумился Риггс. — Кому вы нужны в Ирландии? Или вы думаете, что будете нужны у себя на родине? Если профессионала вашего класса подставляют хоть один раз, тогда это все — конец карьере. Вас подставили уже в третий раз. Кажется, есть такая русская поговорка, что Бог любит троицу. Вы полностью исчерпали свой лимит профессионала. Как выжатый лимон, ни капли сока. Вы никому больше не нужны.

— Не стоит так грубо, — разозлился Дронго, — именно поэтому вы меня взяли в Шэнноне?

— Согласен, — засмеялся Риггс, — я неточно выразился. Вы не нужны никому в России, в своей стране. А вот нам вы очень нужны. Для нас вы еще очень спелый плод.

— Я похож на предателя?

— Вы похожи на умного человека, Дронго.

— Благодарю вас. Вы тоже не производите впечатления идиота.

— Что вы хотите сказать?

— Вы же прекрасно понимаете, что я ничего не скажу.

— Это ваше право. Мы передадим вас в суд. Двадцать лет тюрьмы за шпионаж против страны ее величества.

— Это угроза?

— Просто небольшое уточнение.

— Могли бы испугать сильнее. Например, сказать, что меня повесят. Риггс удовлетворенно хмыкнул.

— Мне ужасно нравится с вами разговаривать. Неужели вы поверили бы в возможность такого исхода?

— Никогда в жизни.

— Вот видите.

— Двадцать лет тоже много. По показаниям Семена Бетельмана мне могут дать лет пять, ну восемь от силы. Не так страшно.

— Вы изучали английское законодательство?

— А вы как думаете?

— Тогда все ясно. Восемь лет все равно большой срок.

— Предпочитаю восемь лет сидеть, чем сразу отправиться на тот свет.

— Вы думаете, вас могут ликвидировать ваши старые друзья из КГБ?